Плавящиеся Камни

— «Я не спрашивала», — ответила я.

— Вопрос, — прервал Осуин.

Я была так сосредоточена на Луво, что голос Осуина заставил меня подпрыгнуть. Мы оба уставились на него.

Осуин не осознавал, что напугал меня:

— Ты сказала, что Факел и Сердолик хотели играть, когда ты с ними впервые встретилась. Они хотели показать тебе разные вещи, и они хотели, чтобы ты помогла им выбраться наружу.

— Да-а-а.

Я не была уверена, к чему он клонил. Я не хотела, чтобы он использовал против меня мои же слова.

— Что если ты сейчас к ним вернёшься, и скажешь, что хочешь вывести их наружу? — спросил Осуин. — Что если ты скажешь им, что нашла для этого идеальное место? Лёгкое место? А потом уведёшь их туда — подальше от Старнса?

Я встала как вкопанная, и уставилась на него. Луво поднялся в своей перевязи на задние лапы, чтобы лучше видеть Осуина.

Похоже, что Осуин привык к такой реакции:

— Нет, постойте, послушайте хоть немного. Ты сказала, что они хотят выйти наружу. Они ведь никогда не настаивали на том, где именно они выйдут, так? В самом деле, Гора Грэйс была их последним вариантом. Какой-то старый плут из их числа толкнул им эту байку. Ну, знаете, ту, в которой они будут достойны вырваться наружу, если пробьются через тонны каменной породы.

Осуин произнёс «достойны» так, будто это было очень плохим словом.

— Факел и Сердолик действовали умнее. Они искали разломы, которые привели бы их поближе к поверхности, чтобы до последнего момента беречь силы. Вы знаете, что рано или поздно они вырвутся. Так почему бы не сделать это там, где они не убьют тысячи людей и не сделают целые острова непригодными для жизни?

— За все мои тысячелетия я никогда не слышал ни о чём подобном, Осуин Форэст, — заявил Луво.

Осуин посмотрел на Луво, и пожал плечами:

— Ты дал мне понять, что отправился вместе с Эвви ради чего-то нового. Вот тебе что-то новое.

— Ты предлагаешь вмешиваться в великий цикл рождения, — сказал ему Луво с лёгким возмущённым громом в голосе. — Так рождаются горы. Это всегда происходит в борьбе, насилии, разрушении и огне. Что-то умирает, что-то рождается, старое сжигается в стремлении к новому. Так было с самой зари этого мира.

Осуин снова пожал плечами:

— Раньше, если ребёнок начинал выходить задом наперёд, приходилось либо пытаться помочь ему родиться таким путём живым, вытащить его, рискуя жизнью матери, или попытаться его повернуть, и рисковать жизнью ребёнка. Потом повитухи научились поворачивать ребёнка в утробе матери. Многие дети и матери выжили, потому что природа никогда не возражает, когда ей немного помогают.

— Как ты об этом узнал? — с любопытством спросила я.

Я никогда не встречала мужчину, который разбирался в акушерстве.

— Джаят не так давно начал помогать Тахар, — объяснил Осуин. — До этого у неё в течение пары лет не было подмастерья. Я ей помогал. Мы говорим о вулканах, Эвви.

— Богохульство.

Луво раскачивался из стороны в сторону. Из-за смещения его веса мне трудно было удержать его в равновесии.

— Я не предлагаю остановить процесс рождения гор. Просто добавить одну деталь.

Осуин был очень терпелив.

— Много каменных магов вообще на это способны?

— Навыки Эвумэймэй действительно необычны, — сказал Луво, отвлекаясь от своего ворчания. — Я думаю, что на её силу повлиял тот факт, что её первыми наставниками были зелёные маги. Её магия следует более гибким каналам, по сравнению с теми другими каменными магами, которых я встречал.

— Я же стою прямо здесь, — сказала я им. — Я могу сама за себя отвечать.

— Я всё думал о том, как Эвви всё делает. Большинство каменных магов, с которыми я встречался, казались очень, очень оседлыми, — заметил Осуин. — Они имеют дело лишь с камнями и навыками из своего непосредственного окружения. И они уж точно не гибкие. Однако я никогда не слышал о том, чтобы первые наставники магов оказывали какой-то эффект на то, как работает их магия.

Рано или поздно они обо мне вспомнят. А пока что беженцы постепенно уходили прочь. Луво успокоился, когда я зашагала вперёд, и Осуин нагнал меня. Они с Луво продолжали обсуждать первых наставников. Я вертела идею Осуина у себя в голове. Разве Розторн не упоминала о чём-то похожим Она шутила, но Осуин — нет.

Факел и Сердолик не знали, что я их провела. Если бы знали, то их злости хватило бы, чтобы разнести кварцевую ловушку на куски. Они могут подозревать. Но если я объявлюсь до того, как они выберутся из неё, если я их освобожу, то я могу убедить их, что это и впрямь была просто игра.

Что хуже, я не знала, смогу ли я удержать их от выхода на поверхность. Они уже были большими до того, как вошли в кварц. Если они будут больше, когда выйдут оттуда, то я, возможно, не смогу их контролировать.

Я могу умереть.

Дорога перевалила вершину пологого холма. Внизу тянулась длинная очередь беженцев. Розторн снова ехала верхом, с маленьким мальчиком позади неё, и с маленькой девочкой впереди. Она выглядела усталой и истощённой.

Я обещала Браяру, что буду заботиться о Розторн.

Я перебила Осуина и Луво:

— Куда мне увести Факела и Сердолик? Я же не могу вести их куда попало. Они просто вернутся обратно сюда.

Осуин осклабился:

— Все те дороги, что ведут прочь от Горы Грэйс — и ты не можешь придумать никакого места получше?

— Я не знаю никаких дорог для вулканов.

Я была не в настроении для игр! Потом я прикусила губу. Трещины. Трещины, которые вели к разломам глубоко в земле. Швы земной коре. Куда они смогут меня привести?

У себя в голове я увидела чёрные, холодные глубины у подножья каменной скалы. Странные морские существа танцевали в холодной, солёной воде. Они вились вокруг отверстия, которое выпускало струи горячей воды.

— Луво… — прошептала я.

— Я видел.

Конечно же он видел, я же держала его в руках.

— Это достаточно далеко от людских обиталищ?

— Что — достаточно далеко?

Теперь мы сбили Осуина с толку.

— Я не уверена, — сказала я. — Это в семи милях. Нам нужен Мёрртайд.

Мы с Осуином и Луво пробрались к берегу реки. Мёрртайд снова стоял в воде, подвернув своё одеяние до пояса. Он ходил по дну реки так же легко, как я — по дороге. Он не оступался и не скользил, в отличие от меня.

Я поражённо уставилась на него. Вокруг и между его ног метались рыбы, некоторые из них — довольно крупные. Время от времени одна из них прыгала в воздух, и падала на бок, обдавая его брызгами. Его бледные ресницы были отмечены каплями воды. Вода сверкала в его коротких рыжих волосах. Он выглядел… счастливым.