Плач
Шрифт:
Он протягивает мне руку на прощание.
— Простите, я вся в фарше! Хлое нужно будет поесть, когда она проснется.
Мальчик смотрит на мои перемазанные мясом ладони.
— А ваша мама рассказала мне, что Хлоя вегетарианка.
— А…
Я бросаю на маму яростный взгляд, и она становится красной, как ее вязаная кофта.
— Это… Это я для себя.
Зараза!
20
Джоанна
18-28 февраля
На третий день Джоанна направилась к письменному столу в спальне Элизабет. Элизабет и (или) Алистер собрали стопку пришедших
Дорогая мисс Линдси,
невозможно поверить в то, что случилось. Мы хотим, чтобы Вы знали, что мы думаем о Вас и молимся о Ное. Мы собрали уже 427 фунтов, чтобы помочь Вам в поисках, и каждый день собираем все больше. Сообщите нам, пожалуйста, куда перечислить собранную сумму.
С любовью,
Классы 5 «А» и 6 «В» и все ученики Хатчесон-грэммар
Хххх
Еще одно письмо было от ее бывшего парня — Майка.
Джоанна н Алистер,
думаю о вас и молюсь, чтобы, Ной как можно скорее нашелся — целый и невредимый.
С любовью,
Майк
Милый Майк. Ну почему они не остались вместе! Можно было бы поехать с ним в Японию — или дождаться его возвращения. Они бы принимали вместе хорошие решения всю свою долгую и счастливую жизнь.
Разве можно причинять столько боли людям, которые так много для нее значат? Джоанна села за стол и принялась писать покаянное письмо. Она успела написать только: «Я прошу вас всех, пожалуйста, не молитесь за меня», когда услышала, как открывается входная дверь. Она разорвала листок на мелкие кусочки, схватила часть писем, чтобы почитать позднее, и бросилась обратно в спальню. Письма она спрятала под матрасом.
На четвертый день Джоанна взяла телефон в туалет и вышла в Интернет. Читая в блогах и новостях о тех, кто искренне ей сочувствовал, Джоанна ударяла кулаком в стену. Несколько раз ей удалось ссадить кулак до крови, а трещина с каждым ударом расползалась по штукатурке все дальше. Когда же о ней писали зло или с подозрением, Джоанна улыбалась. Пожалуйста, люди, подозревайте, молила она. Пожалуйста, спрашивайте себя, откуда у него грязь под ногтями. Спрашивайте, что мы за родители такие. Догадайтесь, что я на самом деле и есть убийца.
Забыть о ситуации с Хлоей, как велел Алистер, она тоже не могла. Она не спрашивала, а Алистер ничего не говорил о переносе слушания. Как бы то ни было, он обернет ситуацию себе на пользу и продолжит гнуть свою линию. Надо будет с ним поговорить. Попросить — пусть все отменит. Продолжать тяжбу теперь просто смешно. Нелепо даже предположить, что она сможет сейчас заботиться о другом ребенке.
Но самой навязчивой была мысль о могиле Ноя. Джоанна всей душой рвалась к ней. Она знала, что ей нельзя там бывать, и вместо этого по ночам переходила через дорогу и прикасалась кончиками пальцев к листьям соседского дерева.
— Здравствуй, малыш, — шептала она. — Здравствуй, мой хороший. Я слышу тебя. Я слышу тебя, мой маленький Ной.
На пятый день они с Алистером провели несколько часов в отделении полиции. Она снова и снова повторяла свои показания, и перечисление выдуманных событий становилось для нее чем-то вроде молитвы или псалма. Покормила, сцедила молоко, вспомнила, что не взяла с собой тампоны, забежала в магазин, и тэ дэ, и тэ пэ,
святая Мария, аминь.После того как их обоих допросили по отдельности, она смотрела, как Алистеру показывают в Интернете изображения джапар и «ютов», и он говорит двоим полицейским, стоящим у него за спиной: «Нет, нет, да, да, вот эта, да, вот такой».
Она смотрела, как Алистеру показывают фотографии сексуальных маньяков. Был ли незнакомец в джапаре похож со спины вот на этого человека? Фигура примерно такая? Высокого роста? Маленький? Худой? Такой, как этот?
«Нет, эм-м, не думаю, возможно».
Боже, какой он умный.
Она смотрела, как Алистеру показывают снимок, сделанный камерой слежения на автозаправке в Арарате, и Алистер пристально в него вглядывается. На снимке был изображен человек с младенцем на руках. Младенец плакал.
— Ну ты же видишь, что это не он, — сказала Джоанна. — Ной был меньше и намного красивее. У него были темные-темные ресницы!
Полицейские снова спросили о врагах. Были ли они у них? Возможно, политические оппоненты?
«Нет».
— Вы уверены, что Александра не могла сделать чего-то подобного? Из мести?
— Да нет, не думаю, — сказал Алистер, и на лице у него появилось такое встревоженное выражение, что женщина-полицейский посмотрела на него с недоумением.
— Вы уверены? — снова спросила она.
— Я уверена, — ответила Джоанна за него. — Она — хороший человек. К тому же у нее ведь есть алиби, верно? Она была дома с Хлоей.
Теперь пришел черед Алистера с недоумением взглянуть на Джоанну — и тогда женщина-полицейский снова посмотрела на него.
— Какого черта?! — рявкнула Джоанна, когда они уже сидели в машине. — Ты что, пытаешься повесить это на нее? Оставь ее в покое! Дома поговорим.
Джоанна в ярости потащила Алистера в комнату — прямо с порога.
— Садись, — сказала она.
— Да что такое? Что?
— Когда они допрашивали нас по одному, меня опять спрашивали про врагов. И показали мне фотографию тебя с какой-то рыжей женщиной, вы курили перед входом в отель в Харрогейте, где у тебя была конференция в прошлом ноябре. Вы стояли совсем близко, руки почти касались.
Она видела, что он взволнован, что-то изменилось в контурах губ. Ответил он вот чем:
— А меня они спросили про твой секретный банковский счет, на котором лежит сорок тысяч фунтов. Сорок тысяч фунтов, Джоанна! Ты копишь на что-то такое, о чем я не должен знать?
Этот счет не такой уж большой секрет, просто приятно сознавать, что он есть, что все это — ее деньги, так, на всякий случай. Ей не хотелось об этом говорить.
— Алистер, твою мать, кто это такая? Просто приударил за ней или влюбился? Кандидатка на мое место?
Он закрыл лицо руками.
— О боже, перестань. Мы сходим с ума.
— Кто она? И когда ты начал курить?
— Это ужасно, мы отдаляемся друг от друга! Неужели ты во мне сомневаешься? Не доверяешь мне? Иногда на скучных конференциях я выкуриваю сигарету-другую. Я не помню, что за рыжая баба курила со мной рядом в прошлом ноябре! После всего, что мы пережили вместе с тобой, зная, как сильно я люблю тебя, зная, что я все отдал бы ради тебя одной, ты во мне сомневаешься?! Я могу вынести все что угодно. Я могу даже научиться жить с мыслью, что мы потеряли Ноя. Но если ты не будешь мне доверять — этого я не перенесу.