Платье от Фортуни

– Какой превосходный день! Не жарко, и с моря дует такой приятный ветерок. Я провел утро в церкви Фрари и в знаменитой Салюте. Поистине потрясающее впечатление.

– Это ваш первый визит в Венецию? – спросила Дениза.

– Нет, я бывал здесь много раз за прошедшие годы, но есть места, которые невозможно забыть, которые заставляют возвращаться к ним снова и снова.

– Вы всегда путешествуете один? Жак мило улыбнулся.

– Нет, но на этот раз решил, что лучше поехать одному, – тут он заметил приближающегося официанта с напитками. – Я заказал для всех охлажденный лимонад.

Четвертый стакан был приготовлен для Мишеля, и Жюльетт объяснила, что малыш спит под тентом.

– Он скоро проснется. Я поставлю стакан к нему под тент.

– Уверен, что вы не помните, – вдруг сказал Жак, когда она вернулась и села в шезлонг, – но мы с вами уже встречались.

– Неужели? – Жюльетт была поражена. – Где же мы с вами встречались?

– На новогоднем балу в русском посольстве три года назад. Вы были с графом Карсавиным.

Жюльетт растерялась.

– Да, – призналась она осторожно. – Но почему я не могу вспомнить нашу встречу?

– Я находился среди группы приглашенных, когда шло представление. И потом, почему вы должны помнить меня, ведь мы с вами не танцевали и даже не беседовали. Но должен признаться, синьора Романелли, однажды встретив, вас невозможно забыть.

Несмотря на то, что Дениза была довольно завистлива, интерес, проявляемый знакомыми мужчинами к другим женщинам, никогда не беспокоил ее. Никогда в жизни она никого не любила, ни к кому не питала хоть малейшей привязанности и потому никогда не завидовала подобным чувствам, но, с другой стороны, ей не хотелось упускать внимание гостя.

– Вы хорошо знакомы с графом Карсавиным? – спросила она, прекрасно понимая, что эта тема будет крайне неприятна сестре.

– Нет, но я знал его через его тетушку, вторую жену князя Вадима. Она парижанка.

– Я встречала ее на том же балу, – холодно заметила Дениза.

– О, вы тоже там были! – воскликнул Жак извиняющимся тоном. – Но мы просто не встретились, иначе, конечно, я запомнил бы, уверяю вас.

– Я прощаю вас, – Дениза смягчилась. – Там присутствовало, по крайней мере, шестьсот человек. Но вы встречались с графом Карсавиным с тех пор, как он уехал из Парижа?

– Да, совсем недавно я видел его в Вене.

– Графиня была с ним?

– Нет. Насколько мне известно, они живут раздельно.

– Боже мой! – краем глаза Дениза взглянула на Жюльетт и увидела, как сестра отвернулась, опустила голову и закрыла лицо руками. Дениза внезапно пожалела, что затеяла весь этот разговор: Жак вполне мог обратить внимание на русские черты во внешности Мишеля и, возможно, даже на сходство с Николаем. Но этого нельзя допустить. Она помахала рукой у лица.

– Мне кажется, я начинаю страдать от жары. Вы не проводите меня в отель, месье Верне?

– Да, конечно, – тот сразу же вскочил на ноги и подал ей руку. Жюльетт тоже тяжело поднялась из шезлонга, но Дениза остановила ее успокаивающим жестом.

– Оставайся здесь, Жюльетт. Не тревожь Мишеля. Увидимся завтра.

Проводив Денизу до номера, Жак вернулся на пляж, но Жюльетт и ее сына там уже не было.

Жак уехал из Венеции одновременно с Денизой, вместе они ехали до самого Парижа. Берне понравился ее цепкий ум, инициативность, способность завоевать себе место в жестоком мире бизнеса и удерживать его, несмотря на острую конкуренцию. Но самым необычным было полное отсутствие того кокетства в общении с ним, которое Берне часто встречал у вдовушек ее возраста. И это делало их отношения еще более непринужденными и свободными. В общем, Верне признал в Денизе человека, не менее эгоистичного и расчетливого, чем он сам, и стал с нетерпением ожидать новой встречи. Пока же Жаку пришлось отправиться прямо на свои заводы, полностью переключившиеся на выпуск военной продукции для правительства. Франция активно готовилась к неизбежному.

Глава 20

После отъезда Денизы все в доме Романелли вернулось на круги своя. Жюльетт снова могла распоряжаться своим временем. У нее появилась масса идей для новой весенней коллекции, которую она успела обсудить с сестрой, но пока не нужно было торопиться с детальной проработкой, и потому Жюльетт проводила много времени с новорожденной и Мишелем. Июнь выдался особенно жарким и неприятным. Друзья, отправившиеся за границу, предложили на целое лето снять их виллу на реке Бренте, и Жюльетт с радостью воспользовалась бы этой возможностью ради детей, если бы не вмешался Марко.

– Подожди до начала августа, – предложил он, – и тогда мы сможем провести там время вместе.

– Но ведь ты можешь приезжать по пятницам на выходные, – возразила Жюльетт, мечтая о том, какая восхитительная прохлада ждет их в деревне по сравнению с нестерпимой жарой, царящей в городе.

И как полезно будет Мишелю находиться на природе, а младенцу подышать здоровым деревенским воздухом! Но Марко оставался непреклонным. Он не хотел каждый день возвращаться в пустой дом и неуютную постель. Отъезд отложили до августа.

До отпуска Марко оставалось уже немного времени, когда однажды за завтраком он взял газету, положенную рядом с его прибором и в ужасе уставился на заголовок.

– Какая катастрофа! Жюльетт поставила кофейник.

– Что случилось? – тревожно спросила она.

– Эрц-герцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского трона убит сербским террористом в столице Боснии Сараево! Его жена тоже погибла. Пожар вспыхнул! Балканы давно стали источником политических проблем.

– Но что же теперь будет?

– Здесь сказано, – ответил Марко, продолжая просматривать газетные столбцы, – Австрия собирается принять самые жесткие меры в отношении Сербии, не принимая во внимание риск осложнить политическую ситуацию в Европе, – опустив газету, он мрачно взглянул на жену. – Если это подразумевает использование военной силы, я боюсь худшего, ведь Германия – союзник Австрии, Россия же в свою очередь не останется безучастной и не допустит оккупации Балкан.

По лицу Жюльетт Марко понял, как сильно испугало ее это известие, и попытался немного успокоить жену.

– Но в любом случае, Италии это не касается. Мы можем быть уверены в этом.

Но думала она совсем не об Италии, ее мысли в этот момент были очень далеко. Жюльетт понимала: если начнется война, Николай одним из первых окажется на фронте.

Каждый день газеты сообщали о нарастающем ухудшении ситуации. К концу июля Сербия отвергла условия австрийского ультиматума и объявила мобилизацию. В тот день, когда Австрия объявила войну Сербии, Марко работал в своем офисе. Вошла его секретарша. Марко был очень занят и лишь мельком взглянул в ее сторону, оторвавшись от бумаг.