Платон и Дарья
Шрифт:
– Передай Платону, что я его очень жду! – прошептала вслед спасенной птичке Дарья.
Она вытащила благословенное письмо, поцеловала и снова прочитав, прижала к груди. Внутри нее все ликовало. Скоро они с Платоном будут вместе.
Ее ни разу не целованные губы, страстно прошептали:
– Приезжай скорей, казак! Я очень жду тебя!
Вечером она пришла на утес и долго смотрела в речную воду и на покрытые лесом берега. Ей так захотелось увидеть своего казака, что она неожиданно заплакала.
– Хоть бы разочек его увидеть! – заломила в тоске руки девушка.
Глубокое чувство день ото дня все сильнее и сильнее захватывало душу девушки. Еще недавно она была совершенно спокойна. С сегодняшнего же дня девушка уже не могла обходиться без него ни одного часа.
***
Перелыгины и Чернавины уже давно приготовились к венчанию Платона и Дарьи. Они хотели справить такую пышную свадьбу, чтобы о ней в хуторе потом долго толковали. В свадебных хлопотах родители Платона и Дарьи даже крепко подружились. Но от Платона долго не поступало никаких известей, поэтому неотступная тревога начала терзать сердце Дарьи. Каждый день девушка выезжала на дорогу и, бросив поводья на холку лошади, из-под ладони всматривалась вдаль. Вот и сегодня Дарья Чернавина отправилась на дорогу и, выехав на самый длинный участок дороги, спрыгнула с лошади. Девушка пустила ее пастись, присела на придорожный камень и, заслонив ладонью глаза от солнца и сильного ветра, стала безотрывно смотреть в конец дороги. Прошло полдня, но на дороге не появилось ни одного человека.
– “Где же ты, Платон? Я жду не дождусь тебя”, – тихий вздох тронул губы Дарьи.
По телу девушки пробежала мелкая дрожь. На переносице и возле глаз, обведенными густыми тенями, собрались тоненькие морщинки. На красивом лице Дарьи возникла неизбывная печаль. Казачка, тоскуя и днем, и ночью, лила горькие слезы. Целыми днями Дарья предавалась думам о Платоне, и редкую ночь казак не являлся к ней во сне. Казачка берегла свои мысли о любимом казаке как святыню. Какая-то неизвестная тоска поселилась в ее душе. С некоторых пор она стала сдержанной и молчаливой. Скука и печаль полностью завладели девушкой. Не приносили успокоения ни посещение церкви, ни приходившие скоротать время подруги. Дарья не охотно поддерживала их веселые разговоры. Горькие мысли совсем утомили девушку. Ими она не хотела делиться даже со своими верными подругами. Дарье недоставало ее любимого казака. Без него ей было как-то скучно и невесело. Она не находила себе места. Как рыба без воды, так и Дарья не могла жить без своего любимого казака. Она просто изнывала в одиночестве. Девушка бралась за любую работу, лишь бы отойти от печали и невеселых мыслей. Дарья всеми силами пыталась исцелиться от тоски и тревоги, но они так рвали ее душу, что даже домашняя работа не отвлекала от тоскливых дум. От них в голове девушки туманилось, а сердце как будто кипятком обливалось. Исстрадались и мать с отцом, видя, как словно свеча тает их дочь.
“Что поделалось с ее любимым казаком?? Почему его до сих пор нет? Быть или не быть ей его невестой? Неужели разлюбил свою казачку? Иль завел себе новую зазнобу?”, – спрашивала сама себя девушка и не находила ответа.
Наступил вечер, на землю опустился сумрак. Расползшийся туман, запутался в зеленой траве. Дарья опять возвращалась в хутор ни с чем. Она ехала, не управляя лошадью. Совсем неожиданно Марта свернула к утесу.
– Ты куда, Марта? Впрочем, давай заедем.
Когда лошадь пришла на берег, Дарья соскочила на землю, подошла к краю обрыва, поглядела вниз, и ей стало страшно. Высота была такой, что можно разбиться насмерть.
“Если ты не вернешься, то мне не жить без тебя” – вдруг мелькнула у нее мысль.
Дарья села на камень, и долгое время сидела без движения. Лошадь устав ждать начала нетерпеливо теребить ее плечо мягкими губами и девушка, очнувшись, сказала ей как человеку:
– Счастье, Марта, что вольная птица сядет туда, куда ей хочется. Поехали домой, Платон сегодня не вернется.
Лошадь согласно закивала головой, Дарья легко запрыгнула в седло и поскакала в хутор. Во дворе девушка соскочила с лошади, запустила ее на конный двор и ушла в хату, где ее уже ждал горячий ужин.
Наскоро поужинав, Дарья
помогла матери полоскаться и развешивать на веревках белье.Незадолго до ночи Дарья легла спать. В комнату тихо вошла Анастасия Васильевна.
– Что ты убиваешься зазря? Жив Платон, скоро вернется. Я это чувствую.
– Спасибо, мама. Ты меня успокоила.
После слов матери Дарья засияла радостной надеждой. Грустная и безучастная ко всему дочь немного оживилась.
– Не езди больше на дорогу. Просто жди. Он сам приедет.
– Я бы рада мама быть спокойной, да только меня тревога обуяла.
– Все будет хорошо. Приедет Платон – свадьбу сыграем. Мы вам припасли приданое. В сундуке лежит: столовое, постельное и нижнее белье, да и серебро мы скопили для вас. Отец даже револьвер припас Платону. Негоже казаку быть без оружия. Все готово дочка к вашей свадьбе.
– Давай платье померяем?
– Сейчас принесу.
Мать вышла из комнаты и вернулась со свадебным платьем. Девушку охватило сильное волнение, ее щеки стали пунцовыми. Дарья при помощи Анастасии Васильевны надела красивое платье, подбежала к длинному зеркалу и стала разглядывать себя со всех сторон.
– Ну, как?
– Это платье на тебе очень хорошо глядится дочка. Светлый цвет тебе к лицу.
Настроение девушки заметно улучшилось. Дарья прямо вся заискрилась.
– Какая ты красивая в этом платье!
– Правда?
Дарья действительно в эти минуты выглядела прекрасно.
– Да! Замуж выйдешь за любимого – то-то у тебя будет счастье, то-то будет жизнь.
Мать вдруг вспомнила свою жизнь.
– А у нас никакой свадьбы не было. Иван пришел со своими родителями и с бутылкой. Вот и вся свадьба. Мне всего-то семнадцатый годок шел. Много слез я пролила пока жила со свекровью. Больше года мы вместе прожили. Ничего хорошего я не видела в своей жизни, поэтому отец хочет сыграть громкую свадьбу. Своей не видали – так хоть вашу поглядим.
– Хорошо я постараюсь быть веселой. Лишь бы Платон вернулся! А то без него у меня не будет никакой жизни.
– Он обязательно вернется. Иного и быть не может. Вы же искренно любите друг друга.
– Мама, я не представляю себе другого мужа. Мое сердце нашло единственного, милого казака. Мне другой муж не нужен.
– Ох, дочка! Жизнь длинная – все еще будет у вас. Поживешь на свете, еще натерпишься. Лишь бы не колотил тебя и другую себе не завел.
– Кто Платон? Что ты, мама? Он никогда не посмеет поднять на меня руку. Он очень меня любит.
– Дай Бог!
– Мама, он даже дышать на меня боится! Платон сказал, что всю жизнь будет любить меня, – со страстным увлечением воскликнула Дарья.
– Казаки чего только не скажут, чтобы завоевать сердце казачки.
– Платон другой он не такой как все.
– Может быть, дочка. Молись Божьей Матери она не оставит в беде.
Анастасия Васильевна ушла спать. В сердце девушки появилось праздничное настроение.
Дарья перевела взор на темный лик Божьей Матери на Табынской иконе и, сложив накрест руки, стала читать молитву:
– Наста днесь пресветлый праздник, Пречистая дева, честныя Твоея Табынския иконы, Владычице, яже паче лучей солнечных возсия …
Девушка, не отрывая глаз от лица девы Марии, молилась искренно. Ее слова шли от самого сердца. Она даже чуть прослезилась.
– Матерь Божья, оставь мне Платона живым. Я каждый день буду тебе молиться, и жечь лампаду перед тобой!
Однако лик Божьей Матери остался темным.
Издревле широко известно, что существует поверье, что она открывает свой лик только избранным людям. Впервые образ Святой Богородицы явился дьякону в шестнадцатом веке в ста верстах от Уфы в селе Табынском. Он возвращался с покоса домой через соляной источник и вдруг услышал чей-то голос. Вначале он подумал, что это ему почудилось, но голос вновь повторился. Осмотревшись по сторонам, дьякон заметил икону, взял ее в руки и с радостью принес в монастырь. С этих пор Табынская икона Божьей Матери стала предметом всеобщего почитания монастырской братии, окрестных жителей и уральских казаков. Она исцеляла, успокаивала, помогала, защищала семью, дом, отчизну.