Плач волка

Горы издалека выглядели такими обычными, всего один долгий подъем и спуск по другой стороне. Но в реальности нужно было постоянно подниматься и спускаться, и так никуда и не прийти.

Видимо, они бежали дольше, чем Анна предполагала, потому что начинало темнеть. Она вздрогнула.

— Чарльз?

— Что?

— Мне кажется, что мои носки промокли. Я не чувствую пальцев ног.

Он промолчал, и Анна забеспокоилась, что ее слова можно посчитать за жалобу.

— Все в порядке. Я могу продолжать идти еще какое-то время. Сколько еще осталось до машины?

— Мы не доберемся до нее сегодня вечером, — ответил он. — Особенно если у тебя онемели пальцы на ногах. Позволь мне найти место, где мы сможем хоть укрыться от непогоды. Сегодня ночью надвигается буря.

Анна задрожала сильнее при этой мысли, у нее застучали зубы.

Чарльз взял ее под руку.

— Буря нам на руку. Я слышал, как хрустнула кость, когда ты ударила волчицу. Если она не иллюзия, ей на выздоровление потребуется время. Сильный снегопад и хороший ветер не позволят ей напасть на наш след.

Чарльз заметил что-то на вершине холма, и Анне показалось, что они поднимались целую вечность, пока не достигли небольшого участка земли, усеянного поваленными деревьями.

— Видимо, они упали прошлой весной, — сказал оборотень. — Иногда такое случается.

Анна слишком устала, поэтому просто кивнула, пока он пробирался через деревья и нашел огромное дерево, которое подпирало другое, создавая пещеру. Хотя на земле лежал снег.

— У нас нет никакой еды, — мрачно проговорил Чарльз. — А тебе нужна еда, чтобы бороться с холодом.

— Я могла бы пойти на охоту, — предложила Анна.

Чарльз не в состоянии охотиться. Он большую часть пути сильно хромал. Она так устала, что заснула бы стоя, и ей было холодно, но все равно была в лучшей форме, чем он.

Чарльз покачал головой.

— Будь я проклят, если отправлю тебя одну туда, где вот-вот разразится буря, не говоря уже о том, что там скрывается ведьма и два оборотня.

Он поднял голову и принюхался.

— Помяни черта, — тихо произнес Чарльз.

Анна тоже принюхалась, но не почувствовала ничего необычного.

Только деревья, зиму и волка. Она попыталась снова.

— Можешь выйти, я знаю, что ты там, — прорычал Чарльз, глядя в темноту.

Анна обернулась, но ничего не увидела.

Затем услышала хруст снега под ботинками и осмотрелась снова. Примерно в десяти ярдах от горы из леса вышел мужчина. Если бы он не двигался, она не увидела бы его.

Первыми в глаза бросились его волосы. Он не носил шапку, и его волосы были золотисто-рыжего цвета и свисали неухоженными прядями на спину, и сливались с бородой, которая сделала бы честь Хиллу или Гиббонсу.

На нем была странная одежда из шкур животных, новые ботинки и перчатки. В одной руке он держал сверток, в который Анна сложила вещи из разорванного рюкзака Чарльза, а ее ярко-розовый рюкзак свисал с его плеча.

Он бросил вещи в сторону Чарльза, и они приземлились между ними.

— Ваши вещи, — сказал он, его голос был одновременно хриплым и невнятным, с акцентом человека из Теннесси или Кентукки. — Я видел, как она натравила на тебя зверя, что делает тебя ее врагом. Мне нравится пословица «враг моего врага — мой друг», поэтому я подумал, что принесу вам ваши вещи. Тогда, может быть, мы смогли бы поговорить.

Чарльз знал, что за ними следят, даже не чувствуя запах мужчины, но на это намекали взлетающая птица или непонятный звук.

Как только незнакомец вышел из-за деревьев, он почувствовал его запах, потому что ветер дул в их с Анной сторону. Оборотень.

Хотя незнакомец принес мирное предложение и сказал, что хочет поговорить, язык его тела подсказал Чарльзу, что он готов сбежать.

Стараясь не смотреть прямо на него и не двигаться угрожающе, Чарльз отошел от Анны и спустился вниз, чтобы забрать рюкзак и сверток, наполненный всем, что ранее было в его рюкзаке. Ничего не сказав, он повернулся спиной к незнакомцу и начал подниматься обратно в гору.

Чарльз не сводил глаз с Анны и наблюдал за выражением ее лица в поисках любых признаков нападения. Затем спокойно счистил снег с бревна и сел на него. Мужчина последовал за ним, но остановился неподалеку.

— Я думаю, было бы неплохо поговорить, — начал Чарльз. — Хочешь присоединиться к нам за ужином? — Он встретился взглядом с мужчиной, давая понять, что это было не совсем предложение, а приказ.

Мужчина переступил с ноги на ногу, как будто готовый убежать.

— Ты пахнешь, как тот демонический волк, — прохрипел он. Затем бросил на Анну застенчивый взгляд. — Эта тварь убивает здесь.

Оленей и лосей, людей и даже гризли.

Он говорил так, будто медведь беспокоил его больше всего.

— Я знаю, — сказал Чарльз. — Меня послали сюда, чтобы позаботиться о волке.

Мужчина опустил взгляд, как будто больше не мог смотреть ему в глаза.

— Дело в том… дело в том, что он и меня зацепил. Заразил меня своим злом. — Он сделал шаг назад, настороженный, как старый олень.

— Как долго ты был оборотнем? — спросила Анна. — Я обратилась три года назад.

Мужчина наклонил голову при звуке ее голоса, как будто слушал музыку. И на мгновение его возбуждение уменьшилось.

— Два месяца, — предположил Чарльз, когда стало очевидно, что мужчина слишком захвачен чарами Анны, чтобы говорить. Он понимал это чувство. Внезапный покой, наступивший, когда братец волк успокоился, был столь же поразительным, сколь и захватывающим. Если бы он никогда не чувствовал этого раньше, он тоже был бы захвачен врасплох. — Ты встал между оборотнем и аспирантом этой осенью. Точно так же, как встал между Анной и мной, когда думал, что я могу на нее напасть.

Время подходило, подумал Чарльз, хотя и не объясняло, кем был второй волк. Только оборотень мог заразить человека. Но Чарльз уверен, что следы зверя оборвались, как только тот скрылся из виду.

Услышав голос Чарльза, мужчина отвел взгляд от Анны. Он знал, кто здесь самый опасный.

— Сначала я не собирался вмешиваться. Я имею в виду студента, — ответил мужчина, подтверждая теорию Чарльза. — Надвигалась буря, и она, вероятно, убила бы его. Здешние горы требуют уважения, иначе они съедят тебя на обед. — Он сделал паузу. — Скоро будет буря.

— Так почему ты не позволил оборотню убить студента? — спросила Анна.

— Что ж, мэм, — сказал мужчина, уставившись себе под ноги, а не на нее. — Я могу понять смерть от бури или когтей медведя. — Он остановился, очевидно, ему было трудно выражаться словами.