Пламя смерти

Голем не двигался. Маг выпрямил спину и сказал:

— Оди, ты бы поднялся. Всё-таки, это невежливо — валяться в присутствии начальства. Впрочем, можешь упасть перед ним ниц — думаю, Единому к этому не привыкать.

Раздался громкий нечеловеческий смех.

— Ты всё так же остроумен, маг. Архиепископ, можешь не падать предо мной ниц — так разговаривать неудобно.

Одборг, уже собиравшийся именно это и сделать, в нерешительности замер. А Адельядо удивлённо подумал, что Единый, в самом деле, обладает чувством юмора. Интересно, а другие человеческие черты характера ему присущи?

— Я призвал вас для важного разговора, — голос голема был гулким, словно исходил из глубокого пустого чана. — Располагайтесь удобнее, разговор будет долгий.

Адельядо уселся на траву, Одборг тоже принял сидячее положение. Голем придвинулся к ним, и кони, беспокойно запрядав ушами, отступили на несколько шагов. Единый сделал короткий пасс огненной рукой, животные тут же успокоились и принялись щипать сухую траву.

— Бедолаги, — покачал каменной головой голем, — эта трава уже триста лет, как мертва.

Новый огненный взмах, и под ногами лошадей зазеленели новые ростки. Не прошло и минуты, как возле животных возникла настоящая поляна из свежей травы. Одборг изумлённо смотрел на сие чудо, а Адельядо счёл нужным заметить:

— Друиды тоже так умеют.

— У них этому я и выучился, — сказал голем. — Но у друидов нет таких сил, как у меня.

— Кстати, о силах, могу ли я спросить? — дождавшись подтверждения, Адельядо сказал: — Ведь тебя создали, чтобы защищать человечество, а ты лишил людей магии. Зачем?

Голем довольно долго молчал, и гроссмейстер с тревогой подумал, а не перегнул ли он палку? Вдруг у голема, кроме чувства юмора, есть ещё и способность обижаться? А вопрос, чего уж скрывать, совсем нетактичный. Но не задать его Адельядо не мог.

— Ответ — это часть предстоящего разговора, и мы вернёмся к этому, — выговорил наконец голем. — Забавно, я выстраивал в голове наше предстоящее общение в восьмидесяти вариантах развития беседы. Ты, маг, своим вопросом, создаёшь восемьдесят первый вариант. Впрочем, нет разницы, в какой последовательности излагать прошлые и будущие события.

— Будущие? — тут же вцепился в обронённое слово Адельядо. — Ты умеешь предвидеть будущее?

— Это часть моих способностей, — голем вполне по-человечески вздохнул, и из его рта вырвалось облачко морозного воздуха. — Именно из-за этого мне пришлось ограничить помощь церкви имени меня.

Архиепископ выпрямился и осторожно спросил:

— Единый, что ты имеешь в виду?

— Давайте сразу расставим всё по своим местам. Я — не Бог. Я — всего лишь голем, сплетённый из магических сил и личностей гроссмейстеров, пожертвовавших свои жизни для создания меня. И я бы предпочёл, чтобы в разговоре вы звали меня не Единый, а Мико.

— Мико? — выпучил глаза Адельядо, а Одборг, опасаясь, что оскорбил голема, схватился за левую сторону груди.

— Да. А что, мне нравится. Или вы считаете, что у голема не может быть имени?

— Наверное, может, — развёл руками гроссмейстер. — В конце концов, в тебе слились четыре души древних магов — наверняка, ты личность куда большая, чем был каждый из них по отдельности.

— Большая, — кивнул голем. — И совершенно новая. Когда я начал это осознавать, я и придумал себе имя. Но никому не говорил. Вы — первые.

— Мы польщены оказанной нам честью, господин Мико, — выспренно сказал Одборг.

— Просто Мико, без господина, — поправил его голем. — Итак, с этим покончили. А теперь к главному, для чего я вас позвал. Вы должны приготовиться к тому, что вскоре моя физическая оболочка прекратит существование. А c ней исчезнет и нематериальная часть меня.

Гроссмейстер изумлённо вскинул брови, а архиепископ подскочил, как в зад ужаленный.

— Единый… то есть, Мико, что такое ты говоришь?

— Правду, — голос голема стал тихим. — К сожалению, моё время почти ушло. Слишком тяжела оказалась ноша. Слишком много я вобрал магической энергии — она разрушает меня изнутри.

— Как такое может быть? — нахмурился Адельядо. — Магия — она или есть, или её нет. Но никогда магия не разрушала людей.

— Разве? Вспомни Адогорда — его человеческая личность рухнула под напором драконьей магии. Я намного сильнее обычного мага, но и груз мой куда больше.

— Прости, Мико, я не понимаю, о чём ты говоришь, — развёл руками Адельядо.

— Портал в мир демонов. Он был открыт триста лет назад и до сих пор функционирует. Только воздвигнутые мной щиты удерживают Завоевателей от вторжения сюда, на Тангрин. Именно для создания этой защиты мне пришлось собирать магическую энергию. И с каждым днём количество потребляемой магии росло, пока всё магическое поле этого мира не перешло в моё владение. Вот почему люди с магическим даром стали рождаться всё реже. Именно поэтому ваши Академии опустели, а магов стало так мало. Но не сделай я этого, и не стало бы не только магов, но и простых людей — их всех уничтожили бы орды Завоевателей. Вы же разговаривали с вампирами и знаете, как демоны обошлись с их прежним миром.

— Он стал пепелищем, — сказал архиепископ. — Е… Мико, дозволь спросить, почему ты не уничтожил вампиров? Ведь они были во вражеской армии.

— После битвы уцелевшие остатки разбитой армии вторжения разбрелись по окрестностям. Я находил и уничтожал их. Но, послушав разговор вампирских воинов, понял, что они — не такие, как прочие демонские солдаты. Они были очень похожи на людей. Вампиры суровы и жестоки, но в них есть благородство. И они были изгнанниками из своего мира. В тот момент я просто пожалел их и не стал трогать, когда они начали строить поселения на краю той местности, что теперь зовётся Запретным пределом.

Адельядо покачал головой — Единый пожалел вампиров. С ума сойти! Вот как судьба целого народа может зависеть от минутной прихоти высшего существа. Но маг оставил эту мысль при себе.

— Ты говорил о тяжком грузе, — вернул он разговор в прежнее русло. — О портале.

— Я ведь уже сказал, — удивился голем. — Хорошо, повторю: непрерывная блокировка портала между мирами оказалась даже для меня слишком тяжёлой.

Адельядо пожал плечами — Единый говорит с ними, словно с неразумными детьми. А, может, у него такой стиль разговора?

— Как ты правильно заметил, маг, меня создали для защиты людей, — продолжал голем. — Я просматривал варианты развития будущего после того, как я исчезну. Первое и самое главное следствие: портал из демонских миров будет разблокирован. И путь на Тангрин для армий Завоевателей откроется. Когда они воспользуются им — в этот же день или через десяток лет, зависит от множества событий, которые произойдут вне нашего мира, а потому точную дату я сказать не могу. Зато знаю наверняка, что вторжение обязательно случится. И только в одном из ста восьми вариантов развития событий демоны будут побеждены и изгнаны отсюда.