План Атаки

— «Возможно»? Бомбардировщики в Энгельсе готовились уничтожить все живое в Чарджоу. Дьюи и Деверилл могли бы оказаться в российской тюрьме, если бы я их не вытащил! [50]

— Ты этого не мог знать, Патрик, — настаивал Люгер. — Как бы то ни было, ты не мог игнорировать приказ [51] .

– Я каждый раз был прав. И я был командиром.

— Я знаю это, Патрик, и я с тобой не согласен, — ответил Люгер. — У всех есть вышестоящее начальство. Если он или она отдает законный приказ, мы должны его исполнять. Проблема в том, что ты этого не знаешь. Каждый день я видел, как в тебе все больше и больше проявляется Брэд Эллиотт.

50

А ведь Дьюи и Деверилл могли бы оказаться в тюрьме… После того, как российский истребитель подло напал в российском воздушном пространстве на американский бомбардировщик, уничтоживший колонну ВВ и несколько «Шилок»…

51

Позиция Люгера в данном случае отдает очень большим свинством, так как в романе «Воинский класс» он сам после сбития В-1 с Дьюи и Девериллом хотел поднять несколько самолетов, чтобы их отбить, а после запрета от командования сообщил об этом Маклэнехэну, прекрасно понимая и рассчитывая на то, что тот нарушит приказ.

— О, господи ты же не собираешься читать мне эту хероту на тему «ты превращаешься в Брэда Эллиотта»? — Ответил Патрик. — Я уже наслушался этого от Хаузера, Самсона и половины личностей о четырех звездах в Пентагоне. У меня нет ничего общего с Эллиоттом — не считая того, что я всегда готов взять на себя ответственность и принять меры. — Он прервался на несколько мгновений и добавил: — Ты не собираешься рассмотреть мою просьбу о спутниках?

— С радостью — но только после того, как передам его в ВВС, Боевое командование или штаб Восьмой армии, — ответил Люгер. — Я считаю, что должен сделать это.

— Ты действительно думаешь, что нужно делать именно итак, Дэйв? — Спросил Патрик. — Не можешь принять решение самостоятельно. В рамках своих полномочий. Ну, давай, проси разрешения — и не забудь сказать «нижайше прошу».

— Именно так и нужно, Патрик — ты просто как-то об этом забыл. Может быть, дело в Брэде Эллиотте. Он стал для тебя отцом, он хвалил тебя и поощрял твои успехи, чего твой настоящий отец, как тебе хорошо известно, никогда бы не сделал. Твой настоящий отец хотел, чтобы ты стал полицейским, он столько раз рассказывал, как был разочарован, когда его старший сын не пошел по его стопам…

— Давай только без этого фрейдистского дерьма, Дэйв.

… - Или, сможет быть, это просто твое понимание того, что такое бомбардировочная авиация… Нет, так ты просто видишь мир, ты у нас крылатая справедливость, обрушивающая с небес свой гнев.

— Ты сам себя слышишь, Дэйв? Ты же не серьезно веришь в то, что говоришь?

— … Но в моем мире все не так, — продолжил Люгер, игнорируя слова Патрика. — В моем мире мне нужно разрешение, чтобы начать рискованную операцию, ставящую под угрозу жизни и технику.

— А, так вот оно что — ты стал командиром и теперь намерен не допускать никакого бардака. Ты боишься рискнуть, потому, что это будет означать, что ты не в состоянии самостоятельно командовать боевым подразделением.

— При всем уважении, Мак, иди нахер, — прорычал Люгер. — Единственная причина, по которой я был назначен на эту должность — потому что ты облажался, и давай не будем этого забывать. Я не просил этого. Я был твоим заместителем и был совершенно этим доволен. Но теперь решения принимать мне, а не тебе. Это моя ответственность, и я говорю тебе, что мне нужно разрешение вышестоящего командования, чтобы задействовать самолеты, спутники, летчиков или наземные группы. Ты должен добыть такое разрешение прежде, чем я смогу приступить к операции. Если ты не можешь этого сделать, я могу передать твой запрос моему начальству.

— И знаешь что? Я так думаю, ты уже знал, что тебе ответят на твой запрос, поэтому ты сразу обратился ко мне, — запальчиво продолжил Люгер. — Ты думал, что сможешь попросить у меня по дружбе, в силу того, что мы так долго работали вместе. Скажи, что я не прав, Мак. — Ответа не было. — Да, именно так я и думал. И ты еще удивляешься, что половина Восьмой армии желает видеть тебя в отставке. Я никогда не думал, что ты превратишься в то, во что превратился.

— Дэйв, послушай…

— Так что успокойтесь, сэр. Воздушная боевая группа, конец связи, — и Люгер разорвал соединение.

Он выпрямился в кресле, поставив ноги на пол и положив руки на подлокотники, глядя прямо перед собой. Любой, кто мог увидеть его в этот момент, мог решить, что он находиться в ступоре — потому что именно так это и было.

Почти двадцать лет назад Дэйвид Люгер оказался участником секретной операции в Советском Союзе вместе с Брэдом Эллиотом, Патриком Маклэнехэном и еще троими. После удара по советской наземной лазерной установке они были вынуждены посадить поврежденный ЕВ-52 «Мегафортресс» на отдаленную советскую авиабазу для дозаправки. Дэйв пожертвовал собой, отвлекая защитников, чтобы «Мегафортресс» с остальными смог уйти.

Люгер был взят в плен и содержался на секретном объекте в Сибири [52] в течение многих лет. В результате промывки мозгов он полагал, что является советским ученым, и участвовал в создании советских самолетов и вооружений, продвинув их на несколько лет, возможно, на несколько поколений. В конце концов, Патрик Маклэнехэн и экипаж «Старого пса» помогли спасти его, но к тому времени он был сломлен почти семью годами физических и психологических пыток.

Во время плена эта неудобная поза была для него своего рода психоэмоциональной «зоной комфорта» — когда его не пытали и не промывали мозги, ему приказывали сидеть в таком положении, в результате чего оно ассоциировалось у него с отдыхом и расслаблением. И Люгер действительно ощущал себя лучше, принимая это напряженное и довольно неудобное положение. В ходе реабилитации после спасения врачи и психологи видели в такой позе проявление психологической травмы, но после нескольких лет терапии Дэйвид в полной мере осознавал, что делает, принимая это неудобное сидячее положение. Как ни странно, оно оставалось для него «зоной комфорта» — это и в самом деле помогало ему сосредоточиться и обрести ясность мыслей.

52

Вообще-то, согласно «Ночи Ястреба» Люгер работал в институте «Физикус» в Вильнюсе. Литва перенеслась в Сибирь? Или забыл?

Да, он был зол на Патрика. Да, Патрик был неправ, игнорируя обычные командные цепи, да, было чрезвычайно несправедливо использовать личные связи, чтобы нарушить правила и сделать то, за что они оба понесут ответственность.

Но… Патрик Маклэнехэн был лучшим стратегическим планировщиком и лучшим командиром соединения стратегических бомбардировщиков, которого он знал. Если у него были догадки относительно того, откуда вылетели эти российские бомбардировщики, он, вероятно, был прав.

— Люгер вызывает Бриггса и Фёрнесс, — сказал Дэйв в пустоту.

— Бриггс слушает, — ответил полковник Хэл Бриггс по подкожному передатчику. Все бывшие офицеры «Дримлэнда» постоянно находились «на проводе» глобальной системы связи.

— Мы можем поговорить?

— Буду через десять, — сказал Бриггс.

— Я в «коробке» и мне нужно десять минут, — ответила Ребекка Фёрнесс. — Буду через двадцать. — Фёрнесс, командир 111-го авиакрыла, командир базирующихся на Баттл-Маунтин самолетов-носителей лазерных установок и «летающих линкоров» повращалась с летного тренажёра в контрольном центре базы, откуда велось управление беспилотными аппаратами. Так как бомбардировщикам вылеты были запрещены, экипажи отрабатывали действия на беспилотных реактивных самолетах-мишенях QF-4 «Фантом», наиболее похожих по летным характеристиками на QB-1C «Вампир». — Вызови Дарена, если это не терпит отлагательства.

— Принял. Люгер вызывает Мэйса.

— Слушаю вас, сэр.

— Встречается в центре боевого управления с Хэлом. Я хочу спланировать операцию.

— Нам снова вводят в строй?

— Надеюсь. Люгер вызывает Мастерса.

— Господи, Дэйв, я только собрался позавтракать, — ответил Джон Мастерс, один из владельцев «Скай Мастерс Инкорпорейтед», компании-подрядчика, занимавшейся высокотехнологичными военными разработками и создавшей множество систем, используемых Баттл-Маунтин. — Я думаю настроить эту штуку на передресацию сообщений на мою голосовую почту при наличии пищи у меня во рту.