Плата за счастье

— Причина моего звонка такова, — спокойно объяснил Лэндрис-старший. — Я знаю, наша встреча назначена на следующую неделю, но у меня неожиданно освободилось время завтра в час дня. Не могли бы вы прийти ко мне завтра?

Если пойти на перерыв попозже и не очень задерживаться…

— Может быть, в час пятнадцать? — она не была уверена, что успеет раньше.

— Думаю, что меня это устроит, — быстро согласился он. — Итак, мисс Гибсон, завтра в час пятнадцать, — закончил он разговор.

Брайана повесила трубку. Старший Лэндрис не такой замороженный, но зато сразу видно, у кого Натан научился такой краткости. Это очевидно и по окончанию телефонного разговора, и по самому стилю беседы.

Что за странное семейство эти Лэндрисы, удивлялась Брайана, задумчиво покачивая головой. Но главное, она встретится с Питером Лэндрисом не на будущей неделе, а завтра. А сейчас надо вернуться в столовую и успокоить отца.

Брайана сидела напротив Питера Лэндриса, их разделял только стол. Это был тот самый человек, которого она видела вчера, уходя из офиса. Тот, кого Натан попросил подождать в кабинете.

Питер Лэндрис был именно тем человеком, которого вчера Брайана стремилась увидеть, и чертов Натан это знал, однако он обдуманно — она была в этом уверена — даже не представил ее!

Глаза Брайаны потемнели от негодования, и она пристально, с вызовом посмотрела на старшего Лэндриса. В какую игру они с ней играют?

Как она заметила еще вчера, отец был ниже сына, но все равно достаточно высоким — не ниже ста восьмидесяти сантиметров. Вполне можно было догадаться, что они родственники — сходство было несомненным. Оба были темноволосыми, только волосы Питера Лэндриса немного посеребрила седина. У обоих были жесткие, будто высеченные из камня, черты лица и холодные светло-голубые глаза. И Питер Лэндрис смотрел на нее так же высокомерно, как вчера его сын!

Брайана немедленно ощетинилась. Семейство Лэндрисов три месяца назад зачем-то прислало письмо ее отцу, а вчера — ей лично, и это внесло ужасный хаос в ее до того спокойную и счастливую жизнь. И они еще смеют так себя с ней вести!

— Вы хотели меня видеть, мистер Лэндрис? — холодно обратилась она к нему. — У меня всего час перерыва, поэтому не стоит терять время зря.

К ее удивлению, он улыбнулся, и это, так же как у сына, полностью преобразило его внешность — глаза стали теплыми, а жесткие черты лица сменило очаровательное выражение мальчишеского озорства. Брайана подумала, что не хотела бы встретиться ни с отцом, ни с сыном в суде — их обаяние могло совершенно обезоружить, прежде чем ледяное высокомерие собьет с ног.

— У меня тоже перерыв, — спокойно заметил он. — Вы не возражаете, если мы выпьем по чашечке кофе с сэндвичами?

Ее недовольство усилилось.

— Я пробуду здесь так долго, что понадобится пить кофе? — она надеялась, что разговор будет совсем коротким.

Он потянулся к телефону, улыбнувшись еще шире.

— Натан говорил, что вы на редкость прямолинейны, — успел сказать он, прежде чем соединился с приемной. — Хэйзел — кофе и сэндвичи для мисс Гибсон и для меня. Спасибо.

В отличие от несчастной Хэйзел, Брайяне нечего было бояться этого человека. Она и не боялась.

— Я не люблю неясности, мистер Лэндрис, только и всего.

Увидев Питера Лэндриса, Брайана сразу поняла, что письмо было послано ей не по ошибке — он был не из тех людей, которые могут что-нибудь перепутать. А, раз это не ошибка, Брайана хотела все выяснить как можно скорее.

— Возможно, придется выполнить некоторые формальности, прежде чем… А, Хэйзел! — он повернулся к секретарше, которая вошла с полным подносом и какими-то бумагами. — Вам налить кофе? — предложил он, как только Хэйзел вышла.

— Нет, я не хочу! — отказалась Брайана, раздраженная тем, что они никак не могут начать нормальный деловой разговор. — Мистер Лэндрис… Только этого не хватало! — воскликнула она, увидев Натана, который, постучавшись, появился в дверях. — Здесь толчея хуже, чем на Пикадилли в часы пик!

Натан выглядел совершенно ошеломленным, увидев ее в кабинете отца. Как будто он не знал, что Лэндрис-старший вчера ей звонил!

— Натан, — его отец, казалось, был недоволен, — ты видишь, я занят.

Младший Лэндрис не шелохнулся.

— Ты не говорил мне, что пригласил мисс Гибсон на сегодня.

Отец возмущенно посмотрел на него.

— Я не считаю, что должен сообщать тебе обо всех своих действиях, Натан.

— А я считаю, Натан, что вам вчера следовало бы познакомить меня с вашим отцом, — вмешалась Брайана.

Отец и сын смотрели друг на друга, не уступая, так напряженно, что она, явная причина их стычки, на мгновение была забыта. Натан мельком взглянул на нее, прежде чем обратиться к отцу.

— Нам нужно поговорить наедине, — резко потребовал он и добавил, — можно в моем кабинете.

У отца не дрогнул ни один мускул.

— Я так не думаю, Натан.

— Отец, это действительно нужно…

— Я сказал — нет! — холодно повторил Питер Лэндрис. — Сейчас, если ты заметил, у меня конфиденциальный разговор с моим клиентом.

Брайана резко обернулась к нему. Клиент? Она вовсе не его клиент. Во-первых, клиент сам выбирает, к кому из юристов обратиться, чего она не делала. Питер Лэндрис и его сын не имеют к ней никакого отношения. А во-вторых, она не имеет возможности оплачивать услуги такой престижной фирмы, и, если они думают, что эти две встречи дают им право…

Она встала, держа сумочку.

— Я ухожу, а вы разбирайтесь в своих разногласиях. А потом, мистер Лэндрис, можете прислать мне письмо, где подробно расскажете о деле, из-за которого вы меня побеспокоили. У меня сегодня действительно нет времени.

— Ты был прав, Натан, — спокойно сказал Питер Лэндрис, глядя ей вслед. — Брайана так же своевольна, как ее мать.

Брайана остановилась, чувствуя, как краска сбегает с ее щек, и повернулась к нему лицом.

— Моя мать? — повторила она медленно, ее губы внезапно закаменели, и она с трудом смогла произнести: — Вы знали мою мать?

— Да. Натан, помоги Брайане сесть в кресло, а то она может упасть в обморок, — сказал Лэндрис-старший, заметив, что она едва держится на ногах.

Она почти не ощутила рук, бережно помогающих ей опуститься в кресло. Она только смотрела на Питера Лэндриса внезапно потемневшими глазами.

— Вы говорите о женщине, которая меня родила? — чуть слышно спросила Брайана.

Ее отец предполагал, что это может быть поводом отправления ей письма, и теперь выяснилось, что это правда.