Платина и шоколад
Шрифт:
— Тогда ты уже придумала костюм, наверное? — Гарри взглянул на Курта. — У неё привычка делать всё заранее, знаешь…
— Я… ещё не совсем, конечно. Я как раз собиралась… сегодня.
Она быстро подсчитала в уме свои средства. Родители как раз выслали ей немного денег, которые она рассчитывала потратить на некоторые школьные принадлежности.
Так, стоп. Тратить деньги на костюм было поистине кощунством, она совершенно точно не собиралась этого делать.
— И что же это будет? — не унимался Поттер.
— Я не знаю, — сдалась Гермиона, стушёвываясь под пристальным взглядом за стеклом очков. —
— Это скучно.
— Что, Рональд?
— Во-первых, ты надеваешь его уже второй год, — морща лоб произнёс Рон. — А во-вторых, это… скучно.
Гарри усмехнулся, покачивая головой. В этом выражении лица девушка заметила что-то… что обычно предпочитала не замечать в глазах друзей. Этот взгляд. Он будто говорил: “Оставь это, она никогда не осмелится ни на что, выходящее за рамки”. Да, она не собиралась выходить за рамки. И до недавнего времени всех это устраивало.
На седьмом курсе стало иначе. Кто активировал этот пусковой механизм? Верните, как было, ради Мерлина. Если это и называется — взросление, то Гермионе поскорее хотелось перешагнуть этот этап. У неё тоже была своя скорлупа. И она не обязана выбираться наружу.
Несколько минут она помолчала, а друзья уже переключились на разговор между собой. Курт им явно приглянулся.
Ну, конечно. Здорово. Хотя бы чем-то она им удружила.
Девушка закатила глаза, чувствуя, что еще чуть-чуть, и терпение окончательно покинет её, потому молча направилась вверх по улице, туда, откуда доносилась негромкая музыка. По субботам здесь выступали приезжие артисты у открытого кафе. Молодые люди поторопились за ней.
— Слушай, я прав, ты не можешь не признать этого, — Уизли привычно обхватил её плечи, догнав подругу, и предоставив Гарри и Курта увлечённой беседе. Сам же, судя по всему, чувствовал себя виноватым.
Как обычно.
— Просто позволь мне самой выбрать свой костюм, — она расправила плечи. — Я не собираюсь выряжаться, как эти… как все эти…
— Девушки.
— Да. Нет! — Грейнджер метнула на рыжего быстрый взгляд. — Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что считаю подобные затраты лишними, когда лучше экономить деньги, ведь неизвестно, когда они могут понадобиться. А ещё я считаю, что это смешно— придавать такое значение своей одежде.
Рон немного помолчал.
Они прошли мимо небольшой толпы, собравшейся вокруг музыкантов. Открытое кафе пустовало. Из-за погоды, наверное. На деревянных четырехместных столиках собрались небольшие лужицы. Да уж, под моросящим дождём не многие захотят отдыхать.
— Да ладно тебе, — наконец сказал он, засовывая руки в карманы и сутуля плечи. — Можешь прийти на бал в школьной форме и никто…
— Никто не удивится, да?
— Мы ведь не осуждаем тебя.
Они не осуждали.
Просто улыбались в кулаки её предсказуемости и скучности. Как сказал Малфой? Деревянность. Она — книжная полка. И неужели, неужели, блин, они все правы?
— Скажи уже, Рон.
— А? — не понял рыжий, опасливо встречаясь с ней взглядом.
— Скажи, что я скучная и консервативная, не умеющая веселиться.
— Но я так не думаю… ты умеешь, и…
— Хм.
—
Что “хм”?— У тебя на лбу совершенно другое написано.
— Это не я написал, — Рон быстро отвернулся, и Гермиона заметила, как руки в карманах у него сжались, натянув ткань мантии. Он всегда так делал, когда нервничал.
— Слушай, это нормально — иметь своё мнение. Это даже похвально, когда оно исходит именно от тебя, а не от Гарри через тебя.
— Я не понял, — честно признался он. А когда она уже открыла рот, чтобы пояснить свою мысль, рыжий вдруг остановился. — Герми, смотри. Это тот магазинчик одежды.
Взгляд гриффиндорки нехотя переместился с затылка Рона на витрину, где за тонким стеклом на вальяжно глядящих по сторонам манекенах ожидали покупательниц прекрасные платья. Помимо воли у девушки захватило дух — действительно прекрасные. Шёлковые, дрожащие словно от ветерка подолы, изящные, присобранные рукава — длинные и не очень. Цвета радовали: пурпурный, изумрудный, бежевый, кремовый. Их было столько, что глаз не оторвать.
Один из манекенов заметил пристальное внимание гриффиндорцев и поманил их пальцем.
— Чего это вы остановились? — спросил Гарри, когда они с Миллером едва не врезались в невольно приоткрывшую рот Гермиону.
— Да вот… — Рон сделал какое-то неопределённое движение головой, а потом махнул рукой и резко повернулся к Грейнджер. — Идём, подберём тебе что-то!
— С ума сошёл? Ты представляешь себе, сколько это стоит?
— Не имею понятия, но я не я, если мы сейчас же не узнаем.
— Рон, нет!
— Перестань, даже я вижу тебя в одном из этих платьев, — рыжий возмущённо хмурил лоб. — Скажи ей, Гарри!
Поттер послушно закивал, тут же подхватывая инициативу. Он всегда подхватывал инициативу:
— Да. Он видит.
Гермиона вперила в него недовольный взгляд.
— Идём. Мы просто посмотрим.
— Я сказала — нет.
— Мне бы тоже было интересно взглянуть, — вдруг вклинился в спор Курт.
— Взглянуть на платья? — гриффиндорка сдаваться не собиралась и лишь расправила плечи. — Вы, мальчики, меня пугаете.
— Взглянуть на тебя в платьях.
Она сложила руки на груди, сверля глазами каждого по очереди из стоящих перед ней. Потом вновь невольно взглянула на витрину. Манекен в пурпурном задорно ей подмигнул.
— Рон сказал, что Пэнси сказала, что их не пустили сюда.
— Она сказала, что продавец был очень занят, но начинался дождь, и слизеринцам пришлось переться в “Мётлы” и занять столик, чтобы не мокнуть, — терпеливо пояснил Рон, прикрывая глаза.
— Ещё лучше. Я не хочу встретиться с ними в магазине одежды, когда они поймут, что дождь закончился.
— Они обычно сидят там до посинения. Ты знаешь об этом.
Дверь магазинчика со скрипом приоткрылась, и в проёме показалась лохматая седовласая голова продавца.
— Вы заходить-то будете?
Мальчики обернулись, Гермиона скрипнула зубами, опуская голову. Ей до жжения в затылке было интересно взглянуть на себя в прекрасном платье. Просто взглянуть, один разочек. Ведь она никогда не позволит себе купить что-то подобное.
— Ладно, — прошипела она с деланным недовольством. — Вы как клещи. Вцепились и не отцепишь. Я зайду туда на пять минут, только посмотрю, и всё.