Плащ крысолова (сборник)
Шрифт:
– Rattus rattus? – подчёркнуто вежливо переспросил Дональд Дэдфилд. (Но латынь в его исполнении прозвучала как-то брезгливо.) – Что ж! Я всегда считал образованность величайшим достоинством. Переделайте договор, – резко сказал он слуге. – Напишите название этих тварей так, как надобно мистеру Кэджи. Надеюсь, это его вдохновит. Вам придётся чуть-чуть подождать, – обернулся он снова ко мне. – И не пытайтесь задавать Харону вопросы. У него отрезан язык. В молодости он позволял себе своеволие. Я считаю, что суд обошёлся с ним мягко.
Я вернулся домой в некотором
Я утешался словами великого Парацельса: в конце концов, я – учёный и могу составить отраву…
Наконец через трое суток я приготовил яд и испытал его, подсыпав в приманку для мышеловки. Попавшая туда мышь довольно быстро издохла, и я решил, что для крыс отрава тоже сгодится. Я наклеил на склянку с ядом специальный ярлык «ядовито». Внешний вид склянки показался мне очень достойным. Потом я отправился к Дэдфилду и отдал отраву Харону. На этот раз он меня не впустил: взял склянку и скрылся за дверью.
Я убеждал себя, что дело сделано. Но в глубине души меня терзали сомнения. Какое-то смутное чувство не давало мне успокоиться. И я оказался прав в худших своих ожиданиях.
Через неделю Дэдфилд прислал человека, который назвался Робертом. В отличие от Харона, его язык был на месте.
– Мистер Дэдфилд велел сунуть это вам в нос, – Роберт коротко хохотнул и показал мне камзол, который я сразу узнал. На рукаве камзола виднелись грязно-белые пятна. – Мистер Дэдфилд велел передать вам, что крысы кладут на вашу отраву.
– Что? – не понял я.
– Везде на приманке с ядом лежат крысиные кучки, – Роберт опять хохотнул. – Этот камзол был на мистере Дэдфилде, когда он открыл вашу склянку. Неудобная склянка, скажу вам. Порошок просыпался и попал ему на рукав. Вы знаете, мистер Кэджи, сколько стоит такой прикид?
– Что вы хотите сказать?
– Крысы испортили мистеру Дэдфилду его нарядный камзол. Всё из-за вашего яда. И очень скоро, дражайший, вам придётся платить за камзол. Плюс к тому, что вы заплатите по договору. (Каким насмешливым взглядом смерил меня этот мерзкий плебей!) Скажу вам по правде, мистер, вы далеко не первый, с кем хозяин заключил договор. Наши крысы уже многое повидали! – Настроение Роберта на глазах улучшалось: он похохатывал всё чаще и веселее. – Хозяин крыс ненавидит. Но ему прекрасно известно: их невозможно вывести. Наших крыс – точно нельзя! Так почему бы на этом не заработать? А, мистер Кэджи? Почему не доставить себе маленькое удовольствие?
Он уже давно покинул аптеку, а я всё слышал, как он похохатывает. Мне даже казалось, я слышу, как они похохатывают на пару с мистером Дэдфилдом.
Я попался в ловушку.
Судьба, как видно, решила надо мной посмеяться. Нет, она решила уничтожить меня.
Как я мог согласиться на предложение Дэдфилда? Как я с первого взгляда не разгадал в нём мошенника? Бог мой! Во всём виноват его шикарный парик и лёгкое облачко пудры, сладковатый запах, которым он был окутан.
И что теперь может спасти меня? Моё буйное воображение совершенно мне изменило.
И вот ведь досада: мистер Дэдфилд принял меня за другого. Не я, а Джеймс говорил тогда про картину:
– Дама с фуро? То есть с хорьком? Фуро – хорёк-альбинос… Это неправильный выбор. Как вы думаете, зачем этой даме хорёк?
Все стали наперебой предлагать свои версии:
белый хорёк означает девичью чистоту; женщины обожают рядиться в меха, а «живую шкурку» носить ещё интереснее; хорёк, спокойно сидящий у женщины на руках, может являться уроком поклоннику этой дамы.– Я имею в виду другое. Она выбрала фуро, – Джеймс кивнул на хорька, – за неимением кошки. Кошка ловит мышей и крыс в десять раз лучше хорьков. Но выбери она кошку, её посчитали бы ведьмой.
Все засмеялись.
– Ты судишь как крысолов, а не как ценитель искусств, – сказал тогда ему N.
Как я обрадовался, что это было сказано не про меня! А за Джеймсом с тех пор закрепилось шутливое прозвище «крысолов». К моему удивлению, он на это не обижался…
В тот день я еле дожил до вечера. Я больше не мог бороться с собой. Я хотел предаться отчаянию, погрузиться в него, как в омут, и больше не всплывать. Я раньше времени запер аптеку и уже поднимался наверх, как зазвонил колокольчик. Звонили очень настойчиво. Гадая, кто проявляет такую невежливую настырность, я вернулся и отпер дверь. На пороге стоял человек в дорожном плаще с капюшоном – по виду странник. Я вгляделся. Однако лицо под надвинутым капюшоном оставалось в тени. И я насторожился: если на человеке нет парика…
– Чем могу быть полезен? – спросил я как можно суше.
– Доброго вечера, мистер Кэджи! Я к вам по поручению вашего брата, мистера Лэнгли, – хрипло ответил странник.
Услышав имя Чарльза, я впустил незнакомца в дом – несмотря на отсутствие парика.
– Ха! Аптека Лэнгли и К°! Управляющий Рональд Кэджи! Всё, как предупреждали, – голос вошедшего неожиданно изменился. Но следующие слова он опять произнёс хриплым голосом. – Знаете, мистер Кэджи, я давно не был в Лондоне. Тут многое изменилось… Чарльз поручил мне забрать у вас один плащ.
Меня разобрала досада. Я хотел поскорее отделаться от посетителя и остаться один.
– Какой такой плащ, милейший? Я ничего не знаю. Я не ношу плащи.
– Это старый плащ, мистер Кэджи.
– Тем более – старый плащ. Если такой и был, его давно отдали старьёвщику.
– Но, мистер Кэджи, это не какой-то обычный плащ. Это плащ крысолова. Его когда-то носил ваш дед.
На мгновение я онемел. Этому проходимцу известна семейная тайна, которую я так тщательно оберегал! Не случайно он показался мне таким неприятным!
– Повторяю вам: я ничего не знаю…
Было ясно как дважды два: подозрительный незнакомец мне не поверил. Тогда я решил прибегнуть к иному методу:
– Почему вы решили, что я вдруг отдам вам плащ? Просто так, ни за что?
Я считал, что этот бродяга вряд ли сможет что-то мне предложить. И как это Чарльз мог ему довериться?
– Рон, ты всегда был скрягой!
Голос странника снова неузнаваемо изменился. Он снял капюшон – и весело рассмеялся. Я не поверил глазам:
– Джеймс! Неужели? Откуда? Я тебя не узнал.
– Я старался, друг Рональд.
Мы не виделись тысячу лет – с тех пор, как закончили Оксфорд и компания Джеймса послала его в Китай. Как оказалось, там он познакомился с Чарльзом. Небывалое совпадение!
Я испытал прилив счастья. Я чувствовал: это само провидение! Джеймс по прозвищу Крысолов явился сюда неслучайно. Мой славный, старый друг Джеймс!
Мы сидели перед камином, потягивали пунш и болтали за милую душу. Слово за словом я рассказал Джеймсу всё, что со мной случилось. И пожаловался на крыс.