Платиновое сердце

– Какое? – допытывалась систа, склонив голову на бок и прищурив лисьи янтарные глаза.

– Ты не отстанешь, да? – снисходительно усмехнулся я.

– Не-а, дружок.

– Ладно… За Романову я приехал впрягаться.

Крис аж жвачку во рту потеряла. Ее лицо перекосило от явного недовольства.

– В смысле?..

– В прямом, – отсек я. – Фары всем врубил, чтобы больше не трогали ее.

Она стервозно вскинула брови, уставилась в сторону и возмущенно поинтересовалась:

– С чего это вдруг, Жень?

Внутри закралось раздражение. Я был не в том настроении, чтобы отчитываться.

– Я вообще-то и не собирался без берегов гнобить девчонку, – холодно сообщил. – Много чести мусолить это все. Но раз уж с меня все началось, я и закончил эту травлю. С сегодняшнего дня. И тебя это тоже касается, систа.

– Меня?! – Подруга недоуменно захлопала глазами. – Ты решил и мне фары врубить, Молот?

Поджав губы, я без расшаркиваний объявил:

– Думаешь, я не в курсе, что это ты создала ту страницу с блядского сайта? Допустим, я тоже хорош – не стал останавливать тебя, но именно ты подогревала травлю, Крис, – подвел я давяще. – И пацанов подговаривала Романову кошмарить. Поэтому кончай. Я серьезно говорю.

– Она получила по заслугам! – с наездом выдала Кристина. – Нефиг было моего друга обижать!

Я шагнул к ней вплотную и ухватил пальцами за тонкий подбородок. Она тут же послушно замерла.

– Не бери на себя слишком много, подруга. Я уже большой мальчик и в группе поддержки никогда не нуждался. Давай, у нас не будет причин для терок?

Крис нервно усмехнулась.

– Окей! – вытолкнула из себя, плохо скрывая обиду. – Я только не понимаю, с чего ты вдруг переобулся?! Еще несколько дней назад сам же тут на гелике показуху устроил! Надеюсь, ты не повелся и не простил потаскуху, которая все строит из себя невинную овечку?

Челюсть скрипнула. Подруга не догадывалась, что в тот день, Полина просто попала под горячую руку. Я не видел в ней девчонку, которая и так достаточно отхватила унижений. Я видел – предателя. Встреча с одним уебком не прошла даром и меня как переклинило.

Гнилой запах предательства все больше пропитывал мою жизнь. Он будто проклятье приклеился ко мне и поджидал часа, чтобы вновь ударить в самый неожиданный момент. Вот только я точно не собирался посвящать во все это дерьмо Кристину. Я в принципе каждого в своем окружении подпускал до определенной черты.

– Последний раз говорю – тема закрыта, – отчеканил я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить подруге. – Что бы я не сделал, что бы не решил – это только мое гребаное дело, ясно тебе? Или повторить?!

– Ой все, завелся… – Она отбросила рыжие кудри за плечо и зашагав к дверям универа, крикнула: – Иди, проспись Молотов!

Провожая ее тяжелым взглядом, я прикинул, насколько Крис приняла всерьез мои слова. Но главное – я ее предупредил.

Шагая мимо припаркованных машин к гелику, я зацепился взглядом за серый Ниссан. Тот самый, который вчера потоптал ногами, и внутри неожиданно заворочалась совесть. Под дулом пистолета я бы не признался, что подружка Полины, эта бешеная Каштанка, правильно сделала, вмешавшись, остановив меня тогда. Я бы даже сказал, что впечатлился такой отвагой, и в то же время нутро жалила гордость – мне отпор дала какая-то бюджетница и простушка!

Конечно, я не ждал, что Воронцова вернет мне денег за ремонт кузова. Этой убогой выскочке на обувь-то нормальную не хватало… Но и пусть не расслабляется.

8

Я домчал до дома, почти не нарушая. В крови еще гулял алкоголь, так что я не особо горел желанием привлекать внимание гайцов прямо перед приездом отца.

Высокие кованые ворота медленно разошлись, пропуская мой гелик, и я покатил по вымощенной дороге к трехэтажному дворцу мимо поста охраны, где стояли озабоченные парни в черных пиджаках. Припарковав своего зверя, бодро выпрыгнул из салона и, почти не удивился, заприметив на ступенях дядь Валеру – начальника охраны.

Ухмылка прошла на губах. Как нянька ей богу!

Поежившись от утреннего весеннего ветра, я сунул руки в карманы куртки и не спеша направился к нему.

– Сигареты не найдется, дядь Валер? – невозмутимо поинтересовался, шагнув на ступени.

Поглядывая на меня со скупой улыбкой, он нехотя достал из кармана пачку.

– Мать увидит, пизды даст, – прокомментировал Борисыч нагнетающим тоном, любезно чиркнув зажигалкой.

А меня от этого упоминания едва не передернуло. Технично промолчав, я выпустил густую струю дыма в небо. Как будто и хотел, чтобы хозяйка дома увидела, чтобы запах сигарет наверняка добрался до ее окна и въелся в ноздри. Вообще я редко дымил, но как домой приезжал, так будто рефлекс срабатывал.

Задумчиво косясь на меня, дядь Валера тоже сунул в зубы сигарету. Полагаю, у него в голове уже бродили всякие мыслишки и догадки, но поднять тему он тушевался. Хотя как раз ему бы я грубить не стал. Борисыч пришел служить в дом, когда я только в школу ходить начал, поэтому без преувеличения воспринимал его как родного дядьку. Пока отца не было дома, а его не было довольно часто – он фактически заменял мне батю. Учил всякому, советы мудрые давал, берег от проблем.

– Всю ночь фестивалил? – деликатно спросил начальник охраны. – Морда-то помятая. Отхватить умудрился что ли?

Делая очередную затяжку, я неоднозначно пожал плечами.

– Типа того.

Он цокнул языком и безнадежным тоном процитировал:

– Ветер в поле, в жопе дым… Хоть хвоста тебе сажай, один хер в дерьмо вляпаешься.

Я усмехнулся. На самом деле все не так очевидно, как он мог нарисовать себе в голове. Я собирался отчаливать домой еще в двенадцать ночи, да планы внезапно изменились…

На парковке возле подпольного казино, где я коротал вечер, меня терпеливо дожидался один фактурный тип. Боксер, с которым, как выяснилось, бывшая и трахнулась за моей спиной. Он увидел запись, как я кружу вокруг нее на гелике и приехал на разборки.

Стоит отдать должное – парень устроил мне эффектную вендетту. Оказалось, боксер не знал, что я бывший парень Полины, и что пялил он, по сути, чужую девчонку. Разборка оперативно перетекла в адекватный разговор, из которого мы оба разобрались, кто чего стоит.

Короче скентовались мы с этим боксером и до самого утра тянули пиво в баре. Напоследок он уже без наездов попросил оставить Романову в покое. Как-то так ловко и заумно слова подобрал, что меня даже проняло. Я и сам осознавал – пора заканчивать отрываться на ней или точнее смотреть сквозь пальцы на то, как бывшую гнобят день за днем. Но решил, что закончить нужно прямо сейчас и так, чтобы дошло до всех с первого раза.

– Отец сегодня приезжает, – хмуро сообщил дядь Валера, бросая окурок в урну.

Отвлекшись от мыслей, я последовал его примеру и пасмурно выдохнул:

– Да… в курсе.

– Я ему далеко не все докладываю, но и ты тогда будь добр, гонор попридержи, Евгений, – по-свойски попросил Борисыч.

Он врубал подобную формальность, когда хотел воззвать к моему взрослому «я». Вот только этого не требовалось. С некоторых пор я многое переосмыслил, в том числе, что касалось моего отца, который пахал двадцать четыре часа в сутки, ради нашего благополучия. Внезапно перестал воспринимать, что он мне везде должен.