Плачь, Алиса
Шрифт:
Он старался повалить её на пол, однако дрался неумело. Шлёпал лапами по её лицу, оставляя неглубокие, но многочисленные царапины. При этом он закрыл свои глаза, будто думал, что прямой взгляд в глаза Алисы его убьёт и что зрение нисколько не поможет в драке. Это очень быстро отрезвило Алису и избавило от мысли об улучшении его жизни. Она захотела взять его за горло и задушить, но, вспомнив случай с животными в саду, решила просто хорошо толкнуть.
Алиса сделала несколько достаточно сильных толчков руками в тело Кролика, который уже впал в состояние истерии.
После очередного толчка послышались звуки сломанного механизма.
– О-оу, – пробормотал Кролик и
– Нет. Нет. Нет. Плохо. Определённо, – забился в приступе паники Кролик. – Недопустимо. Нужно исправить, – вскричал он и убежал в другую комнату.
Алиса, поняв, что от Кролика толку не больше, чем от сита в дождь, решила уйти и поискать того, кто смог бы её направить к замку, при этом не набрасываясь на неё. По старой привычке она взяла с собой только что заточенный Кроликом нож, на всякий случай. Закрепила его на ноге найденным куском верёвки.
Уходя из дома, она решила проверить, как там Кролик. Алиса чувствовала себя немного виноватой из-за того, что разбила часы, которые указывали Кролику, когда вдыхать, а когда выдыхать.
Зайдя в одну из комнат, она увидела Кролика, лежащего на полу. Рядом с ним лежали разбитые вдребезги часы, а сам он интенсивно гладил красные кожаные перчатки и при этом приговаривал:
– Плохо. Нельзя так. Категорически. Плохо.
«Наверно, не всегда полезно избавить кого-то от жалкого образа жизни. У него теперь точно не будет рутины, кроме поглаживания перчаток. Прямо как у меня с огурцом…» Но Алиса не стала продолжать подобную мысль. Раньше такие мысли не вызывали у неё угрызений совести, а сейчас почему-то её что-то кольнуло.
«Нет здесь ничего такого», – отмела она все эти мешавшие мысли.
– Пора идти, – приказала она себе вслух и тут же пошла в сторону двери и вышла из домика Белого Кролика.
«Почему, если сказать что-то вслух, это принимает совсем другую окраску и смысл, если о том же самом просто подумать?» И она зашагала по дороге дальше, в сторону леса, продолжая рассуждать.
6. Повелительница мух
Лес, по которому шла Алиса, был совсем без зелени, цветов, насекомых. Только голые чёрно-серые деревья и коричневая, пожухшая трава. Словно в Стране Чудес наступила осень.
Вскоре девушка набрела на заросший уже иссохшим плющом старый дом из посеревших досок. Казалось, что этот дом хочет спрятаться от мира – потому и оброс зеленью (уже пожухшей) и слился с окружающей его гаммой цветов. Из прочитанных книг Алиса вспомнила, что в подобных домах обычно обитают привидения и вампиры.
– Ну да – здесь уже что угодно воспринимается как повседневная данность.
Начал накрапывать дождь, и Алиса взбежала на крыльцо, над которым был навес. Через пару секунд в сторону девушки подул сильный ветер, направив все капли прямо на неё.
«Какой смысл прятаться от дождя, который я сама придумала? Если я и подхвачу пневмонию, то смогу придумать быстродействующее лекарство. И промокнуть я не могу – дождь ведь не настоящий». Через секунду ветер задул с удвоенной силой и дождь тоже усилился.
– Ну и что из того?! Он всё равно не настоящий! Всё вокруг – моя выдумка, и мне же она и подконтрольна! Пусть дождь перестанет лить!
Как только Алиса закончила последнюю фразу, в нескольких метрах от неё на секунду блеснула ослепительная вспышка, и сразу за ней землю охватил оглушительный гул.
Первобытный страх взял своё, и девушка стремглав влетела в дом. У неё ещё несколько минут глухо звенело в ушах, а после яркой вспышки глаза никак не могли привыкнуть к мрачному убранству
дома.– Я уже и свой разум контролировать не могу! Тогда что же я такое, если от меня как от человека ничего не осталось?!
Дом внутри был таким же серым и безликим, как и снаружи. На полу не было ковров, но тёмные следы от них были различимы. Картин не было, хотя те же признаки их давнего присутствия указывали на то, что стены не всегда были голыми. В голове Алисы снова всплыла мысль, что что-то в этом доме пытаются спрятать от глаз посторонних. Или хозяин сам хочет что-то забыть.
Тут по дому раскатился слабый звук, похожий на детский плач.
«Откуда в таком месте ребёнок? И кто за ним присматривает? Призраки? Или это просто большой взрослый, который впал в детство и носит пелёнки? В этом мире уже и вправду нечему удивляться», – подумала Алиса и пошла на звук плача, сама не понимая зачем, ведь детей она не любила.
С их появлением все взрослые сами ведут себя как большие дети, которые настолько увлечены игрой с этой кричаще-жруще-срущей машинкой, что не замечают вокруг себя ничего и никого. «Тут бы второе пришествие прошло незамеченным, если этот ребёнок рыгнёт. Почему это, когда я отрыгиваю, все на меня пальцем показывают и причитают: „Нельзя так. Это некрасиво!“? Чем это моя отрыжка хуже и некрасивее, чем у этого лысого, толстого, орущего дурака, который не то что говорить – ходить не умеет?! Что в нём такого интересного?!»
Пройдя немного по тёмному коридору, она вошла в большую, освещённую керосиновыми лампами комнату. Это была кухня. В дальнем её конце стояла плита. Сзади неё на стене висел немалый ассортимент кухонной утвари: сито, лопатка, прихватки, венчики, доски и ножи самого разного предназначения и размера. Левее, ближе к двери, в коридоре послышался какой-то скрип. Она увидела Герцогиню, сидящую в старом деревянном кресле-качалке. В руках у неё было что-то, завёрнутое в тряпку.
«Видать, это тот самый поросёнок, которого она так активно посыпала перцем».
Герцогиня что-то мило приговаривала своему любимому подопечному в тряпке. Это было похоже на колыбельную.
Одета хозяйка серого дома была в полностью чёрное платье, походившее на бальное. Корсет был из чёрной кожи, которая поблёскивала в свете ламп. На нём проступали вертикальными линиями маленькие металлические шипы. Юбка у платья была из полупрозрачной ткани и состояла из отдельных полосок, некоторые из которых были вырваны. По ширине она была очень пышная в отличие от самой носительницы, раза в три шире бёдер, и длинная, что было, наверно, не очень удобно при ходьбе. На руках у Герцогини были полуперчатки с открытыми ладонями. Сшиты они были из кожи, с тканевыми ленточками и украшены небольшими кроваво-красными камнями на месте швов. На голове у неё была широкополая шляпа из чёрной непрозрачной ткани, с краёв которой в ровный ряд свисали толстые верёвочки-нити тоже чёрного цвета.
Весь вид Герцогини говорил: «Не хочу никого видеть на расстоянии вытянутой руки!»
Но не успела Алиса подойти поближе и спросить у Герцогини о том, как добраться до замка Королевы, как со стороны плиты в хозяйку полетела жестяная кружка и чуть не угодила ей прямо в лоб.
– Эй, ненормальная! – Алиса сразу повернулась с укорительным взглядом в сторону агрессивно настроенной кухни, по привычке ища того, кто смотрит на неё, тычет пальцем и посмеивается.
– К тебе тут пришли гости впервые за сто лет! Прими хоть как полагается! Хотя бы поздоровайся с этой девчонкой! – Гостья увидела Стряпуху, которая хлопотала за плитой и при этом была готова запустить в Герцогиню ещё чем-нибудь.