Планета FREEkoв. Зарождение
Шрифт:
«Ты сможешь проводить меня до „Нарцисса?“ Маршрут, которым я добирался сюда, закрыт.»
«Никаких проблем», — ответил Uno.
Рэм усмехнулся.
Да уж. У Uno нет никаких проблем.
А вот у него, кажется, большие проблемы с Uno.
Глава 10
Тим еще никогда не убивал женщин, и это чувство новизны его будоражило.
Женщина была красивой. Распахнувшиеся полы халата демонстрировали искусственную правильность форм, хирургически
Она тяжело дышала и все еще слабо трепыхалась в его руках, как вынутая из воды золотая рыбка.
— Зря ты пыталась разослать те файлы, — прошептал ей на ухо Тим, прижимая к ее лицу вместо ладони влажный от препарата носовой платок. — Третьяк сильно ошибался, предполагая, что тебя не найдут...
Испуганные, ярко накрашенные глаза уже подернулись мутной поволокой, так и не успев потечь грязными ручейками слез. На дне расширенных зрачков билась в агонии мольба.
Тим чуть плотней прижал к ее лицу влажный платок, и черные ресницы медленно опустились. Женщина отключилась.
Осторожно положив ее на кушетку, Тим вынул карманный пластиковый кейс, и, ловко открыв его, засек время на таймере — после усыпления следовало подождать пять минут. Казалось бы, ничего сложного. Но когда ты возбужден, ожидание — непростое испытание.
В кабинете массажа все вокруг было залито ярким светом и застелено белыми простынями — совсем как в морге. Этот свет и крахмальная белизна его раздражали. За дверью уже второй раз слышались чьи-то шаги, но, к счастью, направлялись они куда-то дальше по коридору.
Наконец таймер беззвучно завибрировал у Тима в руке, и он вытащил из карманного кейса крошечный шприц с розовой жидкостью в нем. Распахнув полы халата еще шире, он окинул внимательным взглядом безвольно раскинувшееся на кушетке тело. Приподняв женщине правую руку, склонился к ее подмышке: так и есть, две родинки. Идеальное место для приготовленной инъекции.
Быстрый укол в крошечное коричневое зернышко завершил дело.
Поправив ей разметавшиеся волосы, Тим завязал ее халат, убрал шприц в кейс и сунул его в карман. А потом открыл двери и уверенным шагом вышел в коридор.
Вежливо попрощавшись с улыбчивым симпатичным массажистом и девушкой-администратором за стойкой, Тим направился к выходу. И в этот момент из глубины салона женский голос надрывно прокричал, что вип-клиентке стало плохо и нужно срочно вызвать скорую. За спиной послышался какой-то грохот и стремительный топот ног, но Тим даже не обернулся.
Сейчас она еще хватает ртом воздух, пытаясь, наверное, что-то сказать, но спазм еще не отпустил ее горло, и из глотки доносится только невнятный хрип. Еще несколько секунд, и ее сердце остановится.
Тим вышел на улицу, поежился от резкого свежего ветра с Невы. Он терпеть не мог Питер.
***
Войдя домой, Рэм тяжело упал на кровать, раскинув руки в стороны, и обвел взглядом спальную.
Камера слежения за входной дверью. Камера, встроенная в шлем полного погружения. Электроприборы снабжены функцией голосового управления, управления по сети и имеют встроенные динамики.
Музыкальная установка с камерой, и динамиками. И, конечно же, линзы.Uno сейчас мог его и видеть, и слышать из любой точки.
Рэм вдруг вспомнил, что очень давно не звонил матери.
Закрыв глаза, он напрасно старался хоть немного расслабиться. Где-то глубоко внутри все самые важные эмоциональные пружины были накручены до предела. Начальнику и Олегу, который просто засыпал его тревожными сообщениями, Рэм сбросил шаблон, что не стоит беспокоиться, и как только выдастся удобный момент, непременно свяжется с ними.
Олег был пуглив, словно маленькая девочка, и предстояло еще хорошенько обдумать, что и как ему рассказывать. А на вежливые расшаркивания с Ильичом у Рэма просто не было сил.
Пролистнув список, он увидел еще несколько писем от формальных приятелей из разных тусовок, от поклонниц...
А потом он увидел письмо от Лизы. В письме лежала картинка. Серый дождь, лужи, маленький промокший котенок сидит на лавочке, а над ним раскрыт большой ярко-синий зонт. Рисунок был сделан резкими, нервными штрихами. А внизу, под ним, висела записка.
«Спасибо за все. И прости меня.»
Рэм вдруг улыбнулся. Он вспомнил, как она горячей рукой хлопнула вазу у него над головой, как сидела за столом, поджав к груди белые коленки. И запах ее нежной кожи, и то, как ее тело отзывалось на каждое прикосновение, и в груди приятно заныло.
Лиза была онлайн.
«Привет», — написал ей Рэм.
«Привет», — ответила девушка.
«Ты занята?»
«Да, если сидение на подоконнике — это занятие».
«Не хочешь прогуляться?»
Лиза ответила не сразу.
«Куда?»
«Мне без разницы.»
Лиза ответила быстро.
«Хорошо!»— написала она.
«Спасибо. И еще одно: давай без линз?»
Лиза отправила ему в ответ смеющуюся до слез мордашку.
«Принято! Поддерживаю! Где увидимся?»
«Я буду на набережной напротив твоего дома через тридцать-сорок минут.»
«Хорошо.»
«Не надевай садистской обуви.»
В ответ прилетела смущенная мордашка.
«Не буду.»
Рэм ждал ее, сидя на железных перилах набережной и глядя на грязно-коричневую воду едва живой реки. Пешеходная зона, обнесенная красивыми клумбами и витыми фонарями напоминала дешевую женщину, которая пытается выглядеть дорого и богато: грубоватая лепнина, выкрашенные золотой краской и уже местами облезшие от нее скамейки, пестрые цветочные композиции в громоздких вазонах из стекла. Его раздражала эта кричащая безвкусица, и потому Рэм предпочел повернуться к ней спиной.
Бриться он не стал, так и остался с рыжеватой порослью на щеках и подбородке. Впрочем, эта небрежность очень гармонировала с бесформенными штанами и безрукавкой с капюшоном .
Лиза подошла легким, почти неслышным шагом и встала у него за спиной, вытесняя запахи города нежным ароматом духов.
— Что показывают? — спросила она, чуть касаясь его локтя.
Рэм обернулся.
— Экологический кризис, — ответил он с грустной улыбкой. — И размышления о хрупкости жизни. Ты отлично выглядишь.