Пламя для Снеженики

Сразу за ним виднелась новенькая банька.

— Что там? — настаивал огневик.

— Я уже сказала, — прошипела ему в ответ.

— Одна? — удивился блондин. — Что ты от меня скрываешь? Умертвие? Я заметил, что собаки у хозяев нет!

— Была, — коротко шепнула я.

— И куда пропала? — не унимался он.

— Любопытство сгубило и кошку!

— Я не кошка, а маг!

— Умолкни! — взмолилась я, а огневик резким движением вдруг задвинул меня за свою спину.

Все-таки реакция у него была отменная, потому как дверка бани распахнулась, и из нее вылетел поток горячего воздуха. Райт ответил сгустком огня, и силы двух стихий столкнулись. Последовал взрыв, и дверь баньки слетела с петель, а вокруг разлетелись комья земли.

— Не отдам! — из бани с диким воем выбежала растрепанная молодая женщина, держащая на руках тело девочки.

В глазах Ладова промелькнуло какое-то неопределенное выражение, а я прокричала:

— Ита, постойте! — и бросилась следом.

Призвав на помощь силу воздуха и мощь земли, я попросила их задержать женщину. Воздушные вихри преградили ей дорогу, а корни, вылезшие из почвы, опутали босые женские ноги.

Ита начала плести «защиту», но ведьмой она была неученой, поэтому сладить со мной не сумела. Села наземь и разрыдалась, зарывшись лицом в волосы мертвой дочери.

Я вновь призвала воздух — подул ветер, разгоняя вполне ощутимый запах тлена, и подошла ближе.

— Ита, — тихо позвала я убитую горем мать, — отпустите вашу девочку за Грани, позвольте ее душе переродиться!

— Не могу-у-у — надрывно проговорила она.

— Ита, это уже не ваша дочь, — сделала шаг еще ближе. — Зачем вы потревожили тело? Вы же видели, что оно теперь из себя представляет и на что способно?

Женщина снова всхлипнула, а я присела рядом и со значением приподняла маленькую ручку с отросшими темными когтями, покрытыми засохшей кровью.

— Это была всего лишь собака! — яростно поведала Ита.

— Сегодня — собака, завтра — ваш супруг или вы сами, а после и другие жители деревни, включая детей… пусть и чужих…

— Ну и пусть! — в глазах женщины промелькнуло ожесточение.

— Вы хотите, чтобы в деревне остались только мертвые? — задала я очередной вопрос. — Вам хочется, чтобы от «Коробочек» остался только пепел?

— Я хочу, чтобы моя девочка ожила!

— Она и оживет, только не в этом теле, — терпеливо молвила я. — Дайте малышке шанс и не топите ее душу в своих слезах, не напоминайте маленькой ведьме о смерти.

Ита закрыла глаза, по ее щекам текли слезы. Так продолжалось несколько минут, мы с Райтом молчали, ожидая ее решения.

Вот женщина кивнула, и я поспешно принялась разжимать ее руки, а огневик принял маленькое тело. Перенес его чуть в сторону и щелкнул над ним пальцами. С них соскочила искра и занялась ярким огнем.

Отчаянный крик матери, хмурый взор резко отвернувшегося мага, и моя тихая уверенность в том, что все сделано верно!

Я обнимала горько плачущую женщину, шептала ей слова утешения, а потом ощутила биение новой жизни. Встрепенулась и, глядя на догорающий костер, улыбнулась:

— Теперь душа вашей дочки обрела покой, а вам следует позаботиться о себе и о той малышке, что живет внутри вас.

— Что? — Ита на мгновение перестала рыдать, и я приложила ее руку к животу, произнося:

— Почувствуйте это сами…

Женщина недоверчиво моргнула и снова разревелась, теперь уже от счастья, а ветер уносил с собой остывающий пепел.

На обратном пути мы с Ладовым не разговаривали. Огневик не язвил и казался непривычно тихим и глубоко задумчивым.

На подходе он горько выдал:

— А у нас никто не умеет чувствовать биение новой жизни в самом начале ее зарождения.

Я промолчала, не ведая, что ему на это ответить.

Всполох шипел на Лийту с Ветлой, ведьмы шипели на него. Увидев, что мы подходим, обе они накинулись на нас:

— Вы где были?

— Пиво в таверне пили, — буркнула я, забираясь в паланкин на спине ящера.

Маг бросил на меня удивленный взгляд, но смолчал. Вопрос свой он задал только тогда, когда высадил меня в Громовом переулке.

— Ты почему не сказала им про умертвие?

— Зачем? — сдержано пожала плечами.

— Как это зачем?

— Думаешь, они бы меня похвалили?

— Глупые вы, ведьмы…

— Да-да, уже знаю — все у нас никак у всех нормальных людей!

— Почему вы не дружите между собой? Не из-за этого ли вы проиграли нам?

— Ведьмы объединились против общей угрозы и…

— Разве сейчас вы не делаете одно, общее дело? Я слышал, вы расследуете попытку убийства Клеверовой.

— Да, — я ухватилась за предоставленную возможность, — и мне хотелось бы знать, почему твой брат желал Ветле смерти?

Райт скривился, будто его внезапно настигла боль, и нехотя ответил:

— Во время войны Клеверова убила невесту Рейва.

— Ты, что думаешь по этому поводу?

— Считаешь, что я тоже желаю Клеверовой медленной и мучительной смерти? — иронично прищурился огневик.

— Разве у тебя нет причин для этого?

— Рейв жив, его не казнили, так что пусть живет эта ведьма! — резковато отозвался он.

— И это все? Кто помог твоему брату найти Ветлу? — пристально взглянула в зеленые глаза.

Райт криво усмехнулся и яростно проговорил:

— Мне и самому интересно, кто это был!

— То есть ты не знаешь? — недоверчиво уточнила я. — Разве брат тебе не рассказывал?

— Рассказывал! Известие Рейву передал почтовый ворон.

— Вот как… — разочарованно протянула я.

— А вот так! Иди уже домой, заболтался я с тобой! — откликнулся маг, а потом окликнул. — Снеженика, подожди!

С недоумением посмотрела на него и заметила лучезарную, донельзя довольную улыбку. Приготовилась:

— Что?

Усмешка огневика стала откровенно пакостной:

— Я тебе сегодня помог?

— Ну…

— Ну вот, мне полагается благодарность!

— Какая еще благодарность?

— Твой поцелуй, — охотно пояснил Райт.

— Маг! — возмутилась я.

— Ведьма! — беззлобно обратился он.

— Рано еще нам с тобой целоваться! — непреклонно отрезала я, развернулась, пошла домой, и не было моей вины в том, что брызги дождевой воды вдруг резко взмыли с земли в воздух и окатили парня с головы до пят.