Платье от Фортуни

– Что случилось, синьорита Массари?

– Синьор, какой-то господин хочет поговорить с вами.

Марко продолжал писать.

– Я же говорил, что сегодня не могу никого принять без предварительной договоренности. Узнайте его имя и попросите прийти завтра.

– Синьор, я так и сделала. Но он весьма настойчив. Представился, как граф Карсавин.

Перо застыло в руке Марко, но он не сразу поднял голову.

– Что ему нужно? Он сказал вам?

– Только, что его вопрос личного плана, и он уверен, вы его примете.

Марко медленно положил ручку в письменный прибор и откинулся на спинку кресла.

– Попросите графа Карсавина войти.

Как только секретарша вышла, Марко быстро открыл ящик стола и положил туда обе фотографии Жюльетт в серебряных рамках. Он не знал, что ему предстоит услышать, но единственное, о чем думал в эту минуту, – необходимость защитить Жюльетт от прошлого. Он захлопнул ящик и встал, когда неожиданный гость вошел. Николай, одетый весьма неофициально, улыбнулся, направляясь к рабочему столу Марко.

– Как поживаешь, Марко? – спросил он, протягивая руку. – Рад снова увидеться с тобой.

С внутренним сопротивлением Марко ответил на крепкое рукопожатие. Он заметил, что Николай практически не изменился, мужскую красоту подчеркивал летний загар, атлетическое телосложение, широкие плечи и совершенное отсутствие лишнего веса. Это вдруг напомнило Марко о тех килограммах, которые он прибавил за последние годы, что особенно было заметно по его округлившемуся животику.

– Довольно приятная неожиданность. Садись. Боюсь, что не смогу уделить тебе много времени, – подчеркнутым жестом Марко извлек из жилетного кармана золотые часы и, прищурившись, взглянул на циферблат, снова усаживаясь за стол.

– Я знаю. Твоя секретарша сказала мне, – Николай взял стул, на который указал Марко. – Но я не задержу тебя. Ты хорошо выглядишь.

– Так же, как и ты. Приехал с женой?

– Нет, Наталья дома, в имении родителей, – Николай не добавил, что теперь она проводит со своей мачехой больше времени, чем до замужества. У нее появилась необходимость в сочувственном слушателе всех ее слезных жалоб на трагедии семейной жизни, реальные и надуманные. – Я уже три месяца за границей один. Сначала в Будапеште, затем в Вене.

– С какой целью? Это дипломатическая поездка?

– Нет. Я в числе многочисленных иностранных наблюдателей на различного рода приемах в посольствах и дворцах.

– Какова ситуация в Вене в настоящее время?

– Всплеск военного психоза. Солдат и офицеров принимают с распростертыми объятиями. Патриотические ленточки украшают шоколадные торты, венские вальсы сменились военными маршами. Я видел императора Франца Иосифа вскоре после похорон эрц-герцога, он постарел лет на двадцать.

– Это, конечно, чудовищное преступление. Ты был в этом году в Париже? – Марко боялся, что Николай уже слышал о его женитьбе на Жюльетт. При любых обстоятельствах он решил во что бы то ни стало не допустить их встречи. Столь же твердо он решил, что Николай ничего не должен знать о Мишеле, в противном случае, вся их семейная жизнь может пойти прахом. Хотя по своей природе Марко был весьма честным человеком, но в деловых вопросах умел лгать без зазрения совести и при этом очень убедительно. Без всякого стеснения он решил лгать и сейчас.

– Ты ведь обычно проводил там большую часть года, не так ли?

– Да, но это прекратилось, когда семейные обязанности заставили возвратиться домой, а потом я женился на Наташе. Я не был в Париже с тех пор, как приехал туда в поисках Жюльетт, но не смог ничего узнать о ней, кроме того, что она исчезла, практически в прямом смысле этого слова. Баронесса де Ландель решительно отказалась что-либо сказать о ее местонахождении. А ты? Ничего не знаешь?

Марко покачал головой.

– Запланированный визит в Париж не состоялся. Только несколько деловых поездок в Лион – вот и все, чем ограничивались мои деловые посещения Франции, – с огромным облегчением он понял, что Николай ничего не знает о его женитьбе на Жюльетт. Требований о встрече с ней не предвидится, но опасность все-таки не миновала. Необходимо сегодня же вечером отправить Жюльетт с детьми на виллу. Карсавин никогда их там не найдет. – Ты надолго приехал?

Николай пожал плечами.

– Нет. Возможно, это мой самый короткий визит в Венецию. Всего на двадцать четыре часа. Вынужден уехать уже завтра утром.

Марко расслабился и вздохнул более свободно, при этом изобразив на лице глубокое разочарование.

– Так скоро? Ты у нас тоже со своеобразной миссией?

– Отнюдь. Это исключительно частная поездка. Вот почему я прямо направился к тебе, как только устроился в отеле, – Николай сунул руку в карман пиджака и вынул сложенную журнальную страницу. Положил на стол перед Марко.

– Взгляни на эту фотографию из журнала мод. Но Марко уже видел ее. Это был один из тех снимков, которые сделал Фортуни и которые появились во многих популярных журналах.

– Я полагаю, это Жюльетт.

– Да, это она!

– Подпись по-французски. Эта фотография сделана в Париже? – Марко прочел заметку, хотя прекрасно знал ее содержание. В ней не упоминалось ни имя Жюльетт, ни имя фотографа, лишь информация о том, что это – дельфийское платье, созданное венецианским модельером Фортуни, и несколько слов о его деятельности. – Нет, здесь ничего об этом не сказано, – ответил Марко на свой собственный вопрос, откинувшись на спинку кресла. – Но почему тебя так интересует Жюльетт? Ведь я слышал, между вами все кончено.

Николай отрицательно покачал головой.

– Это не будет кончено, пока мы живы. Марко внезапно ощутил страшную вспышку ярости при виде такой вызывающей наглости этого русского. И на какое-то мгновение ему даже пришло в голову воспользоваться первым, что попадется под руку, чтобы показать этому самоуверенному негодяю его место. Когда же он немного овладел собой, то понял, что чуть было не сломал карандаш, который вертел в руках. Марко отбросил его в раздражении.

– Насколько я помню, Жюльетт была несколько иного мнения. Мы обменялись рядом писем, но довольно давно, и с тех пор я ничего о ней не слышал. Тогда она писала, что собирается уехать из Франции и поселиться у своих друзей в Новом Орлеане.

Глаза Николая недоверчиво сузились.

– Ты имеешь в виду Люсиль Гарнье и ее мужа?

– Да. У тебя есть их адрес? – Марко вдруг испугался, что не следует давать Николаю столь точное направление поисков.

– Нет. В любом случае, в мои намерения не входит вести переписку. Я приехал, чтобы найти Жюльетт. Понимаю, она не пожелает видеться со мной, но был уверен, что ты знаешь, где она. Не ожидал услышать, что она действительно находится так далеко, – Николай вскочил со стула и встал посередине кабинета, сжав кулаки и нахмурившись.

– Вижу, ты разочарован, – Марко тоже встал, словно для того, чтобы выразить сочувствие. – Я не видел Жюльетт с тех пор, как был в Лондоне. Она гостила у своей подруги Габриэлы. Но почему ты решил, что найдешь ее в Венеции?

– Мне показалось вполне логичным, что Фортуни, который известен не только как художник, модельер и кто угодно, но и как фотограф, должен делать фотографии своих произведений. Но где же еще ему их делать, как не у себя в мастерской?

– Боюсь, ты зря потерял время на это путешествие. Жюльетт здесь нет.