Плата за счастье

— Боюсь, наша встреча проходит не совсем профессионально, — укоризненно посмотрев на отца, сказал Натан. — Обычно в подобных обстоятельствах мы спрашиваем документ, подтверждающий личность. И тогда…

— Она — дочь Ребекки. — Питер Лэндрис смотрел на Брайану, не отрываясь, словно перед ним было привидение. — У меня нет ни тени сомнения!

— Я согласен, — кивнул Натан. — Мне это было ясно уже вчера, когда я увидел ее в приемной.

— Вы должны были мне сказать! — воскликнула возмущенная Брайана. — Вместо этого вы устроили какую-то немыслимую головоломку. Может быть, хватит тянуть время? — она обвиняюще смотрела то на одного, то на другого Лэндриса, как бы призывая их не уклоняться от ответа. Она хотела знать факты, и сейчас же. Уже порядочно времени она сидела и ждала сведений, значительных — или, напротив, не важных? — для ее жизни. — Натан! — решила она потребовать. — Вы, кажется, знаете все об этом, так расскажите же, наконец, что случилось двадцать один год назад!

Ей пора возвращаться на работу. Для нее это было важнее.

— Ребекка была моим клиентом…

— Ребекка умерла, — пресекла Брайана попытку Питера Лэндриса вмешаться. — А я предпочитаю выслушать всю историю от Натана. Он, по крайней мере, будет говорить более спокойно.

— Отец? — Натан взглянул на Лэндриса-старшего.

— Вперед! — хмуро согласился он. — Я смотрю на Брайану, такое сходство… мне действительно трудно сосредоточиться…

— Выпейте чашечку кофе с бутербродами, — Брайана налила ему кофе и посмотрела на Натана. — Я жду.

Натан вздохнул и сел в кресло рядом с Брайаной, сочувственно взглянув на нее.

— Придется начать рассказ с бабушки и дедушки.

— Родителей Ребекки?

— Дело пойдет быстрее, если вы не будете прерывать меня каждую минуту, — проворчал Натан.

— Простите, — коротко ответила Брайана. Он важно кивнул головой, принимая извинение.

— Вашу бабушку звали Джоанна, а дедушку — Джайлс. Она была дочерью очень богатого человека, а он был обычным фермером. Тем не менее, они полюбили друг друга и поженились. Спустя год родилась Ребекка. Больше детей у них не было.

Брайане было намного легче слушать и воспринимать такой бесстрастный рассказ, чем эмоции Лэндриса-старшего.

— Несмотря на романтическое начало, — губы Натана исказились в характерной насмешливой гримасе, — брак не был счастливым. Джайлс очень скоро стал возмущаться, что жена придерживает деньги, перестал заботиться о дочери и полностью предоставил ее вниманию матери.

— В заключение о смерти Джоанны тоже можно было вписать — умерла от разбитого сердца, — мрачно пробурчал Питер Лэндрис.

— Когда Ребекке исполнилось восемь лет, — укоризненно взглянув на отца, методично продолжил рассказ Натан, — ее отправили учиться в пансион. Ее мать никак не могла с этим смириться. Она совсем перестала видеться с дочерью.

— Но ведь были каникулы…

— Джайлс всегда устраивал так, что они на это время уезжали, — вмешался Питер Лэндрис, отвечая Брайане. — Когда Ребекка приезжала домой на каникулы, ее встречала экономка. Джоанна редко видела дочь за эти три года.

— Но это не гуманно! — запротестовала Брайана. — Как можно быть таким жестоким?!

— Я могу продолжать? — холодно осведомился Натан. Он посмотрел на нее, выжидая, когда она вновь будет готова слушать.

— Но все это так… словно откуда-то из романа викторианской эпохи, — Брайана изумленно покачала головой. — Не могу поверить, что меньше сорока лет назад можно было безнаказанно так обращаться с женой и дочерью!

— Не можете? — мрачно сказал Натан. — Тогда вам стоит поинтересоваться, какие случаи разбирают в судах в наши дни!

Брайана вспомнила избитых жен и детей, поступавших в их приемное отделение.

— Но ведь у Джоанны были деньги, — она нахмурилась. — Разве это не давало ей некоторой… свободы?

— Джайлс был отцом Ребекки, о чем он никогда не позволял Джоанне забыть, — опять вставил Питер Лэндрис. — Могу заверить, Джоанна была достаточно сильной женщиной, у нее была лишь одна слабость. И эта слабость — ее ребенок.

Не физическая жестокость, а игра на чувствах, поняла Брайана. Кто знает, что хуже?

— Продолжайте, — грубовато предложила Брайана, думая, какие еще ужасы услышит про свою «настоящую» семью.

— Когда Ребекке исполнилось тринадцать, ее мать погибла, — продолжал Натан. Он предупреждающе посмотрел на отца и добавил. — В автомобильной аварии. После ее смерти Ребекка осталась одна с отцом.

— Он не забрал ее из пансиона? — тревожно спросила Брайана, помимо воли сочувствуя судьбе Ребекки. Ее собственное детство было таким счастливым, с любящими родителями и братом, она просто не могла спокойно думать об одиночестве, в котором росла Ребекка.

— Нет, он этого не сделал. — Натан изобразил на лице подобие улыбки. — Ребекка продолжала оставаться в пансионе. Ее отца, когда она приезжала на каникулы, по-прежнему не было дома. Только теперь не было ни материнских ласковых писем, ни телефонных разговоров, чтобы поддержать ее. И, естественно, Ребекка отчаянно нуждалась в любви и заботе. А когда она стала старше — пришли любовные увлечения. Чаше всего, совершенно неподходящими мужчинами. Но тут уж Джайлсу было нечего сказать. Чем он мог угрожать Ребекке? — откровенно объяснил Натан. — Он никогда не давал ей ничего, что мог бы отнять.

Брайана внимательно посмотрела на Натана.

— Вам нравилась моя мать, — медленно сказала она, услышав оттенок тепла в его голосе.

В бледно-голубых глазах на мгновение блеснуло чувство, уступившее затем место его обычной профессиональной маске.

— Ребекка, несмотря на свое необычное воспитание, не могла не нравиться. Она была полна жизни, смеха и обаяния. Последнего, возможно, чрезмерно, — задумчиво добавил он. — Оно привлекало мужское внимание и превращало ее в добычу.

Брайана нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что моя мать была неразборчива?

— Вовсе нет, — возразил он, снова натянув улыбку. — Я говорю, что в любви она не всегда была благоразумна.

— Как в случае с моим отцом. Вероятно, оказалось, что он был женат? — проницательно предположила Брайана.

— Этого мы не знаем, — ровно отвечал Натан. — Возможно, — он пожал широкими плечами. — Надеюсь, ее письмо к вам все объяснит, — добавил он, бросив быстрый взгляд на отца.