Плавящиеся Камни

Из дома выбежала приходившая прошлым вечером за Осуином красивая девушка — Нори.

— Мэриэм, я же сказала, чтобы ты переоделась во что-нибудь из этой старой тряпки!

Она сгребла девочку за платье у неё на спине, потом зыркнула на нас:

— Даже не думайте будить Осуина. Он ещё долго не ложился после полуночи, потому что одна из лошадей заболела, и нам нужно было заново сколотить стол для завтрака.

Я ощутила на себе чей-то взгляд, и посмотрела выше. За нами наблюдали лица мальчиков и девочек из верхних окон дома. Они были всех цветов: чёрные, белые, коричневые, и смешанные, как Мэриэм. Это, вестимо, были пиратские дети, которых взял к себе Осуин — дети, оставшиеся после того, как взрослых убили. Они были похожи на беспризорников, с которыми я была знакома в прошлом, пока Браяр меня не нашёл. У них были такие же настороженные лица, как у диких кошек.

— Посвящённым Розторн и Мёрртайду нужно увидеть пруд, Нори, — сказал Джаят. — Нам не обязательно для этого будить Осуина.

Нори хмуро посмотрела на всех нас:

— Здесь в округе полно мёртвых пятен. Почему бы вам не пойти совать свой нос в них?

— Потому что мы здесь. Мы не будем мешаться.

Джаят почти умолял Нори. Я задумалась, насколько давно он на неё запал. Он тихо произнёс:

— Давай уже. Ты сама разбудишь Осуина, своим рычанием.

Девушка увела Мэриэм в дом. Джаят посмотрел на нас, и пожал плечами:

— Осуин говорит, что она смягчается, когда заботится о детях. Наверное, нужно хорошо её знать. Сюда.

Он повёл нас вокруг дома, вниз по вымощенной камнями тропинке, в рощу деревьев.

Я поравнялась с Джаятом:

— Я не понимаю. Почему ты нам всё показываешь, если вы и твой мастер — единственные маги в округе? Разве вы не понадобитесь где-нибудь, рано или поздно? Разве кто-от другой не может быть нам проводником, если Осуин недоступен?

Джаят покачал головой, заставив свои кудри упруго пружинить:

— Дело не просто в том, что растения и вода травятся.

Этим утром он выглядел старше. Может, ему просто не нравилось то, что он говорил или думал.

— Слишком многие мёртвые пятна находятся в местах, где пролегают линии силы острова.

Он указал на грубый гранитный столбик у тропинки. Он доставал мне до бёдер. На вершине был вырезан символ Земли, круг с заключённым в него крестом.

Я видела их днём раньше, но была слишком занята поисками новых камней, чтобы обращать внимание. Я изучила столбик:

— Он наклонный. И в середине гранита — трещина. Сильная встряска расколет его прямо посередине. Вы плохо о нём заботитесь.

Джаят хмуро посмотрел на меня:

— Значит, мы его заменим. У нас они стоят через каждые десять ярдов, чтобы отмечать, где в округе находятся линии силы земли…

— А они все из камня?

По крайней мере, это было что-то по моей части.

— Они все из гранита?

— А мне-то откуда знать?

Джаят, похоже, был не в духе.

— Это просто камни, которые говорят нам, где можно почерпнуть силу земли, чтобы усилить наши заклинания. Именно так слабые маги, вроде Тахар и меня, могут быть полезны нашим соплеменникам…

Я попыталась нащупать линию силы, которая должна была проходить под треснувшим гранитным столбиком. Я не ощутила ничего. Я позволила моей магии стечь вниз через камни под ним. Там была какая-то шипучая сила, но ничего крупного. В этих тусклых кусках камня раньше была сила, превышавшая обычную. В находившемся там кварце звенело её эхо, но это было лишь эхо.

Я позволила моей магии погрузиться всё глубже и глубже. Я почувствовала гул, глубоко внизу. Он напомнил мне о том, как раньше ощущалась моя магия. Он звал меня. Он был похож на ребёнка, который хотел, чтобы я вышла с ним поиграть. Я пыталась дотянуться, пыталась ухватить это шипучее ощущение жизни…

А потом я упала с лошади.

Нельзя сказать, что этого не случалось раньше. Я начинаю гоняться за каким-нибудь огнём или треском в моих магических чувствах, и моё тело забывает, что надо удерживать поводья, или держать ноги в стременах.

Моя лошадь не знает, что происходит, потому что я ей ничего не говорю, поэтому она делает то, что делают остальные лошади. В данном случае остальные лошади остановились на поляне с мёртвыми деревьями вокруг мёртвого пруда. Моя лошадь тоже остановилась, но внезапно, потому что она чуть не врезалась в лошадь Суетяги. Лошади Суетяги не понравилось, что моя подошла к ней так близко. Она повернула голову и попыталась укусить мою лошадь. Моя лошадь попятилась и топнула ногой — так сказал Джаят, когда отсмеялся. Топанье ногой тряхнуло меня достаточно сильно, чтобы я соскользнула с лошади вбок.

По крайней мере, моё тело знало, что делать, пусть моё внимание и было сосредоточено в другом месте. Я сгруппировалась и кувыркнулась, как янджингский акробат.

Розторн ухватила меня прежде, чем я успела приземлиться в пруд. На этот раз мой воротник порвался. Я собиралась было возмутиться, когда она указала на воду.

Там плавала мёртвая рыба. У кромки воды лежали мёртвые животные. Чешуя у рыб была чем-то разъедена.

— Кислота.

Суетяга выглядел совершенно подавленным.

— Эта вода превратилась в кислоту.

— Растения и деревья ею отравились.

Розторн оттащила меня от воды, и поставила на ноги. Я не стала возмущаться, только не после того, как увидела тех рыб. Я не хотела, чтобы у мои башмаки разъело прямо у меня на ногах.

— Вот, Мёрртайд. Это не сточные воды, как ты думал.

— Ну, по крайней мере не здесь. Но в других местах это всё же может быть сток отходов в грунтовые воды.

Мёрртайд никогда не знает, когда надо сдаться.

— Эвумэймэй?

Луво каким-то образом остался на лошади, даже когда я упала.

— Ты в порядке?

— Ничего. Пострадало только моё чувство собственного достоинства. Джаят, слушай, никто не мог здесь черпать силу земли.

Я встала. Розторн отпустила меня, убедившись, что я не упаду в отвратительно выглядевший коричневый пруд, в котором плавала мёртвая падаль.

— Камни касалось что-то великое, но это было давно. Они шипят, но это всё остатки. Может, вы с Тахар Катуокер жевали всякие интересные листья. Шаманы в Кидао так делают, чтобы вообразить, будто они могут говорить с небом и лошадиными богами.