Плата за жизнь

Изредка Гурова толкали, но он не реагировал. Журналистам надоели одни и те же речи, однако уйти было невозможно — толпа перекрыла все выходы. Кто-то из скучающих журналистов обратил внимание на элегантную неподвижную фигуру.

— Кто это? — спросил журналист у приятеля.

— Охранник, наверное, — равнодушно ответил тот.

— Какой охранник! — возмутился любопытный. — Его самого можно украсть, он и не заметит.

— А может, он умер?

— Он ждет троллейбуса, — вмешался третий.

— Скажешь, в таком-то пальто и в шляпе в троллейбусах не ездят.

— Не знал, что тут соберется пара человек, и назначил встречу даме.

— Чего мучится? Легче спросить, — сказал молодой парень в плотной кожаной куртке с видеокамерой в руке.

— Извините, у вас не найдется закурить? — Парень тронул Гурова за плечо.

— Не курю! — огрызнулся Гуров, который только-только зацепился за какую-то стоящую мысль.

— А сигареточку к губе для красоты прилепили?

Стоявшие рядом и прислушивавшиеся к разговору журналисты рассмеялись так громко, что на миг заглушили выступающего.

Гуров сплюнул давно погасшую сигарету, вынул из кармана пачку, протянул журналисту, увидел у него видеокамеру, схватил ее.

— Эй, такой обмен не годится, приятель!

— Как эта штука называется? — быстро спросил Гуров, отнимая видеокамеру у растерявшегося журналиста. — А побольше они бывают?

— Как? — не понял журналист.

— Внутри она пустая?

— Приятель, ты болен, это же видеокамера!

— Извини! — Гуров оттолкнул журналиста.

Парень, возмущенный необъяснимой грубостью, шагнул к Гурову, хотел высказаться, но увидел его глаза и попятился. Глаза походили на голубые льдинки, мертвые.

Гуров увидел комнату Ионы Доронина, старинный стол, видеокамеру. Вот он, ответ на мучивший сыщика вопрос, зачем Иона пригласил его в гости. Он хотел показать полковнику видеокамеру, чтобы, увидев депутата на митинге с камерой, сыщик не удивился. Еще Гуров увидел документ, полученный от Еланчука. В сознании Гурова замелькали надоевшие вопросы, затем хаотичное движение прекратилось, возникла ясная и четкая картина. Так случается, когда барахлит телевизор. На экране мельтешат полосы, кривые, неясные фигуры — щелчок, и все становится четким и ясным до мельчайших подробностей.

Гуров снял шляпу, провел ладонью по волосам, что означало: приступаю к задержанию, создайте коридор для отхода. Оперативники утро, уставшие разыскивать Галея в многочисленной толпе, разуверившиеся в успехе проводимой операции, уже давно не сводили глаз с этой шляпы. Розыскники, буравя толпу, бросились к Гурову. Они не имели понятия, кого и как будет брать полковник, их задача — вывести сыщика к стоявшим неподалеку машинам.

Орлов разговаривал с молодым очень важным человеком, имени и должности которого не знал, но безошибочно определил, что парнишка — лицо приближенное. Генерал слушал его болтовню о переустройстве столицы, поглядывал на стоявшего неподалеку Гурова и, когда Лева снял шляпу, буркнул: «Извините!» — но не последовал за кинувшимися к Гурову розыскниками, а начал двигаться в сторону машин.

Осознав картину происходящего, Гуров быстро нашел взглядом Иону Доронина, который находился, конечно, внутри оцепления, неподалеку от ораторов. Гуров не знал, сколько у него времени, может, более чем достаточно, а может, истекают последние секунды.

К микрофону вышел Владимир Бесковитый, вскинул руки, словно футболист, забивший победный гол. Толпа заревела и засвистела. Рядом с «фюрером» суетился громила охранник, который зачем-то поднялся с шефом, а теперь, оправдывая свое присутствие, начал передвигать микрофон, крутить его тонкую шею, так как предыдущий оратор был повыше Вульфовича.

Гуров понял, что опаздывает. До Доронина оставалось метров десять, но журналисты и охрана сгрудились в плотную массу, и каждый шаг давался с трудом. Полковник наткнулся на здоровенного парня, кого уж тот охранял — не имело значения, но уступать дорогу он не собирался, смотрел с насмешливым вызовом, даже ковырнул пальцем карточку «Пресса» на груди полковника. Тот, упершись взглядом в глаза охранника, сорвал свою карточку, сунул ее в карман и тихо, еле слышно сказал:

— Отойди. Когда буду выводить, прикрой.

Сорванная карточка, которая являлась защитой, взгляд, скрежещущий шепот сделали свое дело. Охранник отодвинул рядом стоявших, пропустил Гурова, двинулся следом. У парня не было сомнений, что мужик в шляпе очень большой начальник.

Иона Доронин поднял камеру, навел на Бесковитого, вдавил красную кнопку до упора. В этот момент его толкнули, жесткие пальцы сдавили горло.

Произошло одновременно несколько событий. Позади здания мэрии ударила автоматная очередь. И хотя стреляли далеко и никакой опасности не было, люди испугались, шарахнулись от трибуны. Тем более что находившиеся близко к трибуне увидели, как, неловко взмахнув руками, начал падать стоявший рядом с Бес-ковитым громила охранник.

— Помоги, подхвати ноги! — скомандовал Гуров, сорвал с себя шарф, обернул выпавшую из рук Доронина камеру и сунул ее себе за пазуху.

Журналисты обогнули Гурова, Доронина и здорового парня, который старательно помогал полковнику. Те выволокли бесчувственного Доронина, оказались перед жиденьким оцеплением, отделявшим «простой» народ от избранных. Люди уже не рвались дружно к трибуне, толкали и колошматили друг друга. Стоявшие впереди стремились уйти, а находившиеся сзади проталкивались вперед, им было интересно узнать, что же происходит.

Гуров со своей ношей оказался как бы на нейтральной полосе, склонился над Дорониным, опасаясь, не сломал ли ему в горячке позвонки. Депутат шевельнулся, приподнял голову. Гуров успел облегченно вздохнуть, как вдруг рядом с его ботинком в асфальт впилась пуля. Депутата хотят убить, понял Гуров и оторопел, не зная, что предпринять. Ведь не закрывать же собой? — в отчаянии подумал сыщик и услышал знакомый голос:

— Спокойно, Лева. — Сверкая генеральскими погонами, рядом стоял Орлов.

Через оцепление проталкивались оперативники, их было немного, но и пять человек создавали для невидимого стрелка непреодолимую преграду. Плотно обступив Доронина, его понесли к машинам.

Подошел Павел Кулагин, с ним еще два парня. Перехватив настороженный взгляд Гурова, майор контрразведки сказал:

— Не боись, Лев Иванович, свои. Не знаю, кого ты волочишь, но верю, Акела не промахнулся. Кажется, так говорят у вас в группе?

— Паша, мы с тобой одной крови, ты и я, — ответил Гуров.

Когда началась заваруха, Крячко находился на другой стороне площади. Сейчас он, подбежав, двигался перед генералом Орловым, повторяя громко:

— Господа-товарищи, пропустите, человеку плохо, счет идет на секунды!