Плач под душем

– Нет.

– Я не хочу до конца жизни быть убийцей! Я не хочу считаться убийцей! Я никого не убивала! А мне никто не верит.

– Почему же. Тебе верю я.

– А что мне даст твоя вера? Официально меня будут разыскивать как особо опасного преступника. Как убийцу. Я перестану существовать, словно отрекусь от себя. Словно меня перерезали пополам, и теперь я всю жизнь должна жить калекой. И никогда не смогу стать полноценной, нормальной. Я буду обречена всю жизнь прятаться, лгать, бояться. Скрываться! Дрожать от малейшего шороха, от косого взгляда чужого человека…

– Ты будешь не одинока. Я буду с тобой.

– Извини, но мне известна цена твоим чувствам! Красивые слова до первой смазливой юбки. И кто знает, может, когда-то я стану тебе в тягость и ты захочешь меня сдать.

– Да. Конечно. Именно поэтому я пошёл на такой риск и затраты, чтобы устроить тебе побег из больницы.

– Я тебе очень благодарна, правда! Но я не хочу всю жизнь прятаться, бояться и лгать.

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы нашли настоящего убийцу Гароева и Ольги. И чтобы было доказано, что их убила не я.

– Почему ты считаешь, что их убил один человек?

– Я много обэтом думала. Понимаешь, в этих двух убийствах есть нечто общее. Что, я пока не могу сказать. Они какие-то неестественные. В них есть что-то искусственное, очень фальшивое, налёт чего-то подставного, и именно это их объединяет. Они одинаковые, понимаешь? Разумеется, они совершены разными способамии всё такое… но я убеждена, что их убил один человек. Эти убийства похожи. Я уверена! Например, оба убиты в состоянии аффекта, в момент ссоры, словно в панике. Их обоих не хотели убивать!

– Откуда ты можешь это знать?

– Посуди сам! Гароев открыл дверь в трусах и халате, пригласил человека в дом. Он его не боялся. Это был свой человек, от которого он не ожидал угрозы. И я уверена: этот человек и не хотел его убивать. Очевидно, выстрелил в пылу гнева, в момент ссоры, в какой-то растерянности… если, всёбылоспланировано заранее, оно не было бы совершено так глупо! Хватать со стенки обрез, целиться в лицо с близкого расстояния. А ведь на стене было и другое оружие, более эффективное. Во всем чувствуется какая-то растерянность и внезапность. Дальше, возьмём Ольгу. Я успела её неплохо узнать. Ольга была очень осторожной женщиной. Она всегда долго продумывала своидействия и никогда не поступала, поддавшись чувствам. Конечно, это не вяжется с обликом азартного игрока в казино, но тем не менее это так. Она была очень подозрительной. Если быона почувствовала какую-то опасность, ни за что бы не явилась ночью на встречу! Если быу неё возникло хоть одно сомнение, там была бы и милиция, и охрана. И вообще куча людей. Кроме того, её одежда. Ольга следила за собой очень тщательно, даже болезненно! Она с какой-то манией пыталась всегда выглядеть хорошо. Тратила огромные деньги на наряды, косметику. В нормальном состоянии она ни за что бы так не вырядилась! Одеться так она могла только в двух случаях. Первое: если собиралась встретиться с человеком, который был ей очень близок и на которого она не должна была произвести впечатление, то есть с женщиной. Такой же вывод сделала и милиция. Что Ольга встречалась с женщиной, и на свойвнешний вид ей было плевать. Но я знаю её немного лучше, чем все работники уголовногорозыска, вместе взятые! И я делаю другой вывод. Вывод, в котором я твёрдо уверена потому, что хорошо знаю Ольгу. Ольга оделась так небрежно потому, что она… боялась. Она безумно боялась! Все её мысли были заняты страхом, поэтому она не могла думать ни о чём другом. Она боялась, но не смерти, а чего-то другого. И это было настолько сильное чувство, что вопрос одежды перестал существовать. Пока я не могу доказать этого. Но чувствую, что я права! Как бы я хотела узнать о причине её страха! Это объяснило бы всё. И вновь убийца был подпущен довольно близко самой жертвой. И снова ссора, аффект, вспышкагнева, и он душит её голыми руками, ничего не обдумывая. Второе убийство, совершённое в состоянии аффекта, растерянности и внезапности. Судя по всему этому, мы имеем дело с человеком неуравновешенным, вспыльчивым, действующим под влиянием момента, но всегда поступающим решительно. Мне кажется, что эти качества больше свойственны мужчине, чем женщине. Женщины, как правило, всегда сочиняют планы. Это сильный, но не очень умный человек, который вначале действует правильно, но потомподдаётся вспыльчивости, и совершает ошибку, которая всё портит. Он не привык, чтобы ему поступали наперекор. Поэтому он убивает. Убивает, не обдумывая. Для него убить, как раз плюнуть. Это означает, что он привык к подчинению и рассуждать не привык. Поэтому я считаю, что в этих убийствах есть что-то общее. Я уверена, что их совершил один человек.

– В твоих словах есть смысл. Мне кажется, тебе нужно встретиться с Никитиным.

– С Никитиным?!Ты сошёл с ума?!

– Ничуть! Ты можешь вместе с ним заняться расследованием.

– Он снова отправит меня в тюрьму. За побег.

– Не отправит. Я заплачу. Никитин многое сделает за деньги. Тем болеечто он с самого начала не был уверен в твоей вине.

– С чего вдруг ты станешь платить?

– Я люблю тебя. И хочу помочь. Этого недостаточно?

– Не знаю…

– Я могу устроить тебе встречу с Никитиным. Поговори с ним – и начинай искать своего убийцу. Ты ведь именно это задумала сделать, не так ли?

– Так. Ты прав.

– Я послушал, как ты рассуждаешь… Мне показалось, что ты во всём права. Поэтому давай я устрою тебе встречу с Никитиным, ликвидировав всякую опасность. Может, ты что-то найдёшь. И перестанешь бояться. Ты довольна?

Вместо ответа я бросилась ему на шею.

– Честно говоря, я не вижу во всём этом никакого смысла. Просто бессвязный набор слов.

Вольготно развалившись в мягком кресле, Никитин пил ром десятилетней давности и лицо его выражало неприкрытый кайф. Даже не кайф, а очень интересную смесь, возможную только у бывших пролетариев: «беру у вас деньги, пользуюсь всеми благами и вами, но всё равно презираю. Сволочи зажравшиеся». Так, уютно устроившись в гостиной Рыжика, Никитин пил его ром ипрезирал. Рыжика. И меня. Вне казённой обстановки он растерял всю официальность. С огромным удивлением я увидела, что Никитин – довольно привлекательный мужчина лет тридцати, с чувством юмора (потомучто умел улыбаться), с живыми глазами и оченьразвитой интуицией, основанной на неплохой логике. Конечно, он был не очень умён, но достаточно развит – на специфической работе. Может, потому что провернул не один десяток дел. Он работал по-новому и подходил ко всему с точки зрения личной выгоды. Так, на сотрудничество со мной и Рыжиком он согласился по двум важным причинам: истинувыяснить и свой интерес соблюсти. В обстановке, далёкой от тюрьмы и милиции, он держался дружелюбно и весело, и было видно, что он действительно мне симпатизирует. Почему? Этого я не могла объяснить.

Долгожданная встреча, обещанная Рыжиком, состоялась очень скоро: буквально спустя несколько дней. Я и боялась, и ждала её с нетерпением. Я боялась: как встречусь с Никитиным, о чём стану с ним говорить. Но всё произошло болеечем нормально. Мы стали понимать друг друга буквально с полуслова, и это стихийное понимание немало удивило Рыжика, который совершенно не был к нему готов. После ряда общих фраз мы приступили к обсуждению дела. И я поделилась с Никитиным своей теорией, которую высказала Рыжику. Его ответом стало, что все мои домыслы – полная чушь. Я обиделась.

– Почему бессвязный набор слов? Я говорю логично, даже ты не можешь отрицать это!

– Никакой логики в твоих словах нет.

– Если ты такой умный, почему до сих порне поймал убийцу?

– Потому, что есть кое-что, и я не могу это пока объяснить….

– Вотвидишь! Я и пытаюсь помочь тебе разобраться, и…

– И наговорила такую чушь, что волосы становятся дыбом! Давай договоримсяв самом начале о следующем. Ты прекратишь разводить детективные теории, способные завести только в тупик, и будешь слушать меня, если хочешь помочь разобраться. Выключи фантазию. Она не доведёт до добра.

– По твоему всё, что я говорю, чушь?

– Полная!

– И ты сидишь тут только из-за денег?

– Разумеется! А из-за чего ещё? Если быя выполнял свой прямой долг, я отправил бы тебя обратно на нары!

– Зачем же тогда ты здесь?

– Я не верю, что ты виновна. С самого начала у меня были сомнения.

– Уже прогресс! И ты держал бы меня в тюрьме с сомнениями?

– Конечно! Если бытвой любовник не заплатил сумму, которая меня устраивает, за проводимое частное расследование…

– Боже, какая циничная сволочь!

– Другие на такой работе незадерживаются! И потом, я не согласен с оскорблением. За расследование убийств государство платит мне двадцать пятьдолларов в месяц с задержкой. Так почему я не могу подработать на стороне, если мне платят за то же самое, за расследование? Что тут циничного? И потом, нужно ещё смотреть, кого я пытаюсь найти. Я пытаюсь найти убийцу Гароева и твоей компаньонки. А Гароев – подлец, мафиози, сволочь, торговец наркотиками, не одного ребёнка отправивший на тот свет. Его убийце по-настоящему нужно объявить благодарность. И Ольга твоя не лучше – сутенёрша, сводня, под вывеской турфирмы устроилапоставку проституток, торговка наркотиками. Одним словом, мразь. А начальство, которое платит мне двадцать пятьдолларов в месяц, с пеной у рта требует выдать им убийцу Гароева потому, что Гароев был приятелем моего начальника – руководителя всей городской милиции! Близким приятелем! Так почему я сволочь?

– Определённый смысл в твоих словах есть. Значит, я тебе нужна только из-за денег?

– Не только. Ты была напрямую связана с обоими, а потому – заинтересованное лицо.

– Правильно. И потому, что я была напрямую связана со всем этим, я хочу предложить тебе помощь.

– Согласен. Кое-что в твоих словах есть. Например, про то, что Ольга была испугана. Это как-то не пришло мне в голову. Я считал, что женщины всегда думают ободежде, если идут на встречу с мужчинами, а если со своим же полом…