Пламя для Снеженики

Утро встретило меня шумом проливного дождя за окном. Капли яростно барабанили по черепичной крыше, с громким плеском падали в лужи и стекали по стеклу стремительными потоками. Картина за окном была размытой, очертания сада расплывались, словно краски на холсте неумелого художника. На душе властвовало сезонное настроение: такое же тягучее, как осеннее вино, пахнущее мокрыми листьями, имеющее вкус поздних ягод, приправленное сладостью яблок и напоминающее о скором приходе зимы.

Глядя на закипающий чайник, я всыпала горсть шиповника в заварник, бросила туда же несколько засушенных листьев смородины, иван-чая и, подумав, добавила вытащенные из тщательно припрятанного холщового мешочка сушеные кусочки южных солнечнокрайских абрикосов. Солнышка любила эти фрукты, только стоили они баснословно дорого, как в свежем, так и в засушенном виде. Маги неохотно делились богатством своего края с ведьмами.

На запах ароматного дымка, вырывающегося из носика заварника, прискакала дочка, шлепая босыми ступнями по скрипучим половицам.

— Мамочка, чем это так вкусно пахнет? — Солнышка повела курносым носиком и выжидательно взглянула на меня.

— Я чай заварила с твоими любимыми абрикосами, а прошлым вечером бабушка Алтея прислала тебе свои пирожки с брусникой.

— Вкуснятина!

— Садись, завтракай, а потом тебя ждет еще один сюрприз, — хитро улыбнулась я.

— Какой? — живо заинтересовалась малышка, не забыв откусить от своего любимого лакомства.

— Скажи мне для начала одну вещь — ты ящеров не боишься?

— Это тех, на которых летают маги? — подпрыгнула Солнышка, подумала немного и твердо объявила. — Ни капельки не боюсь! Я смелая!

— Это хорошо! — с улыбкой отозвалась я. — Совсем скоро мы полетим на таком ящере.

Малышка даже жевать перестала, потом взвизгнула от восторга и бросилась мне на шею.

К Громовому переулку мы бежали, держась за руки, кое-кому не терпелось увидеть ящера вблизи. Дождь продолжал лить, как из ведра, но над нами сияли «радужные зонты», а лужи я попросту просила расступиться перед нами. В них была самая обычная вода, а с этой стихией договариваться я умела.

Райт дожидался нас у глухой стены одного из домов, прислонившись к боку своего зверя. Дождевые капли не успевали долетать до мага и его ящера, попросту испаряясь над ними. Лишь мимолетные шепотки оповещали окружающих о том, что здесь использовали огненную магию.

— Ты чего так распалился, огневичок? — вместо приветствия осведомилась я.

Блондин скинул капюшон просторного плаща, поднял голову и недоуменно поглядел на меня. Вынужденно пояснила ему:

— Для чего ты всем демонстрируешь свою магию. Я знаю, что вы умеете создавать самые обычные «щиты».

— А мне скрывать нечего! — в привычной манере оскалился маг.

— Какой же он красивый! — восторженно выдала Солнышка, осматривая зверя.

Я поглядела сначала на дочку, потом на здоровенного ящера с прочной шкурой болотного окраса и выпученными черными глазами. На мой взгляд, ничего красивого в этом звере не было.

Дочь, вырвав свою ладошку из моей руки, уверенно шагнула к огневику и присела в стандартном реверансе:

— Доброго утра, господин маг, мое имя Алийта. И вы можете звать меня именно так, ибо фамилии у меня пока нет. Мне всего четыре исполнилось нынешним летом, поэтому богиня только через год подарит мне вещий сон.

Райт галантно поклонился и представился, бросив на меня быстрый взгляд. Солнышка важно подала парню свою ладонь и продолжила:

— Господин Ладов, а вы познакомите меня со своим великолепным зверем?

— Зовите меня Райтом, маленькая госпожа.

— Райт? — нетерпеливо поглядела на блондина моя проказница.

Он кинул на меня вопросительный взгляд, и я строго проговорила:

— Только близко не подходите, это все-таки не котенок или щенок!

Маг сверкнул зеленым глазом, протянул Солнышке руку, а мне сказал:

— Это ящер, а не огненный саламандр и не сам владыка Подземья, так что бояться совершенно нечего, — подмигнул моей девочке. — Я за него ручаюсь!

Она смело ухватилась за протянутую длань, а я насторожилась.

— Его имя Всполох, в его родне были вышеупомянутые саламандры, — беглый подначивающий взгляд парня в мою сторону.

— Те самые чудища, которые живут в Огнедышащих горах вашего края? — Солнышка ничуть не испугалась, а, наоборот, в ней проснулось живое детское любопытство.

— Они самые! Только, маленькая госпожа, саламандры вовсе не чудовища! Они живут на дне вулканов и контролируют силу извержений, чтобы духи огня не увлеклись и не уничтожили наш мир!

— Выходит, саламандры стерегут Вейтерру? — недоверчиво уточнила дочь, и я вклинилась:

— Огневик, ты еще скажи, что паземки наш мир берегут!

— Паземки? — маг стал озадаченным. — Это те, что служат владыке Подземья? Разве они не принадлежат к вашей стихии земли?

— В какой-то степени принадлежат, — начала я, но Райт махнул рукой, останавливая меня:

— Ну, вот, значит, и паземки не есть зло в чистом виде.

— Нет, но они известные мелкие пакостницы!

— Саламандры, знаешь ли, тоже не подарки! — с выражением ответил огневик.

— А с духами противоречия ты имел дело? — приподняла бровь я.

— Хвала Тиллу, не доводилось! — съязвил маг, всем своим видом показывая, что слышал об этих существах.

— А можно его погладить? — оборвал наш диалог вопрос Солнышки.

— Вам все можно, маленькая ведунья, — откликнулся Райт.

— Я не думаю… — нахмурилась, но продолжить свою речь не успела, ибо дочка уже тянула свою ладошку к чешуйчатой шкуре ящера.

К моему глубочайшему и искреннему изумлению, зверь блаженно зажмурился и потерся щекой о руку Солнышки, напрашиваясь на дополнительную ласку.

— Ох, уж мне этот материнский инстинкт! — закатил глаза огневик, глядя на мою обескураженно-настороженную персону.

Дочь моя вовсю развлекалась с огромным зверем, она смеялась, он издавал утробные звуки, отдалено напоминающие кошачьи мурлыканье.

— Да успокойся ты! — вновь обратился ко мне Райт. — У меня две младшие сестрицы в Виоре остались. Всполох любит детей, особенно маленьких девочек. Правда, малыш? — парень ласково посмотрел на ящера.

Тот, в знак согласия, облизал лицо Солнышки. Этого мое материнское сердце уже не вынесло, и я сурово повелела:

— Алийта, нам пора!

— Ты покатаешь нас, Всполох? — дочка заглянула в глаза зверя, и он склонил голову на бок.

— Он, что, понимает человеческую речь? — моему изумлению не было предела.