Пластилиновая пуля

Я галантно поклонился, насколько позволяла это сделать спинка расположенного впереди сиденья.

– Благодарю вас за сравнение! Как выяснилось, у меня много общего с попугаем. Весьма польщён!

Ирина наклонилась ко мне и голосом заговорщика прошептала:

– Скажу больше: с вами даже интереснее, чем с ним.

– Тронут. Глубоко тронут, – бормотал я в ответ дрожащим голосом, который должен был означать моё волнение.

Ирина негромко засмеялась. Я видел, что ей интересно со мной, что я действительно ей симпатичен. Вероятно, по этой причине мне удавалось до сих пор отвлекать её от мыслей о пребывании на высоте, которой она панически боялась. И я поклялся себе, что буду из кожи лезть, но на всём протяжении полёта не позволю страху завладеть её сознанием. Чего лукавить перед самим собой: мне всё больше нравилась эта женщина. Я чувствовал, что встретил родственную душу.

Неожиданно Ирина попросила:

– Расскажите о себе. Всё, что посчитаете нужным рассказать. Я с удовольствием послушаю.

Я пожал плечами.

– Да, собственно, и рассказывать-то нечего. История моей жизни скучна и банальна. Родился. Учился. Потом ещё учился. Теперь вот работаю.

– Преподавателем?

Я удивлённо уставился на неё.

– Как вы догадались?

Она улыбнулась в ответ.

– Просто, я представила вас с указкой возле карты звёздного неба.

– То есть вы решили, что я преподаю школьникам астрономию?

– Ну да.

– Увы, здесь вы ошиблись. Я преподаю студентам сопромат. Астрономия – моё увлечение, хобби.

– Что такое сопромат?

– Это сокращённое название предмета, – пояснил я. – Полностью оно звучит так: «Сопротивление материалов».

– «Сопротивление материалов»? Любопытно! – воскликнула Ирина. – Честное слово, вы меня заинтриговали. Расскажите мне о своём предмете. Я с удовольствием послушаю.

– Сразу видно, что вы не технарь.

– Нисколечко ни технарь.

– И вы хотите послушать лекцию о сопромате?

– Очень хочу!

Я опять пожал плечами.

– Хорошо, попробую вам вкратце рассказать. Хотя, признаюсь, не вполне понимаю, зачем вам это нужно.

Впрочем, понимать-то тут было нечего. Требовалось просто разговаривать о чём угодно, лишь бы она не вспоминала о текущем моменте. Но Ирина объяснила мне причину своего любопытства:

– Мне кажется, что это очень поучительная и полезная для жизни наука. Мы ведь тоже своего рода материалы.

– Довольно неожиданная мысль! – искренне удивился я. – Ну что ж, слушайте вступительную лекцию.

Я стал рассказывать, стараясь изъясняться простым и понятным языком:

– В различных конструкциях – например, в узлах машин и механизмов – детали подвергаются разным видам нагрузок: растяжению, сжатию, изгибу и другим. Сопромат служит для определения степени нагрузки, действующей на деталь, подбора соответствующего материала и расчёта параметров детали, способных выдержать данную нагрузку с учётом запаса прочности. Вас устраивает такое объяснение?

– Значит, прочность детали зависит от вида материала и размеров? – спросила собеседница.

– Не только. Форма также имеет значение. У многих деталей есть слабые места, так называемые концентраторы напряжения. Под нагрузкой там может образоваться трещина, которая в итоге неизбежно приведёт к поломке детали.

– А можете рассказать об этом на конкретном примере?

– Легко! – бодро ответил я, войдя в преподавательский азарт, который неизбежно возникает, когда видишь неподдельный интерес в глазах слушателей. – За примером далеко ходить не нужно. Вот мы с вами летим в самолёте …

– Ой! – воскликнула Ирина, вновь смертельно побледнев.

Я мысленно обругал себя грубыми словами. Так всё гладко шло – и на тебе!

– Простите, я совсем забыл! – сказал я виноватым голосом. – Как говорится, сел на своего конька. Сейчас приведу в пример что-нибудь более приземлённое.

– Ничего! Не вините себя, – отвечала она, сидя неподвижно с закрытыми глазами. – Это мой концентратор напряжения дал небольшую трещинку. Вы же знаете: где тонко, там и рвётся. Но я надеюсь, что у меня хватит запаса прочности на этот перелёт.

– А вы, вероятно, историк? – предпринял я очередную попытку отвлечь её.

– Тоже не угадали, – ответила женщина, не открывая глаз. – Историей я увлекаюсь, также как вы астрономией. Но … у меня к вам тоже есть вопросы деликатного свойства. Конечно, если я вам ещё не надоела.

– Ну что вы! – воскликнул я. – Мне приятные собеседники никогда не надоедают.

Ирина открыла глаза.

– Это комплимент? – спросила она с улыбкой.

– Да, если вы любите комплименты.

– Я их обожаю.

Я ещё раз подивился её самообладанию. Решив не упускать момент, сказал:

– Итак, настал мой черёд рассказать о своём семейном статусе. Так вот, я тоже в разводе. Чуть более двух лет. Как видите, мне значительно тяжелее, чем вам: и стаж одиночества больше, и попугая у меня нет.

– А какая-нибудь другая живность имеется?

– Никакой.

– Даже кошки нет?

– Даже тараканов.

– Тогда я вам действительно сочувствую, – сказала женщина. – Совсем одному тяжело.

– Меня устраивает, – сказал я небрежным тоном. – Бывшая жена пыталась сбагрить мне нашего кота, но у неё ничего не вышло.

– Вы меня огорчаете. Не любите своего кота?

– А за что его любить? Такой же шкодливый, как и его хозяйка. Да ещё горластый. Столько ночей недоспал из-за этого рыжего чудовища!

– А почему вы расстались с женой?

– По той же причине, что и вы с мужем: не сошлись характерами.

Ирина с удивлением заглянула мне в глаза.

– Она оказалась занудой?

– Отнюдь нет! – сказал я, усмехнувшись. – Это у меня получился напряг по части юмора. Моя бывшая любила весёлую разгульную жизнь, от которой я очень быстро устал. Потеряв в моём лице единомышленника, она стала периодически пропадать из дома. По возвращении придумывала различные небылицы и отшучивалась. Я не смог оценить её остроумия.

– Вы долго прожили вместе?

– Около четырёх лет. Я поздно женился. Жена была значительно моложе меня. Она стремилась получить от жизни максимум удовольствия, поэтому не спешила заводить ребёнка. К счастью, как оказалось. Отсутствие детей облегчило разрыв, – я взглянул на собеседницу: – У вас, как я понимаю, похожая ситуация. Вы сказали, что живёте вдвоём с попугаем …

Она отвернулась и негромко ответила:

– Вы правы, у меня тоже нет детей. Не думаю, что это к счастью.

– Муж не хотел? – предположил я.