Планеты в опасности

Серые глаза капитана Фьючера загорелись от волнения, и он направился к маленькому домику.

— Джоан, пойдём, я хочу увидеть этих людей. Если они действительно пришли из другой вселенной, то у Тико получилось создать что-то грандиозное.

— Святые лунные коты, я всё ещё не могу в это поверить! — воскликнул Ото, поспешая за Грэгом.

— Курт, я слышала часть их истории, которую перевёл для нас Тико, и это невероятная, душераздирающая история! — говорила Джоан, пока они торопливо пересекали лужайку. — Вселенная, из которой пришли Гердек и его сестра — вымирающая вселенная. Её жители ведут ужасную борьбу с вымиранием. И эти двое пошли на ужасный риск быть дематериализованными и переброшенными через межвселенскую пропасть в надежде получить здесь помощь для своего обречённого народа.

Капитан Фьючер и его спутники вошли в тесную лабораторию Тико Трина и остановились. Высокий рыжеволосый планетёр, гибкий андроид и могучий металлический робот представляли собой поразительную композицию.

Взгляд Курта тут же устремился к светловолосым молодому человеку и девушке, которые вскочили на ноги, когда он вошёл. Он сразу понял, что они представляют совершенно незнакомую ему расу. Мраморная белизна их лиц, привлекательность мужчины и неземная красота платинововолосой девушки были такими же неуловимо чуждыми, как и их чёрные одежды.

Фьючер ожидал, что этот человек, Гердек, и его сестра, удивятся при виде его товарищей — робота и андроида. Но, к его удивлению, взгляды парня и девушки остановились на нём самом.

С расширенными от изумления глазами эти два пришельца из другой вселенной уставились на волосы капитана Фьючера. Затем они разразились возбуждённой речью на своём родном языке.

Глава 3 Национальный герой

Курт Ньютон был ошеломлён тем волнением, которое его появление каким-то образом вызвало у незнакомых мужчины и девушки. Они, казалось, не могли отвести от него глаз.

Он повернулся к маленькому марсианскому учёному.

— Что они говорят, Тико?

— Я не всё понял, — озадаченно признался Тико Трин. — Но, насколько я могу судить, их взволновали ваши рыжие волосы.

— Мои волосы? — переспросил озадаченный капитан Фьючер. — Что в них необычного?

Марсианин спросил Гердека и Шири на их родном языке. Они ответили ему бурным потоком слов.

— Они говорят, — перевёл Тико, — что ни у кого из их народа нет таких волос, как у вас. В их легендах рассказывается о временах, когда у некоторых из них были тёмные или даже рыжие волосы, но сейчас они все светловолосые.

— Скажите им, что нас больше интересует причина их прихода сюда, чем цвет их волос, — нетерпеливо сказал Курт Ньютон.

Гердек и Шири к этому времени уже оправились от изумления. Но на прекрасном лице девушки всё ещё отражались те затаённые эмоции, когда она смотрела на Курта.

Её брат что-то быстро и нетерпеливо говорил ей. Они пристально разглядывали высокую фигуру Курта. Гердек, казалось, взволнованно предлагал что-то, связанное с капитаном Фьючером.

Тико Трин выглядел озадаченным.

— Я не понимаю, — сказал он Курту. — Этот человек всё время твердит о ваших рыжих волосах. Он говорит своей сестре, что, поскольку вы рыжий, то могли бы спасти его обречённый народ.

— Ну и чушь! — воскликнул Ото. — Как, чёрт возьми, рыжие волосы шефа могут спасти кого-нибудь от гибели?

— О, эти люди, должно быть, ещё не отошли от космического путешествия, — проворчал Грэг.

— Так мы ни к чему не придём, — решительно заявил капитан Фьючер. — Тико, попросите этого человека немедленно рассказать нам, на что похожа его вселенная и почему его народ обречён. А вы переводите для нас, пока он будет рассказывать.

Гердек кивнул, когда маленький марсианин обратился к нему с просьбой. Он начал говорить тихим, взволнованным голосом, глядя на Курта со странной надеждой. Шири изучала лицо Курта своими большими тёмно-фиолетовыми глазами, пока её брат говорил. Тико Трин переводил.

— Наша вселенная сильно отличается от вашей, — заявил Гердек. — Как и ваша, она представляет собой огромный пузырь трёхмерного искривлённого пространства, плавающий в бездне дополнительных измерений. Наша вселенная, по-видимому, намного больше вашей в диаметре. Но наша вселенная — умирающая, почти мёртвая.

— Давным-давно наша вселенная была очень похожа на вашу. В ней было множество горячих, ярких солнц, излучение которых поддерживало жизнь на мириадах планет. Именно тогда мы, тарасты, достигли пика цивилизации и славы. Научные возможности нашей расы настолько расширились, что мы смогли расселиться и колонизировать миры сотен звёзд.

— Великим героем того давно прошедшего периода экспансии был учёный и лидер по имени Каффр, с тех пор почитаемый моей расой.

— Но это было давным-давно. Шло время, тысячелетие за тысячелетием, миллионы лет за миллионами, и начался упадок нашей Вселенной. Её солнца не могли светить вечно. Каждая звезда, по мере того как углеродно-азотный цикл поглощал свободный водород, угасала и охлаждалась. Неумолимые законы энтропии вступали в силу. Старые солнца нашей Вселенной по спектру стали тускло-красными, а затем превратились в тёмный холодный пепел.

— Огни нашей вселенной гасли один за другим! Мы не могли остановить этот грандиозный природный процесс — ничто не могло. Нашей многочисленной расе, к сожалению, пришлось покинуть замёрзшие миры выгоревших солнц и переселиться к другим звёздам. Так началось первое мрачное отступление цивилизации тарастов от границ нашей космической империи.

Гердек сделал паузу, чтобы подчеркнуть сказанное.

— Это отступление продолжается до сих пор. За последние четыре миллиона лет мой народ покидал одну замёрзшую звёздную систему за другой. Видите ли, это было медленное отступление. Вселенная не умирает за один день.

— Каждое поколение в течение этих четырёх миллионов лет практически не сталкивалось с регрессом в течение своей жизни — приходилось лишь время от времени покидать некоторые звёздные миры. Это происходило медленно, но непрерывно.

— В более поздние эпохи космическое отступление нашей империи ускорилось из-за двух факторов. Один из них — упадок наших научных сил, интеллектуальное вырождение, которое неизбежно стало результатом психологических последствий нашего безнадёжного отступления. Очень многие технологии и знания были утрачены или забыты по мере того, как мы покидали мир за миром.