Планета вампиров или машина молодости
Шрифт:
...Отчаянный вопль Наны разбудил его. Он кубарем скатился с постели, выбежал босиком, в ночной пижаме из комнаты.
Два робота волокли извивавшуюся, кричащую Нану за ноги по коридору. Ее изумительные волосы медной волной стелились по полу. В дверях своих апартаментов, подбоченясь, стояла Хозяйка. Она хладнокровно наблюдала за происходящим и на губах ее играла иезуитская ухмылка.
«Негодяи! Что вы делаете? Немедленно отпустите ее!» – закричал Гагик, бросаясь на роботов.
По знаку Хозяйки два других робота схватили его, заломили руки за спину.
«Не так громко, мой милый, -
«А что делать с этим?» - спросили двое других.
Хозяйка ненадолго задумалась.
«Вообще-то он нам пока не нужен. Муж собирается заняться им денька через два. Но чтобы не буянил тут, возьмем его с собой.»
На ней был красивый кружевной пеньюар, но простоволосая и без косметики она казалась сейчас почти страшной. А когда ехидно и злобно улыбнулась, изо рта вдруг, к ужасу Гагика, выглянули странным образом удлинившиеся клыки.
Их бесцеремонно и грубо поволокли по бесконечно длинным, полутемным коридорам. В углах, под потолком гнездилась плесень и повсюду свисала густая, заросшая пылью паутина. Хозяйка не шла, а буквально летела впереди в развевающемся крыльями летучей мыши пеньюаре. Ее волосы зловеще хлопали, прыгая по спине. Нану по-прежнему тащили волоком. Ее голова болталась, как у тряпичной куклы, и Гагик был почти уверен, что она потеряла сознание.
Мать Шестого не допустит, - думал он.
– Она поможет.
Их втащили в процедурную. Хозяйка с торжествующим видом стояла уже там, в окружении обеих операторш и ассистентов-роботов.
«Приступайте, - потребовала она. – А этого держите покрепче.»
Гагик истошно завопил:
«Если вы тронете ее хоть пальцем, я убью вас всех!»
Хозяйка, запрокинув голову, нагло расхохоталась, и теперь уж Гагик совершенно явственно видел два длинных, желтых клыка, которые стали даже еще длиннее.
«Я все расскажу про вас Хозяину! – выпалил он в отчаянии. – Он запретил вам трогать ее без его разрешения. Вам влетит...»
Сатанинский хохот оборвался, будто в глотку ей вставили пробку или кляп. Хозяйка злобно уставилась на дерзкого подростка – ее глаза налились кровью, губы стали пунцово-красными, а волосы поднялись дыбом, как если бы на голове ее копошился целый клубок змей. Гагик похолодел.
«Я вижу, от тебя просто так не отделаться», - прошипела она сквозь стиснутые зубы.
«Не надо, Гагик. Замолчи! – взмолилась Нана. – Мы ничего уже не можем изменить.»
«Никогда! – вскричал он. – Я не отдам им тебя! Пусть лучше я... – И, глядя на чудовищно преобразившуюся Хозяйку, превозмогая страх, пролепетал: - Возьмите меня. Только не трогайте Нану. Умоляю вас. Посмотрите, какая она красивая. Пожалейте ее.» - Лаборатория странным образом поплыла перед глазами Гагика. Он не сразу понял, что это слезы мешают ему смотреть.
Все три женщины расхохотались ему в лицо.
«Как!? И вы с ними заодно!? – опешил Гагик, в ужасе глядя на мать Шестого. – Вы предали нас?»
«Глупец, - презрительно проронила та. – Я так легко не меняю Хозяев.»
«Вы подлая. Подлая! – вскричал Гагик. – Вы предали не только нас, но и своего родного сына!»
«А нет у меня никакого сына».
–
То же самое делала и ее напарница. С невозмутимым видом они готовились к адской процедуре. Оглядев Нану, Хозяйка вдруг зловеще улыбнулась, обнажая свои страшные клыки:
«Мальчишка прав. Она и впрямь чертовски хороша. Может пощадим ее? Пока. И муж тогда ничего не заподозрит. Ты, парень, молодец! Неплохую подал идею. Так тому и быть. К аппарату его!»
Роботы ловко подхватили Гагика под мышки и усадили на донорское кресло. Обе операторши тотчас крепко прикрутили ремнями ему руки и ноги. И, дернув за края пижамы так, что посыпались пуговицы, обнажили ему грудь и живот. Огромными, широко распахнутыми от любопытства глазами Нана смотрела на Гагика, не произнося ни слова. Хозяйка, победоносно улыбаясь, заняла кресло клиента. В черных руках матери Шестого возник огромный черный щуп-присосок, почему-то похожий на тот, которым гагикин папа прочищал дома канализацию от засорения. Скованный ужасом, мальчик завороженно и тупо смотрел на него.
Операторша пришлепнула присосок точно на солнечное сплетение, и тот впился в тело, присосался, как сотня кровожадных пиявок, натягивая до боли кожу, выворачивая наружу внутренности. Заметались на приборах стрелки, бешено замигали лампочки. Что-то угрожающе гудело, отстукивало, отсчитывало. И все это тонуло в нарастающем звоне, от которого можно было сойти с ума. Потом вдруг разом все смолкло, стихло, улеглось. И одно только слово упало в затуманен-ное сознание Гагика, как нож гильотины: «Готово.»
Придя в себя, он увидел Нану и молоденькую девушку. Они стояли, держась за руки, друг против друга и улыбались. Стояли вроде бы по другую сторону этой проклятой машины, за его спиной, но он их отчетливо видел.
«Как вы помолодели! – восхищенно проговорила Нана. – И какая стали красотка, просто загляденье.»
«Как ты думаешь, муж узнает меня?» - игриво спросила «красотка».
«Не знаю. Но что влюбится без памяти, это уж точно», - заверила ее Нана.
«А на дружка своего взглянуть хочешь?»
«Может не надо? Мне страшно.»
«Как никак он спас тебя. Давай поглядим.»
И все так же, держась за руки, они направились к донорскому месту. При виде сидящего в кресле счастливые улыбки мигом увяли на их жизнерадостных лицах, переродившись в брезгливую гримасу, будто перед ними была гадюка или жаба.
«Фу, какой противный, - поморщилась Нана.
«Вот видишь. А ты за него заступалась.»
«И этот плешивый жалкий урод смел объясняться мне в любви. Нечего сказать, хорошенькое ждало меня будущее.»
«Дадим ему взглянуть на себя?» - предложила помолодевшая Хозяйка.
Она извлекла из складок пеньюара круглое зеркальце и со злорадной ухмылкой сунула его Гагику под нос. Нетерпеливо заглянув в него, он содрогнулся от ужаса и отвращения. Из красивой ажурной рамки на него смотрела отвратительная сморщенная физиономия, беззубая, со слезящимися глазами без бровей и ресниц, с редким пушком на блестящей макушке и с загнутым крючком носом.
– Не-е-ет! Не хо-очу-у-у!!! – истошно заорал Гагик и... проснулся.