Планета каторжников

Очнулся я от мягкого похлопывания по плечу. – «Пора» – просто сказал Войтов, и я вышел на арену. Машинально отметив, что солнце уже садится, я подумал, что сейчас самый пик жары, но ничего не почувствовал. Отстранившись от внешних раздражителей, я ощущал, как во мне перекатывается волна энергии и тут я увидел своего противника. Бер расслабленной походкой приближался к рингу, не реагируя на рев толпы. Дальше все происходило, как в замедленном фильме. Туша бера легко перемахнула сетку ринга. Монстр без промедления бросился на меня. И мне оставалось только сделать шаг в сторону и нанести всего один удар. В горло… Он еще не знал, что умер. Что его смятая гортань наполняется кровью из разорванных сосудов. А я это видел, как наяву. Пролетев мимо меня, монстр резко развернулся, и вдруг схватившись двумя руками за горло, зашатался и медленно осел. На трибунах ничего не поняли, замерли крики ободрения, и на землю опустилась тишина, я только услышал шелест крыльев птицы низко пролетевшей надо мной. А через пару ударов сердца трибуны взорвались. Кто-то возмущенно негодовал, кто наоборот верещал от радости. Но я уверен, что только Войтов понял, что произошло на самом деле. Впрочем, просмотр замедленной записи все объяснит и остальным…

***

Весь следующий день я почивал на лаврах. Вернее в постели, я смог спать сколько угодно. А вот моего тренера отправили за территорию лагеря. Для этого не нужны были особые ухищрения. Несколько человек из администрации (имена их были неизвестны заключенным) имели полный доступ к информации компьютерного центра и с помощью пароля могли на время заблокировать чипы, введенные нам в кровеносную систему. После этой операции, Петрович свободно выехал за ворота, сопровождая сотрудников администрации к месту, где они ежедневно проводили натуральный бартерный обмен товарами с бывшими зеками, ныне считавшими себя колонистами.

Дядю Костю в знак особого расположения взяли в качестве грузчика. Видимо сделки были не совсем законные, раз не брали роботов. 19 Вечером, полный впечатлений Петрович, рассказывал о своей поездке:

– Сказочная планета, ты Макс даже не представляешь, как красива здешняя природа. По дороге ехали: по бокам девственный лес, переправлялись через реку, не поверишь – вода в ней чистая как слеза…

– Ты прямо поэтом стал… – перебил я его повествование. – Вот мне интересно, как до такой красоты еще корпорации не добрались?

19

Каждый робот на каторге вплоть до последнего мусорщика имеют встроенную камеру слежения. Вскрыть и вытащить запись имеет право только командир корабля, снабжающий каторгу техникой и материалами. Выводить из строя роботов накладно. Легче было взять на операцию каторжанина.

Войтов задумчиво помолчал и высказал свое мнение: – Ну, во-первых: Территория нейтральная, официально никому не принадлежит. Тем более подумай, куда они всех крикунов отправлять–то будут?

– Как куда? Разве шахт у нас мало?

– Э, брат, это политика. Отправь политических заключенных на рудники, так завтра соседи тебя с дерьмом смешают. Да еще есть такое мнение, что из шахт все же возвратиться можно, а отсюда выхода нет. То, что тебе охрана и старожилы наговорили – все вранье. Да и «старожилы» как я узнал, все, не больше года здесь пробыли. А еще чую, что местная администрация в сговоре, им не выгодно, чтобы здесь какая-нибудь корпорация заправляла. Во время торга, я многое подметил… Вот гляди. – Войтов хитро усмехнулся и достал из-за пазухи кусок тряпки, в которую был, завернут какой-то прозрачный камешек рубинового цвета.

– Это брат, красный алмаз. Здесь на глазок, четверть карата. За один карат на рынке в Нанкине дают тысячу империалов или две тысячи кредитов. А здесь при расчете колонист даже не стал его искать, когда, он случайно вывалился из его мешочка полного куда более крупных экземпляров. Поэтому, я тебе и говорю, что если здесь и будет корпорация, то только из состава местной администрации.

– Ну а еще, что интересного на ярмарке увидел?

– Интересного? Да тут все внове. Глаза разбежались. Вот, например: охотники обещались доставить к следующему турниру новую партию быков и эрпов. Как уж они ловят ядовитых ящериц? Непонятно. Переговорить с колонистами мне не удалось – охрана работу подкинула. Я как проклятый мешки с овощами, фруктами и прочей ботвой часа два в фургон загружал…

Разговор был внезапно прерван с появлением в нашей комнате «азиата». С первого дня знакомства я назвал его Гришей. Парень не возражал. Стеснительно улыбаясь, он мялся на порожке, не решаясь на какие либо действия. – Родной и каким ветром тебя к нам занесло, из ангара выселили? – Дядя Костя сразу приметил тощий мешочек с личными вещами «переселенца». Он слегка озадаченно посмотрел на нашего знакомца и предположил: – Неужто вертухаи озаботились соблюдением санитарных норм?

– Нет, Петрович, в бараках теперь свободней стало. Зеки на плантациях мрут, как мухи.

– Тогда зачем ты здесь? – озадаченно спросил я.

– «Хозяин» в лучники определил, теперь вместе с вами буду жить, готовиться к турниру.

– Ладно, Робин Гуд располагайся, койка у окна свободна. – Распорядился Войтов и тут же поинтересовался: – Стрелять из лука, где научился?

– Так я охотник у себя на планете… – Гриша понял, что сказал лишнее, но все, же мужественно признался: – Ребята, я сам пришел к «хозяину», как только узнал о том, что он ищет стрелков из лука. Показал ему на что способен. В бараке я не выживу до окончания срока. Признаюсь честно – я не человек. Об этом в лагере вообще никто не знает…

Гриша замолчал и усевшись на свою койку, выжидающе посматривал на нас.

– Ну, что остановился? Раз проболтался, так уж давай, рассказывай до конца. Кто ты, откуда взялся, за что тебя «повязали»? – проворчал дядя Костя.

– Видеокамера здесь есть?

– Камера есть, но без звуковой записи, впрочем, ты прав, пойдем лучше на свежий воздух. Там и расскажешь – предложил Войтов.

9 Каждый робот на каторге вплоть до последнего мусорщика имеют встроенную камеру слежения. Вскрыть и вытащить запись имеет право только командир корабля, снабжающий каторгу техникой и материалами. Выводить из строя роботов накладно. Легче было взять на операцию каторжанина.

Рассказ трамма .

– Я ребята трамм – меняющий облик. – С таких слов начал свое повествование Гриша. – Точнее сказать, облик мы практически менять не можем. Люди неверно истолковали наши способности, скорее мы мастера, если нужно отвести глаза человеку, обладаем даром телекинеза и немного магией в том смысле, в котором вы ее понимаете. Так, что, искусная стрельба из лука это не результат моих упорных тренировок. Просто я стрелу направляю в цель усилием своей мысли. А у себя на планете я действительно был охотником. С момента зарождения цивилизации на нашей планете, природа остается в первозданном виде уже протяжении нескольких десятков тысяч лет. Мы не строим города, и большие поселения, живем небольшими кланами. Обычно, мы довольно разобщены – расстояния между поселениями достигают порой сотни километров. И между ними лежит отнюдь не ровная дорога, а дикая сельва. Когда первые люди высадились на нашей планете…

– Да, да, мы знаем, это случилось около двадцати лет назад, – встрял всезнайка Петрович.

– Да ты прав, так вот, люди подумали, что на планете вообще нет разумных существ и простите, с присущей вам наглостью стали разрушать наш мир. Пришлось вождям объединить свои усилия, чтобы не допустить человеческой экспансии на нашей планете.

– А что тогда случилось? Все данные по общению с вами до сих пор засекречены – полюбопытствовал я.

Наши вожди – смогли подавить волю людей и они бежали с планеты, охваченные наведенным на них ужасом. Потом у планеты появился объединенный флот альянсов, но и они ничего не смогли предпринять. Полностью уничтожать планету не имело смысла, и люди предпочли завязать с нами торговые отношения. Ваши товары нам особо не были нужны, но мудрые старейшины наших родов сказали, что худой мир лучше доброй ссоры и вам разрешили построить на планете большую факторию и космодром. С него-то я и удрал, когда спасался от мести своих соседей…

Наш клан Голубой Зари традиционно враждовал с кланом Серой Выпи, конечно, названия кланов – примерный перевод на ваш язык, но у меня нет более точного определения. Ну, так вот, войны у нас шли с переменным успехом, конечно, они никак не напоминают ваши боевые действия между собой. Между нашими кланами не было дележа территорий или добычи. Да и особо кровавой эту войну не назовешь, иначе мы бы давно перебили друг друга. Скорее войны напоминали ваш древний обряд посвящения в воины, когда молодому человеку нужно было пройти ряд испытаний. Обычно вожди кланов заранее договаривались об этом.