Пламя

А вот она ему – запросто.

Стоило подняться наверх, как Даша выплыла из душа: мокрые пряди струятся по плечам, капельки воды на гладкой коже, сквозь белый хлопок футболки проглядывают твёрдые соски.

Она что, издевается?!

Но, похоже, девушка действительно не понимала, какой эффект может оказывать на половозрелого мужика. Мило улыбнувшись, Даша прошлёпала к себе в комнату.

— Как там? – Раздался её голос.

Никита вдохнул и выдохнул, но это слабо помогло остудить пыл. Кажется, возбуждение теперь следовало за ним неотступно.

— Приступили к работе.

И словно в подтверждение снизу тут же раздался шум.

— А ты? – Плахов не удержался, подошёл к двери её спальни, встал в проходе.

— Волнуюсь, - призналась Даша.

Она взяла расчёску и стала расчёсывать ею влажные пряди. «Нужно повесить ей зеркало», - подумал Плахов. Зрелище его завораживало.

— Помастурбируй. – Вдруг выпалил он. – Сними напряжение, так ты не накинешься на него на первом же свидании.

Глаза Даши расширились. Девушка смутилась, но не покраснела. Она смотрела на Никиту скорее с интересом, чем была возмущена откровенностью.

— Плахов, ты акцентируешь внимание только на похоти. У тебя всё вертится вокруг неё. – Даша качнула головой, а он заметил только то, как нечаянно расчёска скользнула по её груди, задев маленькую твёрдую выпуклость, и та ещё сильнее налилась. – Для меня это приятное романтическое приключение. Я собираюсь получить удовольствие иного рода. Но тебе не понять.

— У тебя слишком долго не было секса, так что всё равно приласкай себя. – Ухмыльнулся он, стараясь держать лицо. – Могу подсказать несколько сайтов с горячими видео. Какое порно тебе нравится?

— К чёрту порно – леди заводятся от горячих книг! – Отшутилась она. Или это была не шутка, потому что Даша взяла со стола какую-то книгу, многозначительно глянула на него и помахала ею в воздухе. – Затем положила обратно на стол и направилась к Никите. – А теперь оставь меня ненадолго.

Вытолкнула его из комнаты и хлопнула дверью.

Она что там реально собирается…

— Мне нужно переодеться, - словно прочтя его мысли, прощебетала Даша.

Закрывшись в своей спальне и отжавшись сто раз, Никита обрушился на пол. Лёжа на животе, уткнувшись лицом в старый паркет, он к своему ужасу или стыду, или к мучительному смятению понял, что сходит с ума. У него чуть ли не постоянный стояк, как у семнадцатилетнего подростка, от ревности сносит крышу, а ещё ему хочется закурить, хотя, он не делал этого… сколько? Плахов даже не помнил, как давно этого не делал с тех пор, как бросил.

Почему в этой девушке всё было так? Неправильно. Ни как обычно – когда захотел, заполучил и пошёл дальше. Не запомнив ни имени, ни расположения родинок. А у этой он помнил и запах волос (сладкий, фруктовый), и оттенок кожи (цвета слоновой кости) и по памяти мог назвать цвет глаз: орехово-янтарные с вкраплениями золота – таких ни у кого больше нет, они меняли цвет в зависимости от освещения, становясь то теплее, то холоднее. И каждый раз его с этого не по-детски мурашило.

Заниматься любовью с Дашей просто не могло быть занятием без последствий. Так, стоп. Что?.. Заниматься чем?..

— Никит, можно? – Постучали в дверь.

— Ага. – Он поднялся на ноги и взъерошил волосы нервным движением.

— Я хотела… - Даша замерла на пороге, уставившись на него. – Прости, если помешала.

Чёрт, она, видимо, решила, что Плахов грёбаный извращенец, который решил подрочить, едва остался в комнате один.

— Нет, я делал упражнения. Заходи!

Куда это она посмотрела? Ох, ты ж!

— Так бывает, если сто раз отжаться! – Брякнул Никита, поспешив сесть на стул. – Мужская физиология.

Хрена с два эта отличница поверила его байкам!

— Э, ладно. – Постаралась отвлечься Даша. – Посмотри. Нужен совет. – Она взбила пальцами волосы. – Если вот так пойти, нормально?

— Свидание будет в трапезной? Или в библиотеке? – Он поморщился.
– Какое впечатление ты рассчитываешь произвести на искушённого взрослого мужчину?

— А что не так? Я просто хотела убрать волосы назад, чтобы ну… открыть лицо.

— Тебе нужно подать верный сигнал, забыла?

— И какой?

— Что ты знаешь себе цену. – Сказал Никита. Он подошёл к ней, вынул и выбросил к чёрту заколку, затем окунул кончики пальцев в её мягкие волосы и перекинул большую часть прядей на одну сторону, сместив пробор к краю. – Вот так лучше.

Даша достала телефон, включила камеру и посмотрела на себя.

— Я выгляжу так, будто только что встала с постели и забыла причесаться.

— Вот именно. Постель – то место, где люди занимаются безудержным сексом. Верная ассоциация – вот, что нужно. А ещё он подумает, что тебе плевать, нравишься ты ему или нет, раз ты не заморачивалась с причёской. – Он посмотрел на неё сверху вниз и коснулся пальцем кончика её носа. – Пип!

— Ну, ладно. – Неохотно согласилась Даша.

И вышла.

47

Вернулась она уже в платье, и вот тогда Никита действительно решил, что его настигло проклятье. Вчерашняя монашка выглядела дьявольски горячо – словно привет из ада за все его злодеяния, короткие интрижки и неотвеченные звонки от вчерашних подружек. Такое захочешь, да не выкинешь из головы. Вот же, мать твою, как он попал…

— Что? – Уставилась на него своими большими ореховыми глазами Даша. – Некрасиво?

Плахов выругался про себя ещё раз и стиснул челюсть.

— Я в нём толстая, да? – Нахмурилась девушка.

— Нет, всё отлично. – Выдавил Никита. Он заслужил все эти мучения, он сам был виноват, что так влип. – Просто нужна помада, лак для ногтей и духи.

— А, о’кей. – Закивала Даша, выдохнув с облегчением.

— Во сколько вы договорились?

— Через час Рома заедет за мной.

«Рома», - его опять чуть не вывернуло от того, как мерзко звучало имя этого хлыща в костюме.

— Тогда у тебя ещё куча времени, тащи всё сюда.

Даша послушно сбегала за всем необходимым и через полминуты уже снова стояла на пороге его комнаты. Мысль не отпускать её на свидание показалась ему чистым безумием, но именно этого Плахов и хотел сейчас больше всего. Сраный эгоист. Последние годы он только и делал, что смеялся над товарищами, которые заводили серьёзные отношения, а теперь у него помутился разум, и пугаться самого себя до чёртиков становилось уже привычным.

— Запрыгивай на стол, крошка. – Хрипло сказал Никита.