Пламя обжигает

Солнце пекло на удивление сильно. Пот градом стекал по Рурку. Он тяжело дышал, но все равно шел.

Дикари засуетились и забегали только тогда, когда вурст добрался до своей палатки. Притащили чистых тряпиц, воды, разложили костер и бросили в него каких-то вонючих трав. На взгляд зарккана - надо было просто послать за шаманом и не браться за чужую работу. Но шамана не было.

Рурк растянулся на своем ложе, а возле него суетились человеческие женщины.

Гракх дождался, пока они его перевяжут и уберутся прочь.

– Ты как?
– не находил он себе места.
– Клянусь Серыми домнами, он тебя чуть не уделал!

– Жить буду, - глухо ответил вурст.

– Ты что?!

– тотчас набросился на него зарккан.
– Дрался-дрался, а потом сломался? Ты что творишь? Решил, что все слишком легко получается? Поиграть решил? Бороду положу - сдохнешь в следующий раз, если голову на место не вернешь.

Гракх замолчал, заходил вокруг дымящего костра.

– Если тебя услышат, я должен буду снять с тебя кожу, - проговорил Рурк.

– Чтоб меня на прокатном стане растянули!
– сплюнул зарккан.
– Идите вы все со своими законами!

– Спасибо...

– Чего?
– не понял Гракх.

– За помощь. Это же ты сбросил человека.

– Не сбросил, - подал плечами зарккан.
– Задел немного.

– Великие вожди боятся. Это плохо. Он стрелял в меня.

Гракх подошел к Рурку. Тот содрал с груди часть бинтов. На темной коже отчетливо виднелись круглые отверстия.

– Из чего? Да и не слышно было.

– Оружие в наручах. Газовое или с пружинным приводом. Неважно. Уже неважно.

– Пули внутри?

– Да.

– Надо вытащить, - зарккан заметался по палатке.
– Нужен кто-то, кто сможет. Не с моими же руками.

– Шаман сможет...

Шаман явился только глубоким вечером. Казалось, он выглядит даже еще более помятым, чем в последний раз, когда его видел Гракх.

'Один он у них, что ли?'

Привычные завывания, привычные пассы руками и танцы. Времени на лечение понадобилось меньше, чем на вытягивание из крови яда. И снова празднество. В два раза пышнее и масштабнее, чем накануне. Рурк заполучил еще пару татуировок: змею и кинжал на правое плечо, щит и каких-то стилизованных хищников на спину. Над обеими татуировками изображение сжатого кулака.

Пройдено больше половины пути, а Гракх уже еле держался на ногах. И что странно - сам он не делает ровным счетом ничего. Бегает, суетится, кричит и ругается. Откуда же усталость? Зарккан сидел и тупо смотрел в костер. Вокруг шумели, бегали, плясали. Кто-то кому-то бил морду, кого-то тошнило. Обычная жизнь. Но чужая.

А Рурку, похоже, новая роль нравилась. Здоровяк с видимым удовольствием принимал подношения, слушал клятвенные речи. Шутка ли - за два дня стал главой очень внушительного воинства. Пусть и вооруженного мечами и луками. Осталось отстоять завоеванные позиции. Оставшиеся Великие вожди вряд ли так просто распрощаются со своими позициями. Больше того - почти наверняка прибегнут к каким-нибудь уловкам.

Зарккан вертел в руках кружку с настойкой. Сегодня он не собирался ее пить. Вряд ли от выпивки удастся отказаться вурсту, а хотя бы одна ясная голова ночью нужна. Рурк не особенно верил в вероятность повторного покушения. Но кто его знает. В конце концов, он раб Великого вождя. Его священная обязанность караулить сон вождя.

Зарккан сплюнул, отставил кружку.

Интересно, а если все получится - и здоровяку удастся объединить племена, а потом накрутить хвоста грайверам, - куда Рурк двинется? Допустим, выживет половина воинства дикарей. Или даже четверть. Куда они пойдут? Дома у них нет. Какой-то определенной цели, насколько понял Гракх, тоже. Жрут, трахаются да испражняются между делом. Хотя нет - еще поедают себе подобных. Время от времени. Сможет ли Рурк дать им альтернативу? Сможет ли направить их дикую жизненную силу в безопасное для окружающих русло? Или сам присоединится к исходу? А что - соблазн есть. Такая власть в руках...

Зарккан зевнул, покусал губы. Соблазн, соблазн... сидит здесь, стружку по бороде гоняет!

Два дня. Осталось всего два дня...

Глава 4

Феникс встретил путников распахнутыми воротами и двумя группами людей. Первые с оружием, стоящие по периметру гаражного блока, куда прибыли грузовики с беженцами из Нового Иерусалима. Вторые - с носилками, теплой одеждой и медикаментами. Эти принимали новых жильцов.

'Принимали новые проблемы', - как про себя думал Кэр.

У него не возникло проблем с тем, чтобы догнать остатки грузовиков. Те остановились примерно в пяти километрах от выхода из туннеля. Решали, куда податься. На его появление отреагировали с радостью. Вернее, они думали, что он привез ту, которая остановила поток грайверов. Он и привез...

Ее хотели похоронить тут же, по всем законам и с молитвами. Он не позволил. Был зол на них, на грайверов, на себя. На весь мир.

Они решили ехать в Феникс. Уговоры не потребовались. Но ему было уже плевать.

Сейчас же особняком среди людей убежища выделялся непонятно как затесавшийся сюда Хилки. Старик бродил среди беженцев и улыбался. Блаженный, чьи глаза наполнены вселенской любовью. Эрсати тошнило от одного вида сумасшедшего. Как того только отпускают одного? А если кого-то покусает или потеряется среди множества коридоров, сдохнет там от голода, а потом выскребай его останки? Странное дело, беженцы, которые нет-нет, а дичились, шарахались от представителей принимающей стороны, при приближении Хилки явно успокаивались. Тот же ничего не говорил. Только улыбался.

Улыбка исчезла только раз - когда Кэр достал из машины тело Дезире. Старик точно почувствовал это, тенью оказался рядом.

– Чего тебе?
– грубо спросил эрсати - Хилки мешал ему пройти.

– Красивая девочка больше не дышит, - сказал старик и хотел было дотронуться до лба Дезире.

Кэр не позволил, отступил.

– Тебе есть кем заняться. Вон сколько живых. Похоже, они нуждаются в тебе.

– Хилки очень жаль...
– голос старика дрогнул.

– Мне тоже, - эрсати твердо двинулся прочь. Только слез и причитаний сумасшедшего ему не хватало. Пусть лучше займется новоприбывшими, а заодно проверит - все ли они ищут защиты или некоторые задумали провести еще один теракт? Если в Иерусалиме все еще существует намерение внедрить внутрь стен Феникса своего человека - сейчас для этого наилучшее время. Здесь можно внедрить и сотню агентов. Другой вопрос: а нужно ли это? После того, что произошло в столице, Иерусалиму вряд ли в ближайшее время снова встать на ноги. А если все верно и его глава действительно погиб, то подняться не получится вовсе. Даже если отступят грайверы, снова удержать огромные территории под единым правлением просто некому. Добро пожаловать в анархию и к испытанному принципу выживания: каждый сам за себя.

Впрочем, сейчас эрсати было глубоко плевать и на Иерусалим, и, откровенно говоря, на Феникс. Он сам виноват в том, что случилось с Дезире. Только он. Винить больше некого. Срывать злость не на ком. Его предупреждали - он не послушал.

Какой итог?

Несколько сотен перепуганных беженцев. Это не военная сила - это обуза и ничто больше. Но его роль в их спасении сыграна. Дальше пусть работают специалисты убежища.

Кэр старался не думать о том, какую цену пришлось заплатить за их спасение. Для него она в любом случае слишком велика.