Плач земли

— Я знаю, Нери… — ткань куртки под щекой Мии стала мокрой, а глаза отчаянно защипало.

— Может, объяснишь мне свои мотивы, наконец?

— Лысая Кантана не понравилась бы тебе, — всхлипнула Миа, по-прежнему боясь оторвать лицо от воротника.

Ветер затих. Запахло гнилыми яблоками и землёй. Грудь Нери поднялась под щекой и на мгновение застыла, оборвав ритм его дыхания на вдохе. В следующий миг он разразился добродушным хохотом. Смешки слетали с его губ пунктирными залпами: сначала скованно, будто он опасался осуждения, а затем — откровенно, и даже развязно. Миа поймала себя на мысли, что впервые слышит, как смеётся её Иммортельский соратник. Таким он нравился ей больше.

— Ты и вправду глупая, — фыркнул Нери, перебирая её волосы. — Ты всех так ревнуешь, или только меня?

— Я не ревную! — возмутилась Миа. — Как ты вообще мог такое подумать?!

— Да правда что ли? — Нери снова засмеялся, и у неё окончательно отлегло от сердца. — И на какое расстояние мне теперь запрещено приближаться к Кантане?

— Хватит шуток. Я просто боюсь остаться одна в незнакомом мире. С чужими людьми.

— Так ли боишься?

— Если нас не будет друг у друга, у нас никого не останется, — прошептала Миа, ещё сильнее вжимаясь в чужой воротник. — Ни у тебя, ни у меня.

— Что бы ни случилось, я не брошу тебя одну, — Нери прижал Мию к себе: робко и осторожно, как хрустальную вазу. — И я не врал тебе ни разу. Тогда, в лесу, Кантана случайно открыла портал в Иммортель, но я решил остаться здесь. Потому что я хочу плыть с тобой в одной лодке, даже после того, как ты выбросила меня за борт, списав со счетов.

— Я не выбрасывала тебя! Просто Кантана так на тебя поглядывала, что я…

— Кантана ничего не изменит, Миа, — заметил Нери. — Почему ты видишь врагов там, где их нет? Просто прими мысль, что в одиночку мы пропадём. Кантана и госпожа Бессамори спасли нас от верной гибели. Надеюсь, хотя бы это ты понимаешь.

Тёплые пальцы проползли по шее и бесцеремонно нырнули в волосы, но на этот раз Миа совершенно не чувствовала отвращения. Жалкая пара минут столкнула их с разбега, и от этой внезапной близости стало сладко и страшно. Миа закрыла глаза, наслаждаясь нежностью мгновения. Когда ветер снова налетел, развязав шёлковый шарф, она рискнула обнять Нери в ответ. К удивлению, он не отстранился и не рванул назад, лишь задышал чаще.

— Горелым запахло, — пробормотал Нери бессвязно. — Не к добру.

— Азаэль, наверное, мусор жжёт, — пояснила Миа.

Минуты волшебства были тягучими и звенящими. Хотелось, чтобы они никогда не заканчивались и растянулись бесконечной паутиной на целую вечность. Но Миа знала: когда она распахнёт глаза, всё вернётся на круги своя. Ненавистный особняк, запущенные улочки с каменными тротуарами, враждебный до оскомины мир, чужие люди… Возможно, начало чего-то большего между ними — одновременно и конец. Может быть, после того, как блаженная истома выпустит их в реальность, она больше никогда не рискнёт сделать шаг навстречу, а Нери в ответ никогда её не обнимет. Может быть…

— Да что такое, — Миа с разочарованием ощутила, как Нери мягко, но уверенно отстраняет её от себя.

— Я что-то сделала не так? — Миа приоткрыла один глаз. По скулам побежали волны жара.

— Только не паникуй, прошу. Мы горим, Миа, — Нери изумлённо оглядывался. — Вокруг — кольцо огня.

Огненный круг, значит? Слишком уж это всё напоминает первый опыт колдовства на неудачном заседании Совета. Но только на этот раз обошлось без ключевых слов. Интересно, почему?

— Кольцо огня? — переспросила Миа. — Точно кольцо?

— Посмотри сама, — по дрожащим интонациям в голосе Миа поняла, что он испугался не на шутку. — Может, я диссоциирую, но мне кажется, нас кто-то поджёг!

В нос тут же ударил запах гари, окончательно возвращая чувство реальности. Миа нехотя оторвалась от Нери и огляделась. Он был прав: их окружал ленивый ободок огня. Подрагивающие оранжевые языки лизали листья, медленно взбирались по коре деревьев, оставляя за собой обугленные дорожки.

Сомнений не оставалось: новый дар вылез на поверхность в самый неподходящий момент. Похоже, теперь любая сильная эмоция чревата самовоспламенением. Оказывается, она, как и Кантана, не может контролировать свою магию! Неудивительно: кто ж её учил-то?! И как теперь объяснить Нери свой неожиданный талант и не показаться при этом полной идиоткой?

Недавно выученный урок привёл к нужному ответу. На этот раз она будет честной.

— Обрываю нити, — громко произнесла Миа в хмурое небо.

Всё, как ни странно, получилось с первой попытки и так, как нужно. Взвившись кудрями дыма, пламя погасло. Лишь закопчённый круг на земле напоминал о том, что произошло.

— Мы, кажется, оба диссоциировали, — подытожила Миа, — и теперь видим общие галлюцинации.

— Иного объяснения увиденному не найти, — согласился Нери, с недоверием глядя на неожиданно успокоившийся сад. — Надеюсь, у тебя есть, что сказать?

— Сам догадаешься? — Миа хихикнула.

Глаза Нери округлились:

— Неужели ты…

— Я, Нери, — улыбка поползла по щекам Мии, — я! Меня кое-чему научили здесь. А заодно они и узнали, что я не та, кто им нужен.

— Сказать, что я удивлён — ничего не сказать, — Нери откашлялся.

— Интересно, это будет работать в Иммортеле? — фыркнула Миа. — Как ты думаешь?

Нери замолчал и потупился. Казалось, что его поразила навылет ядовитая стрела, и он вот-вот пошатнётся и рухнет на землю.

— Я думаю только, что Кантана в опасности, — произнёс, наконец, он.

Миа довольно рассмеялась. Значит, Нери считает, что она может побороться с юной хозяйкой имения и в области магии? И даже переживает за благополучие Кантаны? Лестно! По выражению лица Нери — мрачному и серьёзному — не похоже на то, что он шутит. Что ж, может, стоит попробовать?

И лишь когда они, шурша листьями, возвращались в дом сквозь полосу клубящейся хмари, Миа поняла, что Нери имел в виду.

4

Золочёные двери, заскрипев, разлетелись в стороны, словно крылья. Капли рубинов на извитых вензелях выстрелили багрянцем переливов. По глазам резанула чистота бело-голубых стен. Зал полулунной формы заполняла до краёв тишина. Густой от благовоний воздух упругим комком вкатился в горло.

Слабость сковала ноги, едва Кантана переступила порог. Цветные тени заскользили по полу, и голова закружилась, превратив образы и силуэты в акварельные пятна. Пришлось прислониться к стене, чтобы снять тёплую накидку и отдать её подсобницам-нефилимкам.

Когда Кантана, наконец, зашла в сердце Храма, тишина оборвалась. Гулкие удары сердца заглушили песнопения жриц. Безумно захотелось присесть, но до конца церемонии это было непозволительной роскошью. Жертву Покровителям нужно отдавать стоя.