План "Б"

Это было ужасно. Трава, солнце, ручей свидетельствовали о выздоровлении души, а новые настроения — о необходимости выполнить обещание и вернуть душу в команду. «Блин, опять придется переживать дурацкие эмоции и чувства, — испугалась Тата. — Не желаю! Мне нравится моя безмятежность!»

Увы, оная таяла буквально на глазах.

Как сомнамбула, Тата побрела к зеркалу. Год назад, выбирая, что продать из антиквариата, она пожалела творение венецианских мастеров. И не напрасно. Сегодня, как всегда, серебристая гладь была добра и предъявила для сличения красиво сложенную женщину с гривой каштановых волос и мерцающими в сумраке зелеными глазами.

— Господи, какая же я красивая, — сами собой прошептали губы и выдали сокровенную тайну, — и как хочу любви.

Засыпала Тата в полном смятении. Однако утром настроение переменилось. Планы на будущее напоминали майскую демонстрацию советских времен, когда, слившись в едином порыве, трудовые массы-мысли, благодаря чуткому руководству партии и правительства (благоразумию и т. д.) дружно скандировали: «К прошлому возврата нет! Да здравствует прагматизм! Нет душевному разгильдяйству! Ура правилам и покою!»

— Ты не должна так поступать. Твоя душа окрепла и напоминает о себе. Она устала отдыхать и хочет вернуться к своим обязанностям… — оповестил Внутренний Голос и продекламировал, извлеченное из недр памяти, стихотворение Николая Заболоцкого, читанное под руководством бабушки в глубоком детстве.

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день, и ночь, и день, и ночь!

Гони ее от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому

Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в черном теле

И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день, и ночь, и день, и ночь!

«Ну, ты даешь! — изумилась Тата. — Сам-то понял что сказал? Твоя инструкция по эксплуатации бессмертного начала, вернее, инструкция Заболоцкого, все эти: «Не позволяй, гони, держи, хватай, учи, мучай…», похожа на памятку для палача из концлагеря или застенков НКВД. А фразочка: «Что б жить с тобой по-человечьи училась заново она»? — вообще полный отпад. Получается, что души — отпетые стервы, раз не желают жить с людьми по-человечьи и заслуживают такого жесткого обращения?

— Ты все перепутала, — Внутренний Голос звучал растерянно.

«Да по сравнению с твоим Заболоцким я — настоящий ангел. Всего-то делов: разделила душу на части и одну часть не допустила к жизни. Но не мучила же, не гнала с этапа, на этап, как зэчку, не заставляла пахать день и ночь, как рабыню…» — ответила Тата почти с гордостью.

— Это поэзия, высокая материя, эмпирея. Тебе же пора заняться прозой жизни.

«То есть стать цельной?! Но я не хочу! Я не намерена больше мириться с хаосом, который привносит в жизнь моя душа, — честно призналась Тата. — Мне нравится быть прагматичной, рациональной, здравомыслящей. Когда смотришь на мир с позиций ума, все ясно и понятно. Белое кажется белым, дважды два четыре, неделя начинается с понедельника. Жить по правилам удобно, поэтому я приняла решение остаться такой, какая есть. Меня полностью устраивает нынешнее положение».

— Ты почти ничего не чувствуешь, а значит, держишь душу на голодном пайке. Ладно, она прежде нуждалась в диете и ограничениях, но сейчас, будучи здоровой, она не потерпит насилия.

«И что же она сделает?»

На этом сакраментальном вопросе беседа оборвалась. Рабочий день вступил в свои права и потребовал более, чем пристального внимания.

Часов десять в кабинет заглянул Камейкин:

— Консультант будет через пару минут. Вы готовы?

— А как же.

Спасатель бизнесов оказался молодым — около тридцати — и очень симпатичным.

— Никита Линев, — представился он, вежливо склонив голову.

Тата в свою очередь назвалась:

— Татьяна.

— У вас красивое имя.

Тата смерила гостя внимательным взглядом: высокий смуглый, карие глаза в вежливой пустоте, губы в малозначащей приветливости, отстраненная любознательность чужака и пожала плечами: к чему лирика, время — деньги.

Жест не остался без внимания. Гость кивнул и приступил к своим непосредственным обязанностям.

— Что ж, судя по предварительным оценкам, мы можем быть полезны друг другу, — через час обсуждений произнес Линев. — Я готов приступить к работе прямо сейчас.

— Что требуется от нас?

— Рабочее место в отделе продаж и какая-нибудь легенда.

— Простите, не поняла…

— Меня надо как-то представить коллективу.

— Скажите, что вы — стажер на должность заместителя директора, — предложил Камейкин.

— Василий Петрович, вы, что собрались уходить? — испугалась Тата.

Довольный произведенным эффектом бывший вояка усмехнулся и успокоил:

— Пока нет, но когда-то это произойдет. Пусть народ привыкает…

Звонок телефона оборвал разговор и вернул к более насущным проблемам. Вырваться из рабочей суеты удалось к только обеду.

За окном лил дождь. Капли стекали по стеклу одна за другой, сливаясь воедино, образуя подвижную, почти живую, общность, сквозь которую происходящее на улице казалась зыбким и ирреальным. В кабинете же было сухо, уютно, в кои веки — тихо…

Тата устроилась в кресле удобнее, закрыла глаза…

Мелодия дождя баюкала, наполняла мозг липкой вязкой пустотой; которая постепенно перетекла дремоту и… мужские руки. Большие, сильные, с широкими запястьями они пробежались по волосам, помассировали уставшую шею, прошлись по плечам, легли на спину и притянули в жаркое соседство твердой груди. Тата улыбнулась. Сон ей нравился.

Мужские губы целовали ее нежно, мягко, словно перебирали четки: глаза, лоб, виски. Покорно, согласно, запрокинув голову, она подставлялась нежным касаниям. Но вот мужчина впился в рот, и диалог поцелуя стал настойчивее, определеннее…

Где-то с грохотом хлопнула дверь, раздались голоса. Тата вздрогнула, глянула на часы и…не успев закрыть глаза, оказалась вовлечена вновь в мужскую, нежную устремленность.

«Это не сон, — пришло понимание. — Это галлюцинация!»

Во сне мозг человека пребывает в состоянии минимальной активности и плохо реагирует на окружающий мир. Она же слышала голоса сотрудников за дверью, видела капли дождя на оконном стекле и не меньшей отчетливостью ощущала присутствие (все более смелое) своего сексуального партнера.