Плацдарм [трилогия]

–  Знаешь ли ты, что происходит в мире?
– Ксанх начал издалека.

–  Да, знаю, - кивнул Гирру.
– Новости сейчас таковы, что доходят даже до моих диких лесов…

–  Чужаки пришли к нам из иной вселенной, - скомкано бросил жрец.
– Станешь ли ты ждать, пока они доберутся и до твоих священных дубрав, и сожгут их - ибо что им святыни чужого для них мира?

–  Чужаки… - как бы раздумывая, произнес кудесник.
– А ты не подумал, что вы могли чем-то разгневать своего хозяина, и это он наслал на вас чужих демонов? Или он отступился от вас, потому что вы ему попросту надоели?

Сказал так и ощутил глубокое удовлетворение, увидев, как изменились лица младших жрецов, и как дрогнуло что-то в лице собеседника.

–  С чего ты решил, что Властелин способен отступиться от нас, для которых служение ему - смысл существования?
– повысив голос, спросил Ксанх.

Столь явное богохульство заставило его, похоже, на миг забыть о цели приезда.

–  А ты вспомни, что у твоего бога есть титулы, которые вы не употребляете, но которые знают все, кто хоть раз слышал или прочел любую из древних священных книг, - насмешливо и вместе с тем спокойно изрек Эйхал.

–  И какие же?

–  Отец Лжи, например, - вновь улыбнулся старик.

Прошло несколько секунд, прежде чем верховный жрец пришел в себя.

–  Послушай, Гирру, - начал он спокойным, и даже как будто доброжелательным тоном.
– Не будем хулить веру друг друга или возвращаться к нашим старым спорам. У каждого свой путь. Твой привел тебя в этот лес, мой - в чертоги моего божества. Мы были товарищами, даже друзьями. Зачем нам ссориться теперь, когда мы уже скоро покинем этот мир? Почему бы, в конце концов, одному старому другу просто не помочь иному?

–  И какая помощь тебе нужна?

–  Ты ведь великий провидец… - начал было Ксанх.

–  Да? И что же, все ваши храмовые предсказатели вдруг ослепли и разучились глядеть в будущее? Или ты сам забыл, как надо смотреть в кристалл?

Тут ледяное спокойствие изменило верховному жрецу-чародею.

–  Я не разучился, друг, - голос его чуть дрогнул.
– Я смотрю - и ничего не вижу. Пламя, пламя, одно только пламя - яркое и всепобеждающее - яркостью в тысячи солнц.

–  Ну хорошо, - смягчился Эйхал.
– Скажи, что ты хочешь узнать?

–  Я хочу изведать, можно ли победить чужих, и можно ли закрыть ворота, через которые они сюда пришли?
– торопливо произнес жрец.

–  На первый вопрос я дам тебе ответ сразу. Их можно победить, потому что непобедимых сил не существует. Ты забыл, что для провидца главное - правильно сформулировать вопрос, на который хочешь получить ответ.

–  Хорошо, - нетерпеливо пробормотал Ксанх.
– Давай не будем играть словами. Тебе лучше знать. Готовь же все, что нужно для твоего чародейства.

–  Я давно готов, - сообщил старик.
– Я ведь знал, что ты попросишь меня об этом.

По его знаку откуда-то из-за деревьев вышла девушка, молча подошла к Эйхалу и протянула завернутый в выцветшую тряпицу предмет. Неторопливо развернув ее, он взял в руку маленькое каменное зеркальце. Затем девушка протянула чародею извлеченный из-под заштопанного одеяния флакон, но старец с улыбкой отстранил ее маленькую крепкую ладонь.

Вглядываясь в зеркало, он принялся что-то бормотать, потом замолкал, при этом словно прислушиваясь к неслышимому другим голосу - или голосам?

Он и в самом деле прислушивался. Вернее, вслушивался в голоса тех, с кем научился общаться в этом лесу.

Голоса говорили, бормотали, шептали, угрожали, требовали, рассказывали обо всем на свете, издевались и давали советы - и это все сразу. Нужно было лишь сосредоточиться, просто сосредоточиться на том, что хочешь узнать. Он это и сделал. И хотя язык был ему непонятен, Эйхал разбирал смысл сказанного, вернее, догадывался, что хотят ему сообщить невидимые духи.

Глубоко вздохнув, он открыл глаза, несколько мгновений постоял, возвращаясь окончательно сюда, в свое тело, на эту лесную опушку.

–  Я, наверное, огорчу тебя, мой старый друг, но изволь уж выслушать то, что я узнал.

Ксанх напрягся.

–  Если ничего не изменится, и все будет идти, как шло, то спустя луну или полторы, стяги пришельцев и бунчуки их степных друзей будут развеваться на стенах Сарнагара и других городов вашей земли. А что до второго вопроса, то дабы закрыть эти Врата не хватит никакой силы.

–  Но почему?
– не испуганно даже, а как-то недоумевающе спросил жрец-чародей.

–  Потому что проход в наш мир прожгли с помощью Первичного Огня, - спокойно констатировал Эйхал Гирру, сложив руки на груди.

Воцарилось долгое молчание.

–  Что будет с нами?
– только и спросил слуга Неназываемого.

–  Подумай сам, мудрейший, или обратись к мудрости того, кому ты служишь. Что перед ней мудрость жалкого слуги трав и деревьев?

–  Собирайтесь, - резко бросил Ксанх, не оборачиваясь.
– Мы уходим. Скоро нашему Господину потребуется каждый обладающий силой и каждый клинок.

Торопливо они покидали это место, старясь не оборачиваться. Впереди с каменным лицом ехал верховный жрец.

Старец остался стоять, провожая взглядом кавалькаду, скрывшуюся за холмами. Затем вдруг резко развернулся на месте, и метнувшийся в его сторону бледно-синий туман замер, остановившись.

Потом из кустов, из неприметного укрытия, поднялся молодой человек в одеянии служителя Шеонакаллу не самого последнего ранга. Поднялся явно не по своей воле, во всяком случае, об этом говорили его неестественные ломаные движения.

–  Выходит, Ксанх решил закончить наш спор именно так… - улыбнулся старик.
– Ну что ж…

Туман собрался в шар, и поплыл к фигуре несостоявшегося убийцы.

–  Пощади, мудрый, - жалобно захрипел жрец.
– Я лишь выполнял приказ…

Гирру с улыбкой покачал головой.

–  Ты сам выбрал свой путь…

Лиловый шар стремительно метнулся к жрецу, и это было последнее, что тот увидел в своей жизни.

Через несколько минут ничего на опушке не напоминало о том, что случилось тут совсем недавно.

Лишь поднималась примятая копытами трава, да чуть шевелилась земля, поглотившая тело того, кто пытался нарушить законы этого места.