Планета смертной тени

– Вот, – будто жалуясь, указал на обезглавленный труп Чики. – Пришлось, понимаешь, грешнику башку снести.

– Славно вы тут время проводите.

Александр присел на корточки рядом с телом и оттянул воротник куртки Четырнадцатого. Почти вся спина мертвого зомби оказалась покрыта багрово-фиолетовыми трупными пятнами.

– Он умер дня три-четыре назад. – Александр поднялся на ноги и потер ладони одну о другую.

– Надо же, – насмешливо двинул бровью Чики. – А я – больше полугода тому назад.

– Он умер еще раз, по-настоящему. Видимо, процесс терминации жизненно важных функций его организма зашел настолько далеко, что даже имплантаты не смогли компенсировать потери. Он умер, мозг отключился, но вживленные в него нейрочипы продолжали осуществлять моторные функции тела. По сути, это был биоробот со стертой программой.

– Значит, мы правильно сделали, что отрубили ему голову? – задал тревоживший его вопрос Чики.

– Наверное, – подумав, кивнул Александр. – Кто знает, что бы он мог натворить.

– А сила у него откуда? Он швырял меня, как тряпичную куклу.

– Видимо, все те же нейрочипы, в отсутствии контроля со стороны головного мозга, начали подавать более сильные сигналы на мышечные имплантаты, – Александр почесал пальцем за ухом. – Нет у меня нужных инструментов. Но все равно стоит попытаться провести вскрытие, – он посмотрел на Чики. – Поможешь?

– Без проблем, – с готовностью согласился тот. – Слушай, а может быть, и мы сможем так же, как он?

– Что? – не понял Александр. – Сдохнуть, откинув голову?

– Нет! – недовольно поморщился Чики. – Перераспределить что-нибудь там, в сопротивлениях. – Он покрутил растопыренной пятерней у виска. – Чтобы силушки прибавилось.

– Ты что, смеешься? – непонимающе посмотрел на него Александр.

– Почему это смеюсь? – обиделся Чики. – Нормальное предложение. Раз уж мы все равно будем заниматься научными изысканиями…

– Ты хочешь, чтобы я голыми руками к тебе в мозги забрался?

Дик почесал лысый затылок.

– А иначе никак?

Александр глянул на окровавленную лопату в руках у Дика-1.

– Ну, можно еще лопатой по голове шарахнуть. Чтобы мозги на время отключились.

Чики еще раз поскреб затылок.

– А по-другому?

– Я тебе еще раз повторяю, – устало вздохнул Александр. – У меня нет инструментов. Ничего более аккуратного, чем этот тесак. – Он вытащил из-за пояса нож, вырубленный из железного листа, с неловкой рукояткой, сделанной из обрывка одежды. – Что я могу этим сделать? Только взрезать покойнику брюхо и посмотреть, как там у него внутри.

– Ну, может уурсины с инструментами помогут, – не очень уверенно предположил Чики. – Я видел, у них ножи хорошие.

– А кузницы ты у них в селе часом не приметил?

– Нет, – отрицательно качнул головой Чики.

– А ты? – спросил Александр у Гюнтера.

– Не видел, – ответил тот. – А что?

– А то, что ножи у них действительно хорошие. И наконечники на копьях острые. И другие металлические изделия имеются. А вот кузницы нет. И даже самой примитивной плавильной печи я у них в поселке тоже не видел. Откуда же они берут металл и как его обрабатывают?

– Интересный вопрос, – озадаченно потер подбородок Чики. И тут же предложил возможный ответ: – А, может, кузнецы в другой деревне живут?

– Может быть, – не стал с ходу отметать такую возможность Александр. – Только мне почему-то кажется, что дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Не знаю. – По всему было видно, что Александр не хотел продолжать разговор на эту тему. – Значит, сегодня проводим вскрытие. А завтра отправляемся к уурсинам. Восстановим память еще четверым.

– А с остальными как же? – спросил Дик-1. – Мы ведь тут все, можно сказать, одна команда.

– Мы все заодно, пока ни у кого из нас нет выбора. Пока мы не люди, а человеческая масса. А когда с памяти спадает пелена, выясняется, что все мы разные. Гюнтер – золотой мальчик, Дик – пилот тюремного корабля…

– Военного, – уточнил Чики. – Военного корабля, на котором летали тюремщики.

– …А я, – словно и не услышав его, продолжил Александр, – врач-убийца, казненный по приговору Высшего Трибунала. У каждого свой внутренний мир. И свои тараканы в голове. Куда они поползут, проснувшись?

– Тогда и выбор четверки, которую вы собираетесь вести к уурсинам, – это все равно, что стрельба вслепую.

– По несуществующим мишеням, – усмехнувшись, добавил Чики.

– Вроде того, – не стал спорить Александр. – Но нам нужна команда тех, кто пойдет до конца.

Дик Чики окинул придирчивым взглядом обезглавленный труп. Как скаредный гробовщик, прикидывающий, а не стоит ли сделать гроб покороче, раз уж клиент все равно без головы?

– А как мы объясним сержанту то, что у покойника брюхо будет вспорото?

– К тому времени, когда сержант вернется, от трупа ничего не останется, – ответил Александр. – Зверье все растащит.

– Зверье, значит. – Дик в задумчивости потеребил себя за нос. – Ну-ну…

Дик-1 встал, опершись на лопату. Все равно, что землекоп, решающий, стоит ли браться за сверхурочную.

– Все равно, – угрюмо произнес он. – Плохая смерть.

– А что, бывает смерть хорошая? – насмешливо поглядел на него Чики.

– Смерть бывает разная, – с философской многозначительностью изрек Дик-1. – И приходит она к каждому по-своему.

– Но почему-то всегда не вовремя.

С этим никто спорить не стал.

Да и незачем было.

Потому что смерть, как известно, дело интимное. И спорить о ней – все равно, что обсуждать личную гигиену за праздничным столом.

Глава 15. День 194-й

Юрий умирал.

Он знал это. И давно уже смирился с неизбежностью ухода в небытие. Его не пугала вечная тьма и безмолвие. А о том, чтобы его изуродованное болезнью тело не испытывало страданий, позаботился Юм-Памарак.

Жизнь медленно утекала. Уходила в песок вечности. Обращалась в ничто. Юм-Памарак сидел рядом с умирающим и с интересом наблюдал за тем, как это происходит. Шаман знал, что именно смерть таит в себе главное различие между человеком и животным. Каждый умирает по-своему. Один спокойно ждет своего конца, другой мечется в ужасе, третий до последнего пытается найти способ обмануть смерть, а то и заключить с ней сделку. Есть еще четвертые, пятые, шестые, седьмые… О! Смерть уникальна во всех своих многочисленных проявлениях. Но, в отличие от животного, человек знает, что такое смерть. И, как правило, заранее к ней готовится. Всю свою жизнь.