Планета каторжников

Наш батальон имперских космодесантников последним покидал Ядвигу. Насмотревшись тогда, на бесчинства местных, с тех пор я отношусь к представителям данной планеты, мягко говоря, не очень дружелюбно.

Следует заметить, что в бывшей колонии помимо производства глана 2 и других сельскохозяйственных культур есть еще одна процветающая отрасль, которая обогащает местных правителей. Горнодобывающая промышленность, вернее немалые залежи горной амбры 3 привлекают внимание имперских чиновников. Ради получения концессий на разработку ценного минерала они готовы задницу лизать диктаторам с Ядвиги. Поэтому у нас сейчас с бывшей колонией добрососедские отношения. Более того при подписании договора дипломаты с Ядвиги добились безвизового режима при посещении метрополии ядгами, а так же режима наибольшего благоприятствования в торговле.

2

Глан – сильнодействующий наркотик растительного происхождения.

3

Горная амбра – является топливом для космических кораблей оснащенных Варп – двигателями. Корабли перемещаются в межзвездном пространстве через Варп – переходы .

После подписания договора в столицу хлынули проходимцы всех мастей. Еще бы! Ведь именно через метрополию стекался основной процент денежных потоков.

Все это возмущало нас – простых ребят ранее, впрочем, как и сейчас считающих бывших наркобаронов, а ныне правителей Ядвиги – преступниками.

О чем мы открытым текстом говорили на своем сайте…

Внезапно мои размышления были прерваны голосом диктора объявившего, что наш транспорт прибывает на центральный вокзал. Не спеша, выйдя из поезда, я был подхвачен толпой пассажиров и весь людской поток устремился к распределителю 4 . Огромный вокзал в эти утренние часы с трудом справлялся с пассажиропотоком. Еще бы! В Сити – Центр с планет – спутников ежедневно прибывало около десяти миллионов человек.

4

Распределитель (сленг) – обширный зал вокзала, где пассажир вправе решить каким видом городского транспортом воспользоваться. Из зала стандартно пять тоннелей выводят на стоянку флаеров, к подземным и надземным поездам, на стоянку электромобилей. Для обеспеченных пассажиров существуют еще камеры джамп – перехода.

Пройдя тоннелем метров триста, я очутился на стоянке флаеров, один из которых привлек мое внимание, гостеприимно распахнул двери перед моим носом. Слегка удивленный, такой любезностью, (обычно пилоты флаеров довольно хамоваты и могут отказать пассажиру, если их не устраивает маршрут или предложенная сумма) я юркнул на удобное сиденье. Следом за мной впрыгнули еще двое плечистых дядек, и не успел я опомниться, как флаер взмыл вверх, и виртуозно лавируя между своими собратьями, понесся на большой скорости, чуть не стесывая при поворотах углы небоскребов.

– Это, что такое? Куда ты меня везешь? – возмущенно обратился я к водителю через «переговорник». Кабина пилота была отделена от пассажирского салона защитным стеклом, которое невозможно прожечь даже бластером. Поэтому, ничуть не опасаясь последствий, пилот ухмыльнулся и даже не соизволил мне ответить. – Спокойно парень – сказал сидевший справа от меня дядька. – Имперская безопасность … – тихо добавил он, показывая мне жетон с белым орлом.

« Влип» – догадался я. – Теперь на работу опоздаю – пришла сразу за этим глупая мысль.

– И в чем меня обвиняют? – деланно спокойно спросил я «шкафчиков».

Старший по возрасту безразлично пожал плечами: – Наше дело доставить, а обвинять тебя прокурор будет.

В это время флаер резко пошел на снижение и приземлился на площадке, вмурованной в районе пятого этажа мрачно-серого здания. Через секунду подхваченный под белы ручки своими стражами я очутился в длинном совершенно безлюдном коридоре. Хотя дверей внутри здания хватало, было очевидно, что местные работники в целях личной безопасности пользовались запасными выходами, а из коридора доставляли только задержанных.

Дверь под номером четырнадцать беззвучно отъехала в сторону и охранники, без церемоний втолкнули меня в помещение, а сами остались по ту сторону закрывающейся двери. За столом сидело некое существо, скрытое от меня защитным силовым экраном. Очень уж скрытны сотрудники секретной службы…

Боятся мести собственного народа. Впрочем, наверное, есть, чего боятся.

– Меж тем «существо» издало первую фразу искаженно писклявым голосом:

– Макс Перепелкин, бывший космодесантник, тридцать три года, женат, имеет дочь. Ни в каких порочащих связях ранее не замечен…

И, правда, мне же сегодня тридцать три года исполнилось! Вот так и не вспомнил бы… Если б «имперцы» не напомнили.

В это время представитель секретной продолжал свое повествование: …– в последнее время проявил себя как неблагонадежный гражданин империи, его (то есть мои) действия попадают в разряд уголовного кодекса империи …

– « существо» монотонно перечисляло все мои высказывания, в которых я ругал жадных чиновников, инопланетных бандитов постепенно прибирающих в свои руки власть в Полисе, глупые законы принятые «беспорочными» депутатами Верховного собрания и так далее. И по всему выходило, что меня можно отправить за решетку, как минимум по восьми статьям законов уголовного кодекса. Оказалось, что нас сайт закрыли именно поэтому, а моих приятелей лишили лицензии на внутренние перевозки в нашей метрополии. Я же пока отделался крутым внушением с угрозами и был отпущен. Стоящие в коридоре охранники проводили до флаера, который за несколько минут доставил меня опять к вокзалу.

В первую очередь я связался с офисом нашей конторы и предупредил, что задерживаюсь по независящим от меня обстоятельствам. В такой обтекаемой форме закончив сброс информации, я отключил канал связи и тут же по резервной линии связался со своими приятелями. Мои товарищи пребывали в унынии. Оказывается, все началось с лозунга, который компаньоны вывесили в своих грузовых флаерах, призывая жителей пользоваться услугами только отечественных перевозчиков. Конкуренты с Ядвиги не стали подавать на них в суд – менталитет у них не наш. Они сразу «стуканули» об этом в органы имперской безопасности и ИБ–шники вышли на наш сайт, где всяких высказываний, по словам следователя, хватало на десяток статей, по которым нас могли осудить. Дело пока замерло, но мои приятели парни резкие и на, что-то, уже решились, но не стали обсуждать со мной планы своих действий по открытому каналу связи.

Всю дорогу до своей конторы я обдумывал, как мне объяснить причину моего опоздания на работу. За восемь лет я лишь дважды не являлся на работу вовремя и оба раза из-за катастроф на транспорте….

Врать мне не пришлось, в офисе технологического отдела уже знали о моем визите в службу охранки. Павел, встретивший меня у входа в кабинет главного технолога, лишь ехидно ухмыльнулся, демонстративно указывая на дверь моего начальника.

Разговор с главным технологом был недолгим, но информативным. Ларкин (фамилия главного) относился ко мне вполне доброжелательно, но ничего поделать не мог. Звонок из «конторы» в наш отдел кадров и меня уволили «автоматом» – мои работодатели очень лояльны к власти. Мои документы, приказ об увольнении и расчетный лист уже находились у главного в ящике памяти почты и я молча приняв инфу в свой биокомп даже не дослушав сочувственные напутствия Ларкина, Выйдя из кабинета я направился к своему закутку собрать свои личные вещи. Собственно и брать там было особо нечего, так, несколько безделушек, которые уместились бы в моей поясной сумке…

В моем закутке уже разместился Павел, считывая информацию с моего рабочего компа, он попутно беззастенчиво копался в моем столе. Злость, скопившаяся во мне, требовала выхода, но я опять сдержался и не убил наглеца. Оглянувшись вокруг и не заметив потенциальных свидетелей я подскочил к увлеченному мерзавцу и нанес два коротких удара по болевым точкам в районе почек и позвоночника. Поправив в кресле, обмякшее тело недруга я быстро развернулся и пошел на выход. Как уже говорил, я не убил Павла, но когда он очнется, ощущения его ждут неописуемые.

До конца рабочего дня оставалось еще семь часов, и чтобы не тревожить заранее супругу я решил возвращаться домой в обычное время, а пока направился проведать своих боевых друзей.

Подземный гараж, арендованный моими приятелями, был пуст, лишь у дальней стены сиротливо поблескивал серебристым пластиком полуразобранный флаер. Держась правой стороны, я добрел до неприметной двери и, набрав код вызова, дождался, когда мне откроют.

В офисе было пустовато. Исчезла практически вся мебель и аксессуары, присущие любой современной конторе. Лишь в центре не очень большого помещения возвышался стол уставленный снедью в экологически безвредной упаковке и емкостями со спиртными напитками. За столом восседали оба моих приятеля, и, судя по их раскрасневшимся физиономиям, выпили они не мало.