Пламенный лед

Едва только она обогнула капот автомобиля и подошла к дверце, та сама открылась. Из салона повеяло теплом и едва уловимым фруктовым запахом освежителя. Макс смотрел перед собой, его сильные руки лежали на колесе руля. Забравшись в машину, Меркулова втиснула сумку себе под ноги и в молчании пристегнула ремень. Подставила ладони под струю теплого воздуха. С утра она не смогла заставить себя поесть и теперь чувствовала легкий голод. Хотя, даже будь у нее возможность перекусить, она бы ею не воспользовалась. Не хотелось ровным счетом ничего, погода в точности отражала ее настроение. Мерзко, сыро и холодно.

До начала тренировки они с Максом так и не сказали друг другу ни слова. В тишине доехали до школы и так же молча разошлись по раздевалкам. Оказавшись возле борта, Лиза увидела Костю и махнула ему рукой в знак приветствия. А потом улыбнулась. Не для него, а назло самой себе. И назло Максу, пусть его еще и не было поблизости. Мягко ступила на лед и в пару подсечек очутилась возле Павлова.

– Смотрю, у тебя хорошее настроение, - подмигнул ей тот и ответил искренней улыбкой. Лизе хотелось кричать, биться в истерике, да хотя бы просто выплеснуть все, что накопилось в душе, но она продолжала изображать фальшивую жизнерадостность.

– Сойдет, - тряхнула она головой, откидывая непослушные прядки волос со лба. – А твое как?

– Тоже ничего. Рад, что ты улыбаешься. Тебе идет улыбка.

– Да… - Она неловко дернула плечом.

Если бы Костя знал ее чуточку лучше, он бы ни за что не поверил в эту улыбку. И не сказал бы, что рад. И, возможно, он бы хотел узнать ее лучше, но…

Лиза обернулась и наткнулась на пристальный взгляд Самойлова. Тот стоял, положив руки на бортик, и в упор смотрел на нее. И она снова заставила себя улыбнуться. Повернулась к Косте и спросила его о чем-то ерундовом, совершенно неважном. Затылком она чувствовала взгляд Макса, но ей было все равно. На этот раз действительно все равно.

– Ты что на лед не идешь? – спросил Миронов, остановившись возле фигуриста. – Доброе утро.
– Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Да так, - нехотя бросил Макс и, не желая разводить разговор, открыл дверцу.

Женя проводил его задумчивым взглядом. Через секунду ощутил движение рядом с собой и уловил едва заметный аромат духов своей жены. Ксюша встала рядом, касаясь локтем его локтя.

– Что-то Макс сегодня не в духе.

Немного помолчав, Ксюша проговорила:

– Он ревнует.

– Кого?! – удивился Женя. – Лизу?!

– Угу, - не отводя взгляда от катка, отозвалась Ксения.
– Только не говори, что ты не замечал ничего.
– В ее больших карих глазах можно было прочесть все, что она думает по поводу этого самого удивления. – Не поверю, что ты ничего не замечал.

– Не знаю…

– Они уже взрослые, разберутся.

Успокаивающее прикосновение жены к плечу подействовало на Миронова самым благотворным образом. Он накрыл ее пальчики своей ладонью, в глазах мелькнула нежность.

Вечером Лиза едва передвигала ноги от усталости. Все, о чем она мечтала, – добраться до постели. Даже есть не хотелось, на это не осталось сил.

– Лиза, - окрикнул ее охранник, когда она проходила мимо поста. – Погоди.

– Что случилось? – Она подошла ближе и посмотрела на него с мольбой. Протянула чуть капризно: – Домой хочется…

– Сейчас поедешь домой.

– Он взял букет гербер, стоявший у него на столе в литровой банке, и подал ей. – Держи, минут десять назад курьер принес.

– А мне-то зачем?

Цветы Лиза брать не спешила. Смерила взглядом охранника, не понимая, почему он протягивает ей букет. Герберы были красивые – крупные, яркие. Две рыжие, две красные и одна солнечно-желтая. День выдался настолько тяжелый, что мозг ее отказывался что-либо воспринимать и анализировать. Раз за разом они повторяли отдельные куски программ, оттачивали слабые места, выполняли множество упражнений в зале, работали над чистотой элементов. Как ни странно, но ей удалось преодолеть себя и войти в рабочую колею. На вечерней тренировке они три раза прогнали короткую программу от начала до конца. Миронов снимал их на камеру, а после указывал на моменты, требующие особого внимания. И все бы ничего, только с Максом они практически не разговаривали.

– Ну так не мне же их принесли.

До Лизы только теперь дошло, что букет изначально предназначался ей. Она аккуратно взяла его и инстинктивно вдохнула цветочный аромат. Потом вспомнила, что герберы, по сути, не пахнут, но легкий запах свежести все равно ощутила.

– А от кого они? – слегка улыбнувшись, спросила девушка.

– Не знаю. Никакой записки не было, курьер просто попросил передать цветы тебе.

– Спасибо.

Она слишком устала, чтобы думать о чем-то. Тем более что сейчас это было бесполезно.

Поблагодарила охранника и вышла на улицу, прижимая к себе букет одной рукой. Самойлов уже ждал ее возле машины. Лиза ожидала, что он скажет что-нибудь по поводу цветов, но Макс промолчал. Даже взглядом не показал интереса. Лиза внимательно посмотрела на него, в голове мелькнула догадка, но она не захотела развивать ее дальше. Просто не захотела. Потому что в последнее время она очень часто ошибалась, придумывала себе что-то, верила, а потом…

Забралась в машину, положила букет на колени и откинула голову на спинку сиденья. Закрыла глаза и шумно выдохнула.

– Ты в порядке? – Лизину руку накрыла мужская ладонь.

Меркулова подняла веки, посмотрела на партнера и внезапно поняла, что они уже с минуту стоят на месте. Вначале она хотела промолчать, потом просто отвернуться, но почему-то получилось только облизнуть губы и промычать в ответ что-то невразумительное.

– Ты очень бледная, Лиз.

Голос Макса окутывал сознание чем-то мягким, бархатным. Лизе казалось, что она проваливается в эту мягкость, кружилась голова, хотелось бесконечно слушать его голос и ощущать горячую руку поверх своей ладони.

– Лиза, что с тобой?

В бархат вплелись нотки беспокойства. Такие странные… Она заставила себя открыть глаза и встретиться с ним взглядом.

– Спать хочу, - тихо сказала она.

– Ты ела сегодня?

– Я просто устала.

Лиза не поняла, зачем он выбрался из салона. Услышала только, как открылась задняя дверца автомобиля, затем как она с шумом захлопнулась. Макс снова очутился рядом и тут же сунул ей в руки что-то тяжелое.

– Пей, - мягко, но повелительно приказал он.