Платина и шоколад

Внимание тут же прикипело к изящной ступне с крошечными розовыми пальчиками. Он понял, что ни разу не видел её ног. Такие тонкие, аккуратные и… голые. Взгляд наткнулся на острую коленку и пополз еще немного выше, туда, где дальнейшему рассматриванию мешали короткие пижамные шорты темно-синего цвета.

— Ты такой придурок… просто невообразимо быть таким придурком…

Малфой не успел и шагу ступить, как замер на месте. Она знала, что он зашел в ее спальню? Прищурив глаза, юноша медленно продвинулся дальше в комнату, заставляя себя поднять взгляд на её лицо.

Что там бормочет?

Ещё шаг вперёд. Ближе.

Ресницы опущены, будто читает, но взгляд застыл на середине страницы. Музыка гремит так, что Драко практически может разобрать слова песни. Смотрит на тонкие руки, которые будто чувствуют его — сжимаются в кулаки, а нос морщится.

— “ Может быть, и знаю”... пошел ты к чёрту, — выдохом. Так тихо, что приходится напрягать слух, чтобы услышать каждое слово. — Чтобы я позволила тебе еще хотя бы раз прикоснуться к себе…

Просто офигение.

Это ведь к нему она обращается.

Да он готов шкуру с себя содрать от ощущения грязи, что остались после каждого прикосновения. Херова дура. Заносчивая сука, кем ты себя вообразила?

Фиговой Афродитой?

Рука потянулась к девушке и одним рывком сдёрнула с её головы наушники.

— Я надеюсь, ты не думаешь всерьёз, что я собираюсь приближаться к тебе еще хоть раз затем, чтобы повторилось что-то подобное? — он остался доволен своим тоном. Чистый лёд, заставивший грязнокровку буквально подлететь на месте от неожиданности, отпрыгивая от Малфоя на пару шагов еще до того, как он закончил фразу.

Неосознанно давая тому рассмотреть себя.

Рассмотреть.

Малфой мог поклясться — его взгляд против воли соскользнул вниз по тонкой шее.

Кажется, или… чёрт. Она была без лифчика: майка под цвет шорт облепляла тело, словно вторая кожа, а сквозь ткань — едва-едва, но всё же — просматривались горошины сосков — и их вид вкипел в мозг Драко, вызывая кричащие позывы швырнуть её на кровать, сверху на хренов фолиант.

Торопливо, почти судорожно взгляд сбежал вниз, к примятым шортам и своду бёдер. Не смотри туда, блин.

Прекрати пялиться на её ноги.

— Ты! — тонкий голос звенел, выдавая целую гамму чувств из смеси испуга, смущения и ярости. Кажется, Грейнджер вообще не интересовало, что он её почти не слышит, оглушённый видом стройного тела. — Что ты тут делаешь? Это моя комната! Как ты вообще сюда попал? Убирайся немедленно!

Шорты оказались куда короче, чем он мог себе представить. Бёдра, тазовые косточки. Ещё ниже. Жар ударил в голову. Это же грязнокровка. Грязь. Подними глаза, Малфой.

— Малфой! — Грейнджер судорожно одёрнула майку, скрывая полоску кожи живота, выглянувшую из-под сбившейся от движения ткани, и заметив это пристальное внимание.

Слизиринец практически рывком поднял взгляд, уставился в её карие радужки. Мерлин, просто не опускай глаза ниже её шеи. Наслаждайся. Наслаждайся этим пылающим выражением лица.

— Как я сюда попал? — переспросил с издёвкой, внезапно охрипшим голосом, доказывая в первую очередь себе, что слышал и внимал каждому слову, а не мысленно драл ее, прижав к постели, и скрестил руки на груди. Этот жест дал ему почувствовать контроль над ситуацией. — Еще шире бы дверь открыла, а потом спрашивала, ты, дура.

Взгляд девушки метнулся к распахнутой за его спиной створке. А затем — ко второй, ведущей на лестницу. А в следующий миг отшвырнула от себя наушники вместе с небольшим плеером прямо на постель — они упали рядом с оставленным там открытым томиком дополнительной литературы по программе седьмого курса.

Как он вообще осмелился сделать шаг в её спальню?! Да будь чёртовы двери хоть настежь распахнуты, да пусть их вообще бы не было!

Да еще и он… он… почти голый.

Конечно же, она не смотрела! Мерлин, Гермиона прилагала все силы, чтобы не смотреть на его грудь, еще слегка влажную, и подтянутый живот, на котором, ей действительно так показалось, были отлично видны кубики пресса. Серые пижамные штаны плоской резинкой обхватывали узкие бёдра. Как-то слишком низко — но на слизеринце это смотрелось настолько правильно, словно так и нужно.

Чёртов Малфой, застать её врасплох, еще и… говорящей подобные вещи! Лицо сильнее налилось румянцем, а в носу закололо от бессилия и злости, но девушка только сжала зубы — фига с два она заплачет. Не в этой жизни. Не при нём. Снова судорожно одёрнула майку, которая постоянно лезла вверх.

— Ты не имел никакого права заходить сюда без разрешения!

Щёки горели почти так же ярко, как тёмные глаза, а дрожащие пальцы сжимались и разжимались.

Что, двинуть мне хочешь? Давай, рискни. Один шаг, Грейнджер — и ты не жилец.

— Ага. Но я здесь. Ни о чём не говорит?

— Только о том, что ты чёртов кретин без каких-либо моральных ценностей и с отсутствующим напрочь чувством уважения к чужому личному простр…

— Блять, Грейнджер, — от града слов, которые высыпались на него меньше, чем за три секунды, заныли виски. — Просто заткнись, ладно?

— Просто уйди отсюда!

— Я сказал, хватит орать.

— Да?!

— Да.

Тишина.

Она дышала, как загнанная лошадь и молчала. Наконец-то. Тонкие ноздри раздувались, а воздух с шипением вырывался из лёгких. Взгляд — или ему показалось? — скользнул по его голым плечам, но моментально вернулся к лицу.

— Слушай меня, истеричка. Я хочу донести до твоего фигова ведома, что патрулирование прошло без происшествий. И что со своим мудацким Миллером ты тискаться больше не будешь.

Звенящая тишина нарушалась приглушённо бьющейся в наушниках музыкой. Брови Грейнджер взлетели на лоб, прорезая нежную кожу тонкими морщинами. Она смотрела на него так, как смотрят, наверное, на умалишённых людей. И это удивление было громче любых слов.

Раздался её нервный смешок.

Драко демонстративно его проигнорировал.

— Постоим, посмотрим друг на друга еще немного? Я бы предпочёл, чтобы ты сказала — хорошо, Малфой — и я смог уйти наконец-то из этой мерзкой комнатушки.

Она продолжала смотреть.

Его это бесило.

— Не много ли ты на себя берёшь, Малфой?

Неужели.

Её голос практически вибрировал от напряжения.

Гермиона действительноне могла поверить в то, что слизеринец произнёс это.

— В самый раз, — парировал он, кривя губы. — Избавь меня от этого дешевого шоу, что ты играешь перед ним при каждой вашей встрече. Порхаешь, как херова шлюха, скалясь и заглядывая ему в зубы. Всё. Миллер идёт на хер вот такенными шагами. Я сказал.