Пламя над бездной (другой перевод)
Шрифт:
Он вспомнил, как Амдиджефри принесли ему первые листы – с числовыми таблицами, инструкциями и диаграммами, – исписанные аккуратным, но детским почерком. Стальной и Фрагмент целыми днями бились над ними, пытаясь понять. Некоторые указания были очевидны. Рецепты Гостьи требовали столько золота и серебра, что хватило бы войну профинансировать. Но что это за «жидкое серебро»? Тиратект догадалась: Хозяин такую штуку использовал в своих республиканских лабораториях. В конце концов им удалось раздобыть необходимое количество. Для многих ингредиентов, однако, указывалась только методика получения. Стальной вспоминал, как Фрагмент корпел над ними, замышляя атаку на природу, будто на очередного врага. Рецепты полнились мистическими ингредиентами вроде «кальмарьего рога» или «замороженного лунного света». Указания Равны зачастую бывали еще загадочней. Инструкции внутри инструкций, с длинными отступлениями, описаниями
Кое-что почти сразу обрело смысл. У них появились взрывчатые вещества и пушки, которые Древорезчица полагала своим тайным оружием. Но столько еще было непонятно – и понятней не становилось.
Стальной и Фрагмент проработали до вечера, планируя очередную серию испытаний и решая, где достать вновь затребованные Равной ингредиенты.
Тиратект откинулась на своем балконе, издав шипящий вздох удовлетворения.
– Этап за этапом. Вскоре у нас появится свое радио. У старой Древорезчицы не останется ни единого шанса… Ты прав, Стальной. С таким оружием можно покорить мир. Только вообрази: мгновенно получать доклады о положении дел в столице Республики и координировать действия войск, используя эту информацию. Движение воистину станет Разумом Господа. – Девиз старый, и ныне он мог воплотиться в жизнь. – Отдаю тебе должное, Стальной. Ты достойный выкормыш Движения. – («Нет ли в этой усмешке издевки Учителя?») – Радио и пушки даруют нам власть над миром. И это всего лишь крохи со стола Гостей. Когда они прибудут?
– Осталось еще сто—сто двадцать дней. Равна снова пересмотрела сроки. Очевидно, даже у двуногих бывают трудности с полетами меж звезд.
– Значит, только это время нам и отпущено, чтобы насладиться триумфом Движения. А потом мы обратимся в ничтожеств. Хуже дикарей. Как знать, не лучше ли отринуть дары и убедить гостей, что спасать тут нечего.
Стальной воззрился в горизонтальные бойницы меж бревен. Отсюда была видна часть звездолетного укрытия, фундамент нового замка, а еще дальше – острова и фьорды. Вдруг он исполнился спокойствия и уверенности, какие не посещали его уже давно. Ему показалось правильным поделиться мечтой.
– Ты правда не видишь, к чему я клоню, милая Тиратект? Я вот думаю, понял бы полный Хозяин – или же я и его превзошел? Поначалу выбора у нас не было. Звездолет автоматически начал посылать Равне какой-то сигнал. Мы могли бы его уничтожить. Возможно, Равна потеряла бы интерес. А если нет, нас бы вытащили отсюда, как рыбешек из ручья. Вероятно, я иду на великий риск, но в случае победы получу больше, чем ты можешь себе вообразить.
Фрагмент, склонив головы, смотрел на него.
– Я изучал этих людей: Джефри и – через посредство шпионов – ту, другую, у Древорезчицы. Их раса, возможно, древнее нашей, а трюки, которым они научились, придают им видимость всемогущества. Однако они подвержены врожденным порокам. Будучи синглетами, они столь ограниченны, что нам это даже представить трудно. Если получится сыграть на этих слабостях… Тебе известно, как заботятся о щенках обычные Когти. Мы достаточно часто манипулировали родительской привязанностью. А представь, каково людям. У них один детеныш – это уже ребенок. Подумай, какие рычаги воздействия это нам открывает.
– Ты это серьезно? Равна даже не родительница Джефри.
Стальной раздраженно отмахнулся:
– Ты ведь всех переводов Амди не видела. – «Простак Амди, идеальный шпион». – Но ты права, цель посещения не в том, чтобы спасти единственного щенка. Я пытался понять, каковы их подлинные мотивы. На корабле в каком-то подобии смертного сна покоится сто пятьдесят один детеныш. Они лежат в чем-то вроде гробов. Гости отчаянно стремятся спасти детей, но им нужно еще что-то. Другое. Они не говорят об этом напрямую… но я подозреваю, что дело тут в механизмах самого корабля.
– Исходя из всего, что нам известно, детей стоит счесть выводком, элементом плана вторжения.
Старый страх, но после наблюдений за Амдиджефри Стальному удалось его отбросить. Какие-то ловушки он мог не заметить, но…
– Если Гости нам лгут, то мы обречены. На нас будут охотиться, точно на зверей. Может быть, спустя много поколений мы научимся их трюкам, но все равно нам конец. С другой стороны, у нас достаточно оснований полагать, что двуногие слабы, и каковы бы ни были их цели, напрямую они нас не касаются. Ты была там в день высадки, куда ближе, чем я. Ты видела, как несложно оказалось заманить их в засаду, хотя корабль их неприступен, а единственным орудием они небольшую армию уложили. Очевидно, они не считали нас источником опасности. Их орудия могущественны, но они тоже чего-то боятся. А на звездолете
находится что-то, что им от нас нужно. Тиратект, взгляни на фундамент нового замка. Я уверил Амдиджефри, что возвожу его, желая защитить звездолет от атак древорезчиков. Так оно и есть: позднее, летом, армия Древорезчицы сломает себе когти об эти валы. Но посмотри на основание куртины, которой я окружил звездолет. Когда явятся наши дорогие Гости, корабль уже полностью за нею скроется. Я испытывал корпус. Его можно проломить, сбросив несколько десятков тонн камня. Но Равне-то нечего тревожиться; это все лишь для защиты ее собственности, да-да. Рядом я сооружу открытый дворик, окруженный на диво высокими стенами. Для этого я попрошу помощи самой Равны, через Джефри. Дворик этот как раз вместит корабль Равны и тоже защитит его. Нам еще многое надо обустроить. Надо создать инструменты по описаниям Равны. Надо разгромить Древорезчицу, пока не прибыли Гости. Во всех этих делах мне нужна твоя помощь, и я рассчитываю получить ее. В итоге мы идеально укрепимся на случай, если Гости проявят вероломство. А если не проявят… ну, думаю, ты согласишься, что размахом помыслов я уж точно не уступил своему учителю.И впервые за все время Фрагмент Шкуродера не нашелся что ответить.
Командная рубка корабля была любимым местом для Джефри с Амди во всем домене Стального Владыки. Джефри тут по-прежнему одолевала грусть, но понемногу печальные воспоминания вытеснялись радостными… и надеждой на лучшее будущее. Дисплейные окна все так же зачаровывали Амди, хотя теперь в них можно было видеть лишь деревянные стены. Со второй вылазки они уже считали рубку своим частным королевством, вроде дома на дереве, который Джефри построил себе на Страуме. И действительно, рубка была такая тесная, что больше одной стаи в нее просто не поместилось бы. Обычно элементу стражника приходилось сидеть снаружи, у главного люка, но и такая обязанность для него была обременительна. В этом месте Джефри с Амди чувствовали себя важными.
И несмотря на всю свою неугомонность, осознавали, каким доверием их облекли Стальной Владыка и Равна. Дети могли носиться во дворе, доводя стражников до исступления, но с оборудованием командной рубки обращались так же бережно, как это прежде делали мама и папа Джефри. На корабле, в общем-то, мало что оставалось беречь. Данники погибли; родители Джефри как раз вынесли их наружу, когда началась атака древорезчиков. За зиму Стальной Владыка перенес большую часть незакрепленных предметов к себе в замок для исследования. Гибернаторы теперь находились в безопасных холодных погребах поблизости. Амдиджефри ежедневно наведывались туда, глядели в знакомые лица, проверяли показания каждого диагностического дисплея. С момента атаки ни один спящий пока не умер.
То, что оставалось внутри корабля, накрепко привязали к стенам. Джефри пометил панели управления и элементы системы управления кораблем, отвечавшие за ракетный двигатель, – от них стая старалась держаться подальше.
Когда по приказу Стального Владыки стены занавесили, здесь стало тише. Багажа сородичей Джефри, спальных мешков и тренажеров тут уже не осталось, но было еще оборудование, закрепленное у стен в амортизационной подвеске. За истекшие месяцы Амдиджефри принесли сюда писчие принадлежности, одеяла и всякую всячину. Из вентиляционных решеток по периметру каюты всегда тянуло приятным ветерком.
Они были здесь счастливы, до странного беззаботны, вопреки воспоминаниям, которые хранило это место. Здесь они могли что-то сделать для Когтей и тех, кто спал в холодном сне. И не было в этом мире другого места, откуда Амдиджефри могли общаться с человеком. В некотором смысле средства общения были такими же средневековыми, как замок Стального Владыки. Им пришлось полагаться только на плоский дисплей – ни тебе объема, ни цвета, ни картинок. Ничего, кроме букв и цифр, он показывать не умел. Зато был подсоединен к ультраволновому коммуникатору корабля и запрограммирован отслеживать спасателей. Средств распознавания голоса тоже не было; Джефри уже начал паниковать, когда сообразил, что нижняя часть экрана служит клавиатурой. Печатать слова побуквенно – трудоемкое занятие, хотя Амди насобачился это делать, стуча по клавишам четырьмя носами. А читать на самношке он теперь умел даже лучше самого Джефри.
Амдиджефри проводили здесь много вечеров. Если со вчерашнего дня оставалось сообщение, они выводили его на экран постранично, чтобы Амди скопировал и перевел. Потом набирали на клавиатуре вопросы и ответы, переданные Стальным Владыкой. Потом долго ждали. Даже если на том конце линии уже дежурила Равна, ее сообщение иногда приходило лишь через несколько часов. Тем не менее связь после зимы заметно улучшилась и они почти чувствовали приближение Равны. Главным событием суток зачастую становились неформальные разговоры с ней.