Планета призраков

— Прекрасно. — услышал он. — Тогда приступим. Помните ли вы все до момента, когда потеряли сознание?

Капитан моргнул один раз.

— Во время вашего полета вы совершали хотя бы одно приземление?

Капитан моргнул два раза.

— Во время полета произошел конфликт между экипажем?

Капитан моргнул два раза.

— Благодарю. С вами поговорят подробнее, когда вы будете выписаны из отдела реанимации. — и фигура начала исчезать из поля зрения Валтона.

— Что с командой? — прохрипел капитан, борясь с онемением от обезболивающих лекарств.

Андроид остановился.

— Вы, капитан, были ранены в руку, потеряли очень много крови. Вам повезло, что вы упали на левую руку и таким образом задержали кровотечение. Однако, после такого ранения и начавшегося некроза тканей, шансов на спасение вашей руки просто не оставалось. Рука ампутирована. Скоро вам будет вживлен протез. В первое время будет небольшой дискомфорт, но это лишь дело привычки. Функционал конечности восстановится. Пробыть в искусственном сне вам придется ещё трое суток, затем вы вернетесь в ряды пилотов до ожидания следующих распоряжений… Весь остальной экипаж экспедиции «Север-1» мертв. Погибли насильственной смертью за пять часов до вашего возвращения.

Через мгновенье расплывчатая фигура совсем исчезла из поля зрения капитана.

Юноша остался молча смотреть стеклянными глазами в потолок. Он остановил дыхание. Просто перестал дышать. Скоро в его легких кончится воздух и он просто умрет. Ему здесь больше нечего делать. Но его легкие так просто не дались. Едва его органы остались совсем без живительного воздуха, как его мозг завопил на весь организм о нехватке кислорода, грудная клетка его самовольно поднялась, впуская в себя мощный поток воздуха, не обращая никакого внимания на его приказ лежать и не рыпаться. Тело не хотело умирать.

Спустя ещё три неудачные попытки задушить самого себя, Валтон подтащил к лицу плохо поддающуюся после наркоза правую руку и со всей силой впился зубами в запястье, зажмурив от ярости глаза. Горячие слезы скользнули из его глаз на белоснежную подушку.

***

— Собственно, это моя история несчастной любви, где я в одночасье потерял и любовь, и друзей, и свою руку. И этот след над твоей кроватью от того самого ножа. — закончил свой рассказ капитан. — Чуть позже я узнал, что и три остальные три экспедиции закончились плачевно. «Север-2» потерял управление и потерпел крушение, ни единого выжившего не осталось. «Север-3» делал посадку возле одного из городов, там они подхватили инфекцию, и вся команда погибла за два дня. «Север-4» был расстрелян железяками, уцелеть не удалось никому… Из четырех экипажей, из двадцати человек вернулся я один, и то не вполне целый. Так встретила планета Вторую Эру человечества.

Едва мне поставили протез, как Цитадель начали бомбить ядерными бомбами. Ерунда для Цитадели, но у всего есть предел, и её бронеспособности это тоже касается. Оставшиеся летчики переквалифицировались в диверсант. Камбузы вертолетов переделали под каюты стрелков. И я вместе с остальными бойцами беспощадно бомбил оставшиеся в городах заводы, где ещё могло производиться оружие. Ядерных бомбардировок больше не было, железяки ушли под землю. Однако, мощностей производить робот-убийц им хватает и поныне. И из-под земли нам их так просто не вытравить.

Ялио вдруг вспомнила это. Вспомнила то, чего тогда, очень-очень давно не поняла. Так значит это были ядерные удары.

Стадиум, ей пять лет, рядом четыре таких же девочек как и она сама, их детская жилищная ячейка. Они спали. И внезапно — грохот. Маленькая Ялио открыла глаза. Тишина. Посчитав, что ей показалось, она вновь закрыла веки. И вновь глухой «бум», но уже более четкий. Она поднялась на кровати. Её соседки продолжали спать. Ялио откинула с себя одеяло, и, одетая лишь в коротенькое белое ночное платье без рукавов, поставила свои нежные босые ноги на пол. Отодвинув с лица свои буйные темные кудри, она тихо встала и медленно пошлепала босыми ногами по полу. В ушах все ещё стоял гул от последнего глухого «бум», когда она дотронулась своими пальчиками до стены, как вдруг раздался третий «БУМ». Ничего не произошло, но Ялио словно отбросило назад, и она неловко плюхнулась на свою попу, попятившись назад. Тогда этим всё и закончилось. Что это было, так никто им тогда и не сказал. Впрочем, никто и не спрашивал. А оказалось, что в ту ночь лишь несколько метров толщины стен Цитадели отделяли её и остальных жителей от испепеляющей в пыль энергии ядерного взрыва. Их убежище надежно защитило их и на этот раз, как и много раз до этого, уберегая их от всех опасностей бесконечного космоса, когда они, ещё будучи половыми клетками своих отцов и матерей, двигались сквозь пространство вселенной, ища себе новое радушное пристанище. Защитило и тогда, когда это пристанище оказалось совсем не радушным.

Эти воспоминания вдруг воскресли перед её глазами настолько ясно, словно произошли буквально несколько дней назад, а не в глубоком детстве. Настолько давно, что они стали скорее словно забывшимся сном, нежели воспоминаниями.

Она взглянула на капитана. Они, два человека, бывшие почти во всех уголках этой оказавшейся далеко не радушной к ним планеты. Сколько же раз они уже должны были погибнуть?

— И тем не менее, ты ещё до сих пор живой. Насколько я знаю, из первопроходцев этим похвастать больше некому. — слова Ялио получились словно отчеканенные застоявшимся механизмом из-за того, что она всеми силами сдерживала стук зубов, напрягая мышцы челюсти.

— Да… — словно немного виновато произнес командир. — Пару раз слышал, что меня называют «везунчиком». Но действительно ли я везунчик, когда все близкие мне люди покидают меня, погибая? Лично я так не считаю.

Может с виду я и живой. Но тот Валтон, который был изначально, безвозвратно погиб ещё там, в первой экспедиции «Север-1» вместе с остальными.

«Интересно, а может я тоже погибла как и он? Если да, тогда моя смерть случилась тогда, на добытчике, когда он…» — задумалась было Ялио, но очередная волна обжигающей боли, сильнее всех предыдущих, накатила на неё от макушки до самых пят. Все её мысли мгновенно сгорели в этом огне.

Она вдруг тонко заскулила и бесшумно повалилась на кровать, поджав колени к голове.

— Мне больно. — еле слышно прошептала она склонившемуся над ней капитану. — Очень… больно.

Капитан от волнения начал лихорадочно перебирать оставленные Уной лекарства. Найдя обезболивающее, он поставил укол в предплечье Ялио. Новая волна боли накатила на неё, от чего глаза её стали влажными от слёз.

— Терпи, терпи. — взял её за руку капитан. — Скоро станет легче, тебя отпустит. Вколю-ка тебе ещё витаминов для общего поддержания организма.

Вновь игла вошла в тело Ялио, но она её даже не почувствовала. Лишь пара слёз скатились с её лица на постель.

— Долго нам ещё лететь до озера? — спросила Ялио сквозь сжатые зубы.

— Ещё четыре часа. — ответил капитан, посмотрев на свой ПИН-СКАУ. — Прошло три часа с начала ломки.

«Прошло всего лишь три часа» — подумали они одновременно, от чего капитан тяжело вздохнул, а Ялио закрыла глаза, пытаясь хоть как-то отстраниться от этого всего. Но боль была везде. В костях, в мышцах, в суставах, в животе, в голове и даже мысли её били похожи на тех безобразных подземных тварей, что жили копошились возле своей царицы в свой предсмертный час. Казалось, под кожей она состоит из одних сплошных осколков битого стекла. Даже дыхание и движение глаз приносили одно сплошное невыносимое страдание.

Капитан держал в руках её ослабевшие ледяные пальцы. Он почувствовал это. Страх. Вот опять, невидимое чудовище под названием Смерть раскрыло свою жадную пасть, из которой ещё никто не возвращался, и пытается поглотить человека, который так похож на него. Ту, которая совсем родная… Родная?…

Он внимательно посмотрел на её лицо. Закрытые веки дрожали, мертвецки бледное лицо поблескивало от выступивших капелек вязкого пота, несколько волнистых нитей её синих волос прилипли к мокрой щеке.