Пламенный лед

– И тебе доброе утро, - нарочито бодро отозвалась Кимер.

Судя по хмурому выражению лица собеседника, ее жизнерадостный тон его не обманул. Но сдаваться Элина не собиралась, не для того она почти час топталась с ноги на ногу, раздумывала над всем и в конце концов решилась на шаг, о котором впоследствии вполне возможно ей придется пожалеть. Но риск, что говорится, дело благородное, пусть даже немножко безрассудное.

– Я думал, тебя и в Москве-то нет.

– Как видишь, я тут.
– Она улыбнулась. – Пришла посмотреть, как у тебя успехи.

– Ты интересуешься успехами всех, кому ставишь программы?

Элина видела, что Женя ни на секунду не усомнился, что ее слова – сплошное вранье. Да она и не особо пыталась это скрыть, если бы действительно хотела, чтобы он ничего не понял, придумала бы ложь куда более изящную. Глаза его блестели, и она подозревала, что и от него не укрылся блеск ее глаз. Только причины были разными.

– Ты же не все.

– С чего бы?

– Мы же друзья…

Играть с каждой секундой становилось все труднее. Двузначность вопросов была очевидной, и оба понимали, что за ненавязчивым диалогом скрыт вполне серьезный подтекст. Элина еще пыталась удержать ускользающую улыбку, хотя причин для этого уже не осталось: их никто не слышал, и разговаривать можно было начистоту. Видимо, Женя и ждал именно того момента, когда она сдастся и откроет все карты. Но она твердо решила, что просить больше не станет. Нет, она бы могла, задвинула бы гордость и самолюбие подальше, только вряд ли это принесло бы результат. У нее было два пути – либо отступить, либо… либо, как это ни банально – не отступать. Она вспомнила чашку из китайского фарфора, маленькую кастрюльку на плите, крошечную турку в раковине, идеально чистую скатерть на столе… У нее была полная событий, интересная жизнь, работа, приносящее удовольствие, финансовый достаток. Она была любима и востребована, красива и сравнительно молода. Но в ее жизни не было ничего, за что действительно стоило бы цепляться. И в это утро Элина отдала бы многое за то, чтобы на столе рядом с ее чашкой из китайского фарфора стояла кружка с мультяшными героями, чтобы кастрюля на плите была хотя бы в два раза больше, чтобы на съехавшей скатерти лежали рассыпавшиеся хлебные крошки.

– Хочешь сказать, что пришла только по дружбе?

– Не только… - Лина посмотрела на Женю очень серьезно, а потом, без тени кокетства или веселья сказала: - Я хочу работать у тебя.

***

После вечерней тренировки Макс поймал партнершу возле раздевалки.

– Ты почему еще не переоделась?

Весь его вид свидетельствовал о недовольстве. Оно, кстати, было весьма обоснованным: Макс мечтал побыстрее оказаться дома, поужинать и завалиться на кровать перед телеком, и то, что на Лизке все еще были тренировочные штаны и футболка, значительно подпорчивало его настроение.

– Потому что я хочу еще покататься, - никак не отреагировав на его недовольство, сказала она.

– Я не собираюсь тебя ждать.

– По-моему, об этом я тебя и не просила.

Ответить Максу было нечего. И хотя раздражение его только усилилось, он понимал, что набрасываться на Лизу глупо. Ехать домой без нее не хотелось. За прошедшее время он настолько привык к ее компании, что возвращаться одному было как-то не по себе. И все бы ничего, но за минувшую неделю это «не по себе» случилось уже трижды. Поначалу он не обратил на это никакого внимания, во второй раз заехал к родителям, а потом забрал ее с катка, в третий тихо злился дома, сейчас же… сейчас он был готов схватить ее за руку и утащить за собой к машине.

– Как знаешь, - небрежно проговорил Макс.

Хотел развернуться и уйти, но Лиза не двигалась с места, и сам он тоже почему-то стоял и совершенно по-идиотски чего-то ждал.

– Позвонить тебе, когда буду возвращаться? – Лиза подняла на него глаза.

Он пожал плечами и, глядя в стену, бросил:

– Как хочешь. Мне все равно.

Она кивнула. Подождала еще пару секунд и скрылась за дверью раздевалки, больше так ничего и не сказав. Там же, в одиночестве, уселась на скамейку, запрокинула голову и порывисто выдохнула. И чего она, спрашивается, ждала?

Взглянула на экран мобильного. У нее было еще пятнадцать минут для того, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, отдохнуть и выбросить из головы мысли о Самойлове. Хватит. Не для того она впахивала всю свою жизнь, чтобы сидеть сейчас тут и наматывать на кулак сопли.

***

– Элина сегодня заходила.

– М-м-м, - протянула Ксюша, так и не разлепив веки.

Она находилась в состоянии приятной расслабленности, когда спать еще не хочется, но и шевелиться уже лень.

– И ты даже не спросишь, что ей было нужно?

– Зачем? – Ксюша придвинулась к боку мужа и все-таки открыла глаза. – Ты же мне и сам расскажешь.

Миронов усмехнулся, погладил ее по голове, пропуская длинные шелковистые волосы сквозь пальцы. Потом рука его опустилась на голые плечи Ксюши и немного ниже, до лопаток. Говорить об Элине расхотелось. Какое ему дело до Кимер или кого-то еще, когда рядом лежит самая умопомрачительная и нежная женщина на свете?

– Да ну ее.

Он обхватил Ксюшу обеими руками и подтянул к себе. Рука прошлась по ее боку, губы коснулись мочки ушка. Ксюша потихоньку засмеялась и уперлась ему в грудь ладошкой.

– Ну нет, - она чмокнула мужа в губы и отодвинулась на безопасное расстояние. – Раз начал, давай продолжай.

– Она попросилась на работу.

Евгений внимательно следил за реакцией супруги, но та и бровью не повела. Только в глазах мелькнул плохо скрываемый интерес.

– А ты что?

– Ничего.
– Он снова притянул Ксюшу к себе. – У Элины свои цели, хотя скажу честно, сегодня она меня удивила. Как бы там ни было, а хореограф она потрясающий. Любой тренер с радостью согласился бы работать с ней в команде, я в этом ни на секунду не сомневаюсь.

– Но ты не согласился, - констатировала Ксения, уверенная в своих словах.

– А я не согласился, - подтвердил Женя.

– Из-за меня?

– Из-за тебя.
– Он не собирался уклоняться от ответа. Провел по плечам жены сверху вниз и посмотрел в ее большие карие глаза. – Ты бы могла многому у нее научиться, Ксеня, но я тебя слишком хорошо знаю. И если уж говорить начистоту, то выбирая между тобой и кем-то еще, я всегда выберу тебя. Пусть как профессионал я десять раз не прав, но поделать с собой ничего не могу. Для меня твое спокойствие важнее всего.

– Не знаешь.
– Она склонилась к его лицу. Длинные волосы коснулись подушки, накрыли Женины плечи. Губы ее почти касались его губ, глаза таинственно мерцали. – Я не против Элины. Если дело только во мне, то не беспокойся, я не против.

– Но ты же…

– Тсс… - Она склонилась совсем низко, едва ощутимо дотронувшись до губ мужа своими. Волосы колыхнулись мягкой щекотной волной. – Считай, что я готова идти на уступки.

Он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице, слова отдавались волнением в сердце, и хотелось поймать мягкие губы Ксении поцелуем. Чтобы взорвать тишину ночи, хватило всего двух слов:

– Я беременна.

***

Элине не спалось. Отчаянье то отступало, то накатывало с новой силой, вытесняя все остальные эмоции. Весь вечер она пыталась найти хоть какие-то ниточки, хоть какую-то возможность выйти на него. Но все попытки были безрезультатны, казалось, что человека, который был ей так нужен, просто не существует. Только Элина знала, что он есть, что он дышит одним с ней воздухом, смотрит на те же звезды, греется под тем же солнцем и, скорее всего, ходит по тем же улицам, что и она. Почему-то она не сомневалась, что Егор в Москве. Он слишком любил этот город, для того чтобы изменить ему. Какая ирония: он вообще не изменял любимым. И жене своей он бы тоже не изменил, если бы любил ее, да только не было там любви. Что угодно, но не любовь. И эта мысль доставляла Элине какое-то садистское, чисто женское удовлетворение.