Плавучая опера

–  Мы на зарплату Гаррисона жить там будем. Можем себе позволить уж как-нибудь.
– Опять на меня покосилась.
– А можно и дом продать, если ты не против.

–  А почему я должен быть против?

–  Ну, сам понимаешь… - Она пожала плечиками.

–  Так тебе кажется, Гаррисону эти ребята в черном, которые при Муссолини, не очень на нервы будут действовать?

–  Подумаешь, мы же не политикой заниматься едем, - улыбнулась Джейн.
– Меня политика вообще не интересует, а ты как на этот счет? Гаррисону, думаю, теперь тоже стало наплевать, особенно после того, как в Испании все так повернулось. Он. знаешь, про политику очень даже скептически теперь говорит. Вообще обо всем скептически отзывается, но мило это у него выходит, ненавязчиво. У тебя, наверное, научился.

–  Ну, уж ненавязчивости-то точно не у меня.

–  Это верно, - сказала Джейн и по коленке меня погладила. Что-то уж очень беспечно она держится, нервность тут какая-то есть, или мне просто показалось, но теперь, когда крабами больше не воняло, я учуял в воздухе некий их план.

–  И когда же вы это надумали?
– беззаботно осведомился я.
– Дом продать, в Италию поехать.

–  Гаррисон предложил, - говорит.
– То есть поехать. А насчет дома это я придумала, не хочу, чтобы деньги нас связывали. С неделю назад заговорили про то про се, и вдруг само это навернулось. Еще не знаем, что да как получится. Но ты не против будешь, если мы уедем?
– Быстрый взгляд в сторону Джинни, которая сидит, рассеянно в окошко смотрит.
– Ну, ты понимаешь, о чем я.

–  Конечно не против.

–  Ой как поскорей уехать хочется! Если дом продать, мы там целый год провести можем. С работой своей Гаррисон все устроит. Нет, ты только подумай - целый год в Италии!

–  Когда это ты так Италией пленилась?
– улыбнулся я.

–  Всегда туда хотела. Разве тебе не рассказывала? Ты что, Тоди, сердишься на меня?

–  Нет.

–  А надулся, как будто сердишься. Мы затормозили у подъезда мэковского дома, и я выпустил Джинни, помчавшуюся к Гаррнсону, который махал ей рукой с крыльца.

–  Ты на записку мою утреннюю не очень обиделся?
– приставала ко мне Джейн, пока мы шли через лужайку.
– Знаешь, я и не думала, что ты мне назло все-таки к Марвину сходишь, но очень рада, что понял.

–  А как насчет моей записки?
– спрашиваю.
– Я Гаррисону сказал за обедом, а он, кажется, немножко недоволен. Я-то к Марвину сходил, а ты вроде и не интересуешься, что там со мной.

–  Не интересуюсь? А что, не все в порядке? Мы были уже у самого крыльца, Джейн, перепрыгивая через ступеньки, взбежала к Гаррисону и, клюнув его в лоб, исчезла за дверью.

Обычно мы свои "манхэттены" на террасе пьем, но сегодня лучше было пойти внутрь дома - там намного прохладнее. Мы с Гаррисоном поболтали минуту-другую о погоде, согласились, что тусклая дымка над заливом предвещает шторм, и направились в гостиную.

–  Так вы в Италию собираетесь?
– спрашиваю я как бы между делом.

–  Да вроде так.
– И тут же Гаррисон принимается усердно искать в карманах сигареты.
– Тебе Джейн сказала?

–  Сейчас, когда сюда ехали. Отличная мысль, я так считаю.

–  Правда? Вообще-то я еще подумать хотел. Дом продавать придется, все такое, но ты же знаешь, Джейн просто сдвинулась на Италии, фашисты там, не фашисты - все равно, да и я бы поглядел, что за страна, пока еще возможность есть. Похоже, там скоро все вверх тормашками полетит. Честно говоря, не очень представлял себе, как ты к этому отнесешься, - осторожно добавил он.

–  Как я к этому отнесусь? Да тебе-то какая забота, даже если я против? Но я не против, совсем нет.

–  Видишь ли…

Вернулась с кухни Джейн, сопровождаемая горничной с нашими коктейлями. Джейн плюхнулась рядом с Гаррисоном на диван, я сидел в качалке посреди комнаты, прямо напротив них.

–  Вперед!
– весело сказала Джейн, встряхивая свой коктейль.

Мы пригубили из бокалов.

–  На представление это вечером пойдешь?
– спросил Гаррисон.

–  Может быть. Как-то не думал.

–  Джинни там просто ужасно понравилось, - сообщила Гаррисону Джейн, косвенно меня похвалив.
– Два мороженых получила, и какой-то дядя ей с Тоди все внутри показал.

–  Да ну? Правда?
– улыбнулся Гаррисон.

–  Боюсь только, перевозбудилась она - температурка у нее. Я позвонила Марвину, он говорит - ничего страшного.

Опять пригубили.

–  Поужинаешь с нами?
– спросила Джейн.
– Только горячего ничего нет: ветчина, картофельный салат, и все.

Я кивнул.

–  Скажу Луизе.
– Джейн поднялась и быстро зашагала на кухню. Мы с Гаррисоном потягивали коктейли, потом я достал сигару.

–  Вот что, Тоди, послушай-ка, что я тебе сейчас скажу, и не обижайся, пожалуйста, - начал Гаррисон, а я тут же непроизвольно улыбнулся, раскуривая сигару: напряжение прошло.

–  Не обижусь, не бойся, - успокоил я его.

–  Дело вот какое. Ты сам понимаешь, нам бы очень хотелось, чтобы ты с нами в Италию поехал… - (Я поспешно замотал головой, ни в коем случае, мол.) -…Но я подумал, у тебя ведь работа, а потом, понимаешь, Джейн вроде как решила, что нам с ней вдвоем побыть нужно. То есть втроем, с Джинни. Так, понимаешь, лучше будет.

–  О чем тут говорить!

–  Да нет, я про другое. Ну, сам понимаешь, Джени тут целый год не будет, может, даже два, наперед ведь сказать нельзя. И - как бы это выразиться, чтобы ты понял, не обиделся, - и, понимаешь, когда мы вернемся, хоть шут его знает, когда это будет, в общем, понимаешь, и Джинни уже подрастет, так я подумал, не очень-то, понимаешь, удобно выйдет, если Джейн в гостиницу опять начнет ходить.

–  Совершенно с тобой согласен, - сказал я, не задумываясь.

–  А, черт, ты все-таки обиделся, Тоди. Нет, ты понять постарайся правильно. Ты же знаешь, для меня ты самый близкий друг и так далее. Но, черт, видишь ли…

–  Успокойся. Ничего не надо объяснять.

–  Понимаешь, мне нужно, чтобы ты правильно все понял, - бубнил Гаррисон и внимательнейшим образом рассматривал свой пустой бокал.

Вошла Джейн, метнула взгляд на меня, на Гаррисона, села между нами. И погрузилась в созерцание своей загорелой коленки, которую поглаживала ладонью.

–  Ничего объяснять мне не требуется, - твердо заявил я.
– Если уж хотите знать…

–  Я тебе всю правду скажу, Тоди, - перебила меня Джейн (кажется, никогда прежде такого с ней не случалось).
– Если ты все понимаешь, давай считать, что между нами кончено с этого вот дня. Хорошо?

–  Вот и я то же самое предложить хотел, - говорю. Джейн улыбнулась своей коленке.
– Я уже давно про это думал.

–  Я, понимаешь, хотела бы все тебе объяснить, если смогу.
– И смотрит мне прямо в глаза. Дружелюбно этак.
– Не очень, правда, у меня объяснения получаются.