Плач дороги

– Скорую...

– Вызовите...

– Помогите...

Голоса слышались отдаленные, дрожащие.

Я стояла и смотрела. Кто-то попытался со мной заговорить, но я не понимала. Не могла ничего ни сказать, ни сделать.

С трудом помню, как дошла до съемной квартиры. Я забыла о собеседовании, на которое шла. Забыла, что у меня нет денег заплатить за квартиру. На обратном пути договаривалась зайти за расчетными на прежнюю работу.

Перед глазами все время стояла увиденная картина. Та сбитая женщина, окровавленная, что лежала на асфальте. Ее удивленное лицо, мутные безжизненные глаза и тело, неестественное, скрученное.

Я столько лет пыталась забыть прошлое, а теперь в настоящем есть частичка моей трагедии.

Поставила чайник, помыла кружку. Стукнула посудой о стол и полезла за успокоительным чаем. Как только открыла коробку, в нос проник блаженный запах мяты. Я глубоко вдохнула и насыпала две ложки в кружку.

Нужно было успокоиться, прийти в себя и что-то решать с деньгами и квартирой. Завтра с утра придет хозяйка, будет требовать плату за аренду. А у меня ни гроша. Как я могла не зайти за расчетными. Ну вот как?!

Села на стул и уставилась в окно, что выходило на детскую площадку. Недавно там поставили новые качели и горки. Детей теперь прибавилось, и постоянные детские крики длились до самого позднего вечера.

Щелкнул чайник, я вздрогнула и перевела взгляд на струйку пара, что выбивалась из носика. Налила кипятка в кружку.

– Как же быть?!

Деньги! Все упиралось в деньги. Можно было занять, если бы было у кого. Несмотря на множество работ, я не смогла завести не то, что друзей, но даже знакомых. Я перестала с кем-либо общаться после смерти матери. Превратилась в замкнутое, запуганное судьбой существо. Если в школе были попытки пообщаться, то сейчас я разговаривала лишь с отцом по телефону и то, когда он не был пьян. Даже соседей по лестничной клетке я обходила стороной.

Посмотрела на чай и пододвинула к себе поближе. Обхватила кружку руками и глубоко вдохнула. Мне нравился его нежный аромат трав. Сразу вспоминался бабушкин домик. Она любила сушить разные травы и вешать их в прихожей большими пучками. От этого в доме постоянно стоял крепкий запах полевых трав. Зато бабушкин чай был самым вкусным на свете.

Выпив чай, пошла в комнату. Не раздеваясь, улеглась на кровать и уснула.

Свет... яркий свет не дает открыть глаза. Тяжелое дыхание. Я слышу, как дышу. Вдох, выдох.

Страх... незнание происходящего... голоса... далекие, едва уловимые... крик... и пустота...

Я виду холст перед собой. Белое полотно и тонкие пальцы с простым карандашом. Первый штрих. Неуверенный, едва заметный. Еще один. Что-то прорисовывается. Кажется, это похоже на овал лица. Но еще нет глаз, носа и губ. Несколько прядей падают на будущее лицо. Быстро появляются растрепанные волосы, словно их теребит ветер. Вот он понес копну русых волос (на рисунке они черные, но я знаю, что волосы русые) в одну сторону, а теперь, развернувшись, растормошил в другую. Легкий сарафан на тонких бретельках. Одну ногу поджала под себя, другая прямая. Руки в стороны. Девушка как будто танцует. Художник нарисовал все, только лицо остается пустым. Нет глаз, носа и рта, словно их никогда и не было.

Открываю глаза и смотрю в потолок. Давно мне не снились сны. Глубоко вздыхаю и снова закрываю глаза, но сон не идет. Встаю и ковыляю на кухню. Снова нужно заварить себе чай. Я бы что-нибудь и поела, но холодильник уже несколько дней пустует.

Опускаюсь на стул и беру ручку. Она всегда тут лежит, возле стационарного телефона. Начинаю беспорядочно водить ею по клеенке. Она старая, давно пора заменить, поэтому не жалко. Посматриваю на чайник и растерянно ищу на полке будущую еду. Может геркулес сварить, хотя он так уже надоел, что тошнит. Макароны? А больше и нет ничего.

Стук.

Вздрагиваю и прислушиваюсь.

Тишина.

Встаю, на глаза попадается измалеванная клеенка. На ней, сама не замечая, я нарисовала рисунок из сна. Такую же танцующую девушку без лица.

Сглотнула.

Я никогда не умела рисовать. Не давался этот вид творчества.

Внимательно всматриваюсь в черты. Да, этот тот самый рисунок, что приснился мне.

Я забыла про стук, про чайник, который уже закипел. Смотрю, не отрываясь, на танцующую девушку. В ней есть что-то знакомое, родное. Кажется, вот-вот проявятся черты лица, и я узнаю ее. Но сколько бы ни смотрела, ничего не происходило.

Вздыхаю и перевожу взгляд на чайник, наливаю в кружку воду и иду в комнату. На глаза попадается пустое место на стене. Там висит моя фотография, вернее, висела, а теперь пусто. Ставлю кружку на стул и, подойдя к дивану, заглядываю за спинку. Мое фото упало на пол. Пытаюсь достать, не выходит. Рука не проходит между диваном и стенкой. Слезаю с дивана, с трудом отодвигаю от стены и просовываю руку. Получилось. Поднимаю и смотрю на целое стекло. Рамка упала почти с полутораметровой высоты и никаких повреждений. Словно ее просто сняли и поставили на пол.

Вспомнила о стуке, что слышала из комнаты. Это была упавшая рамка, получается. Но как она упала? Переворачиваю. Крючок целый. Перевожу взгляд на стену. Гвоздь тоже на месте. В чем проблема? Непонятно. Залезаю с ногами на диван. Вешаю рамку на место. Отхожу на пару шагов, присматриваясь, ровно ли повесила. Вроде ровно, беру уже остывший чай и пью.

Как же получается, что я, не умеючи рисовать, нарисовала, можно сказать, картину?

Усаживаюсь на диван и ищу глазами в стопке бумаг, что располагается на полу, альбом. Я покупала его для эскизов, по работе нужен был. Помнится, он наполовину остался пуст. Глотнув чай, переползаю на пол и преступаю к поиску альбома. Он как будто испарился. Я уверена, что положила его сюда. Быстро перекладываю бумажное "добро". Здесь старые журналы, какие-то газеты, рекламные буклеты и прочая ненужная чушь.

– Нашла! – радостно выкрикнула и подняла альбом над головой.

Схватив с органайзера, что стоит на столе, карандаш, усаживаюсь поудобнее на полу.

Что нарисовать? Складываю губы трубочкой и кошусь на стопку бумаг, вытаскиваю первый попавшийся журнал и начинаю листать. На глаза попадается модель в нижнем белье. Милая блондинка стоит у стеночки, красиво позируя фотографу.

– А вот и попробуем, – выдохнула и, найдя чистый лист в альбоме, приступила к рисованию.

Набросала пару штрихов. Далось легко. Потом как-то быстро перешла к прорисовыванию деталей и не заметила, как нарисовала полностью.

Когда я отложила карандаш, на листке остался черно-белый рисунок девушки. Точная копия с журнала.

Пыталась найти недочеты, но не смогла. Срисовала точно, каждую деталь. Это пугало, потому что я не художник и никогда не училась. Встала, отошла. Наклонила голову, прищурилась. Копия была идеальна.

Убрала волосы с лица и заметила, какие у меня грязные ладони. Они были все в грифеле. Словно я не рисовала, а руками размазывала карандаш.

– Может, просто удача, – почему-то решила я и сжала сильней карандаш, чтобы попробовать еще.