Питомник богов

– Знаешь, Шей, – в синих глазах серебрится стальной оттенок.

– И ты не желаешь исправить меня?

– Я не называю тебя «отступницей».

– И на этом спасибо, Ои. Ты всегда отличалась редкостной добротой. Ты всех жалела, всем сочувствовала… Даже когда Нико приказал убить Ленго, ты не перестала ублажать его в постели. Этого старого цурукана… И меня заставила.

– Если бы я не сделала этого, он убил бы нас всех. Он тогда был очень напуган.

– Не убил бы. Мы слишком дорого обошлись компании.

– Они закрывали и более дорогостоящие проекты. Они же миллиардеры и хозяева Альфы.

– Оставим это. Ты поможешь мне на Фаренго?

– Все погибнут. Со мной или без меня.

– Так думают Знающие?

– Ящеры десятки тысяч лет пытались проникнуть в тайну Фаренго, но, в конце концов, отступили.

– Раса ящеров всё делает в спячке.

– Древняя раса – мудрая раса. Действует осторожно, старается не допускать новых ошибок. Гырги им дорого обошлись, – Овита встретила тёмное пламя во взгляде Шермы и погасила его внутренней силой синих глаз. – Я пойду с тобой к Хранилищу, Шей, но предупреждаю: это гибельный поход. Дело мастера Тейсана закончится на Фаренго. Бессмысленно и бесславно.

– Я не отступлю, – еле слышно прошептала Шерма.

– Бедная, бедная Шей, – Знающая подошла к Шерме и обняла её.

8 Подводный город Ганаз, Перламутровый Океан, северное полушарие планеты Нолы (4 КВ06:2), звёздная система Ниргари, 3 октомбрия 416 года Эры Восстановления

Океанские города Нолы крепились на высоких металлических колоннах, глубоко врытых в скальное дно. В хорошую погоду дисковидные и шарообразные дома поднимались по этим колоннам над поверхностью океана и раскрывались, словно гигантские цветы. А в сезоны штормов сворачивали лепестки защитных экранов и опускались под воду, к донным рудникам и шахтам, составлявшим хозяйственную основу колонии.

В день прибытия комиссара Маркова над Ганазом сияло солнце – полуденный шафрановый диск Ниргари. Челночный корабль сел на плавучую платформу. Она именовалась Посадочной Дистанцией административного сектора города. Полномочного посланника императора на Дистанции встретили высшие должностные лица Ганаза – представительный мэр, пучеглазый старший шериф и местный резидент Службы, облачившийся по такому случаю в парадный скафандр капитана второго ранга.

– У меня мало времени, – произнёс вместо приветствия Марков, щурясь на яркое радужное гало вокруг диска Ниргари. – Я с ассистентами проведу допрос задержанного клонодела. Потом мы осмотрим дом Тейсанболона.

– Мы там уже всё тщательно обыскали, – напомнил службист. – Никаких архивов, сир, которые приказано было отыскать, мы не обнаружили.

«Сир! Ишь ты, – восхитился Марков. – А ведь это классно, когда к тебе не последние люди обращаются вот так: «Сир!» Так и лордом-сенатором стать недолго. Вот же Теслен выслужился в великие адмиралы. А я что, хуже этого аллергика с Земли?»

– Правильно. Так и должно быть. Они же не идиоты, – вслух сказал Марков и двинулся к входу в купол. Два здоровенных тирронийца-ассистента и местные начальники последовали за комиссаром.

При входе в шлюз Марков замедлил шаг – на его внутренний коммуникатор пришло сообщение. Посланный им к системе Боллота беспилотный корвет успешно нырнул на Тёмные Пути. Главный штурман Второго флота, контр-адмирал, имени которого Марков не запомнил, потрудился лично заверить имперского комиссара, что менее чем через двое стандартных суток малые зонды, отделившиеся от беспилотника, начнут прочёсывать планеты, астероиды, пылевые и кометные кольца, обращающиеся вокруг звезды Боллота. Контр-адмирал не называл Маркова «сиром», но в его голосе комиссар уловил подобострастные нотки.

В отличие от Центрального поселения на Кидронии путь от космодрома до офиса Службы оказался недолгим. Два коротких эскалатора, три скоростных лифта, и перед комиссаром открылись бронированные двери «красной зоны». Посреди обширного помещения на металлическом стуле сидел клонодел Борам, ученик и внучатый племянник Тейсанболона. Его охраняли киборги и сотрудники кризисной группы. Два часа назад, когда челнок с Марковым уже спускался с орбиты, Бораму ввели в кровеносную систему нанороботов с препаратами, подавляющими волю. По данным телеметрии, его мозг уже «созрел» для допроса.

– Я Рене Марков, имперский комиссар с чрезвычайными полномочиями, – представился тиррониец. – Как поживает наш «барабан»?

– Ругается, – сообщил службист с погонами премьер-лейтенанта.

– Ругается? – Комиссар подошёл к Бораму. – Зачем же вы так? Вы ведь образованный человек, потомок великого рода. Вы чем-нибудь недовольны?

Клонодел ни одним движением не выдал своего интереса к появлению Маркова. Его лысая голова со смешными оттопыренными ушами упёрлась подбородком в грудь. Крупные капли пота стекали по затылку и щекам Борама и впитывались в пёструю ткань шейного платка. Комиссар слышал тяжёлое и частое дыхание клонодела.

– Упрямый? – Марков сокрушённо покачал головой. – У нас, уважаемый гражданин Борам, нет времени на длительные процедуры. Одно из изделий вашего учителя мэтра Тейсана превратилось в угрозу для государства. Мне необходимо знать всё о внесерийной клонке НО97 «Шерма». Где находится информация об исходниках и составляющих её генома?

– Я не знаю, – тихо, но внятно сказал Борам.

– Кто может знать?

– Учитель умер.

– Мы знаем, что он умер. Где сейчас хранится его архив?

– Он не вёл записей.

– Так не бывает, гражданин Борам. Все лицензированные клоноделы, согласно имперскому закону о генетическом копировании, обязаны тщательно и поэтапно фиксировать свою работу по отраслевой форме двадцать-тридцать два.

– Учитель имел разрешение не фиксировать.

– Кто дал ему это разрешение?

– Это закрытая информация.

– Кто?

– Я не мо…

– Имя!

– Император Сиоран Шестой.

– Занятно… – Марков присел на край стола. – Но Сиоран Шестой… Он же умер пятьдесят шесть стандартных лет назад.

– Позднее разрешение подтверждалось Туре Шактири Первым и ныне правящим монархом.

– Святые силы! – прошептал премьер-лейтенант.

– Всем покинуть помещение! – распорядился Марков.

– Но, комис… – Премьер-лейтенант проглотил окончание своего протеста и первым вышел из «красной зоны».

– Всем! – рявкнул Марков на замешкавшихся ассистентов.

Когда в «красной зоне» не осталось ни одного лишнего уха, комиссар перевёл рецепторы киборга в спящий режим и наклонился к Бораму: