Плато чёрного спелеолога

— Значит… аномалия?

— Другого объяснения я не найду, не люди же, их отполировали!

— А почему нет? — Виктор тоже берёт сверкающий камень, внимательно рассматривает под разными ракурсами. — Это природная обработка, он первозданной формы, я бы во многих местах подправил.

— Ну, славу богу! — усмехнулся Антон. — Конечно природная полировка! Боже, как здесь много самоцветов!

— Я бы взял… килограмм… другой, — в потрясении произносит Виктор, — Нине подарю.

— Будем рюкзак по очереди нести, — сосредоточенно говорит Антон и горстями закидывает в него сияющие камни. — Теперь мы богаты, — голос у него от возбуждения срывается.

— Как тонко подмечено… богаты. Вот только что на это можно купить, кусок мяса или тунца? — с иронией улыбается Виктор. — И у кого покупать, у своих товарищей?

Антон мрачнеет, задерживает ладонь наполненную чёрными опалами на полпути к рюкзаку: — А ведь верно, как-то западло наживаться на друзьях. Так что нам делать, может всё это бросить?

— Ни в коем случае, я Нине хочу жменю подарить, ты Яне, ну, а остальное раздадим всем поровну.

— И Гурию дадим? — с неудовольствием произносит Антон.

— А чем он хуже других? — с понимающей улыбкой спрашивает Виктор.

— Скользкий он, нудный и больно умный.

— Если делить на всех, значит на всех, — Виктор уже не улыбается.

— Может ты и прав, — Антон вяло закидывает опалы в рюкзак, затем застёгивает молнию, взвешивает на руке, — на тридцать килограммов тяжелее. В прошлой жизни мы стали бы олигархами.

— Ругательное слово, — морщится Виктор, — что может быть поскуднее их образа жизни и их мировоззрения, воры они, а я воров ненавижу.

— Ну, это я по привычке, — стушевался Антон, — мне они тоже до жопы, сегодняшним днём надо жить.

— И делать своё будущее, — добавляет Виктор, — он взваливает на плечи рюкзак, охая от его веса. — Веди, Сусанин.

Антон никак не реагирует на его шутку, в молчании идёт вдоль озера, часто подсвечивая вблизи себя воду, словно ожидая, что из неё в любой момент может кто-то выпрыгнуть. Да и Виктор, часто скашивает туда взгляд, всякое можно ожидать, ведь совсем недавно вода у берега бурлила от кипящей лавы. Теперь понятно, почему в этой пещере странно тепло, не всё еще остыло, вполне возможно, месяца два назад, здесь полыхал подземный огонь.

Как-то неожиданно озеро заканчивается, слезой застыв у холодной стены, дальше приходится карабкаться по трещине вверх, рискуя соскользнуть на торчащие внизу сталагмиты. Затем, пихая впереди рюкзак, извиваясь как дождевые червяки, приходится ползти в узкой полости, которую Антон с гордостью обозвал «шкуродёром». Но вот он пройден, Виктор утирает влагу с лица, осматривает очередной зал и удивляется, что так холодно.

Действительно, температура ухнула на отметку, где-то в плюс пять. Становится зябко, но Антон веселеет: — Вот это я понимаю, здесь уже наши владения, чувствую, где-то есть выход.

Антон быстро шлёпает по гладкому полу, его плечи распрямляются, в осанке появляется уверенность и она передаётся Виктору: — Ты действительно так считаешь?

— О, да! У меня нюх, скоро будет выход, — он спешит в сужение зала, входит в тоннель и останавливается как вкопанный. Виктор его едва не сбивает и сразу понимает, это тупик, стенки смыкаются, а у ног блестит вода.

— Очередной сифон? — догадывается Виктор.

— Будь они не ладны, сколько же их здесь! — с неудовольствием восклицает Антон.

— Вновь проныривать? — Виктор скидывает тяжеленный рюкзак.

— С рюкзаком никак не получится, а жаль, — он крайне расстроен.

— Он же герметичный, прорезиненный.

— Он тяжёлый, на дно потянет.

— Тогда давай надуем его.

— Блин, как я не додумался сам, видно от той жары мозги потекли, я ведь так раньше часто делал.

Антон, посмеиваясь сам над собой, вновь стягивает одежду, запихивает внутрь рюкзака: — Посторожи, — шутит он и, отдышавшись, уходит под воду.

Томительно тянется время, Виктор уже собирается нырять, спасать товарища, но под водой появляется тусклое пятно, разрастается, вспыхивает радостным светом, Антон выныривает довольный и сияет как луч света после серой грозы: — Думал тупик, а это сталактиты ванночку полностью перекрыли. Пришлось повозиться, обломал пару штук, и ты знаешь, где я оказался? В центральном зале Чёрного монастыря! Теперь выберемся, но меня опять колбасит от холода, так простуду можно подхватить. Надо торопиться, — он, слегка открыв молнию, и, от усердия краснея, закачивает ртом воздух в прорезиненный рюкзак. Затем, внимательно оглядывая своё творение, которое стало на вид ещё тяжелее: — Можно отправляться, — с удовлетворением говорит он и сбрасывает рюкзак в воду. Тот слегка покачался на поверхности и, медленно опускается, но подхватывается сильной рукой Антона и словно отожравшийся на отмели бегемот, метнулся следом за человеком.

Виктор, даже не успев изголодаться по воздуху, выныривает вслед за Антоном и, выбирается на узкую площадку. Впереди, подсвеченные фонарём, горят молочно розовые сосульки. Они срослись со сталагмитами и образовали что-то вроде секретной комнаты. Удивительно как Антон догадался сломать пару штук, вероятно от отчаянья ударил по ним ногой и открылся ход во владения Чёрного монастыря.

Мужчины быстро обтираются собственной одеждой, напяливают её на озябшие тела и, разбрасывая холодные брызги, бегут по ровной поверхности пола к едва заметному лучу света, который словно стекает сверху и рассеивается туманом в величественном зале Чёрного монастыря.

Некоторое время Антон готовит подъём: забивает крючья, навешивает верёвку, затем, обвязывает Виктора, цепляет самохваты и ползёт вверх, периодически вбивая клинья и подтягивая за собой верёвку, страхуя своего товарища.

Они полностью выбираются из воронки, внимательно осматриваются, впереди виднеются деревья и чернеет зола от костра, а рядом разбросаны человеческие кости, скалятся обглоданные черепа. Антон отшатывается, клоунская улыбка застывает и сползает с краешками опустившихся вниз губ.

— Неужели это все-таки, правда?

— А ты не верил мне? — Виктор медленно осматривает поляну.

— Верил. Но я не знал, что это может быть так жутко. А где они сейчас?

— Их здесь нет, это теперь владения Идара, а он похуже зеков будет. Костёр бы разжечь, одежду просушить, — вздыхает Виктор.

— Не проблема, — Антон достаёт коробок спичек, завёрнутый в презерватив, — из старых запасов, берегу как величайшую драгоценность, но сейчас как раз самое время.

Место для стоянки решено выбрать подальше от старого кострища, так как от него буквально смердит тленом, да и человеческие кости, едва не до рвоты, вызывают тошноту.