Планы ветряной мельницы

– Неет, – с улыбкой протянул Ахромеев, – теперь уже я посылаю кадровый состав в командировки, а не меня.

– Как тебе удалось так устроиться?

– А я за ту командировку получил внеочередное звание.

– И в каком ты звании теперь?

– Подполковника.

– Рада за тебя, – холодно сказала Лика, пытаясь стряхнуть с себя руку Родиона.

– Смотри-смотри! – призвал он, и Лика снова уткнула глаза в смартфон. И вовремя.

По каким-то неуловимым признакам стало понятно, что близится кульминация.

Взломщики на дисплее на мгновение замерли, стало тихо, но уже в следующую секунду тишина взорвалась командой:

– Всем стоять! Работает ФСБ России!

Развязка была стремительной и бурной. Грабителей положили лицом в пол, надели на них наручники и обыскали.

– Ну теперь можно возвращаться, – разрешил Ахромеев.

Сраженная его словами, Лика уставилась на бывшего мужа:

– Так ты специально вытащил меня на лыжах покататься? Ты знал, что они полезут в дом? И дал им это сделать? И даже Цезаря взял с собой, чтобы он не помешал этим гадам?

Коварство Ахромеева не знало пределов!

– И да, и нет, – увильнул Ахромеев. – Мне на самом деле хотелось покататься с тобой. И почему бы не совместить приятное с полезным?

– А что, извини, из этого приятное, а что – полезное?

Горло у Лики запершило. Снежный стеклярус, голые деревья и небо – все слилось в одно пятно у нее в глазах.

Она резко отвернулась, чтобы Родион не заметил, как ее расстроило его признание. Но он заметил.

Сильные руки сгребли Лику, развернули, и она уткнулась носом ему в грудь.

– Я просто подтолкнул их к действию. – Он наклонился к ней, как к ребенку и заглянул в глаза. – Иначе неизвестно, сколько времени они бы ждали удобного случая. Это растянулось бы на неделю или больше. Потом пошли бы на радикальные меры… А у меня больничный заканчивается… Ну, Ликуха, я же молодец! Если б мы с Алексом не установили камеры, мы бы потеряли контроль над ситуацией, а это не профессионально. Ты бы вернулась откуда-то, а у тебя в доме все перевернуто вверх дном. Тебе бы это понравилось?

Не поднимая глаз, Лика молча помотала головой.

Ахромеев вдруг коснулся ее губ совершенно невинным поцелуем, и Лика расстроилась еще больше. Она оттолкнула коварного бывшего мужа и, чувствуя на себе его настойчивый взгляд, бросилась собирать незатейливую посуду – одноразовые стаканчики и контейнеры, – в пакет. Затолкала пакет в рюкзак, застегнула молнию и встала на лыжи.

И не увидела, как за ее спиной Ахромеев вдруг наклонился, набрал в пригоршню снега и растер физиономию.

… Дорога к дому показалась Лике длиннее, чем от дома. Ее подгонял страх за беззащитное жилище, отчий дом, оскверненный какими-то мерзавцами.

Подъехав к дороге, Лика скинула лыжи и забросила их на плечо.

– Ликуха, стой! – позвал Ахромеев.

Он еле успевал за воинственно настроенной женой.

– Ну что? – досадливо спросила Лика, останавливаясь.

– Ну ты даешь! Прямо гиперзвуковая ракета.

Лика не могла ждать, пока Ахромеев отстегнет лыжи, и снова двинулась к дому.

– Ликуня, добрый день, – проскрипел совсем рядом треснутый стариковский голос.

Мысленно простонав, Лика затормозила и поискала глазами среди кустов самшита сухонькую фигуру. Гавриловна находилась на посту.

– Добрый день, Александра Гавриловна, – отозвалась Лика, с кислым видом. Она легко представила, какой допрос ей устроит старушка из-за нашествия чужаков в поселок, да еще и в соседний дом.

– Ликуня, что случилось у вас? – В мутных от времени глазках брезжило любопытство пополам с беспокойством.

Ахромеев догнал Лику и улыбнулся Гавриловне той самой улыбкой, от которой реки поворачиваются вспять.

– Добрый день, Александра Гавриловна. Давно вас не видел. Выглядите вы отлично.

– Ой, спасибо. – Комплимент несколько смутил старушку, но не настолько, чтобы сбить с мысли. – Я Ликуню спрашиваю, что у нее случилось.

– У Ликуни все в полном порядке, – заверил бдительную соседку Ахромеев. – Я же с ней!

– А вы разве помирились?

Стараясь не пропустить ни слова из уст Ахромеева, старушка сдвинула с уха шапочку из вылезшей норки.

Лика вздохнула:

– Помирились, Александра Гавриловна.

– Вот и правильно, – одобрила Гавриловна. – Вашему дедушке это понравилось бы. Он всегда говорил, что вы должны помириться. А то с одинокими девушками всякие неприятности случаются, и плохо, если защитить их некому.

– Все в порядке, Александра Гавриловна, – еще раз для верности сказала Лика, пятясь к родной калитке.

Вежливый до приторности Ахромеев простился с соседкой, догнал Лику у калитки и поймал за локоть.

– Не спеши, – понизив голос, будто глуховатая Гавриловна могла его услышать, сказал Родион. – Давай первым в дом войду я, а ты здесь меня подожди. Дай мне пять минут, – упредил он возмущенный вопль жены.

Несколько секунд у Лики ушло на обдумывание предложения.

– Ладно, иди, – согласилась она.

Анжелика осталась за калиткой и ревниво наблюдала, как Ахромеев запустил во двор Цезаря. Через пару секунд оба скрылись в доме.

Изнывая от нетерпения и беспокойства, Лика гипнотизировала электронные часы на экране телефона.

Стрелки двигались с садистской неспешностью.

Из дома тем временем вышел Алексей Шургин, и Лика не выдержала, двинулась ему навстречу сначала медленно, потом быстрее.

– Привет, – кивнул ей Алексей. Он еще хотел что-то сказать, но бросив в ответ «привет», Лика пронеслась мимо.

Взлетев на крыльцо, она пулей пролетела веранду, но в последний момент струсила и замерла перед входной дверью, украшенной осенним венком из искусственной рябины, калины и кленовых листьев.

Венок отъехал в сторону, и в проеме показалась довольная физиономия Ахромеева: