Плененная грешником

Необходимость поговорить с кем-то обо всем, что мне пришлось пережить, на мгновение овладевает мной. И тут я понимаю, что никогда не говорила об этом. Я все держала в себе.

Однако момент проходит, потому что я не готова говорить о своей травме. Кроме того, я не видела Алиссу несколько лет, и сваливать на нее гору горя и душевной боли так скоро после того, как увидела ее снова, было бы неправильно.

Я пожимаю плечами и качаю головой.

— Я расскажу тебе в другой раз. — Я делаю глоток кофе, затем меняю тему, спрашивая. — Чем ты занималась? Пошла учиться после школы?

Алисса разражается смехом.

— О, черт возьми, нет. Я жила на широкую ногу, как светская львица. Все эти мероприятия и вечеринки не дают мне покоя. — Она отпивает немного своего напитка. — Ты по-прежнему готовишь лучший кофе.

Три года назад я думала, что стану светской львицей и буду путешествовать по миру.

Вау, так много изменилось.

Алисса ставит свою чашку на потертый кофейный столик, затем говорит:

— Я не могу остаться надолго. Я просто хотела поздороваться.

Улыбка изгибает мои губы.

— Спасибо, что пришла. — Встав, я добавляю. — Было действительно приятно увидеть тебя снова.

Она оглядывает мою квартиру-студию, затем говорит:

— Я не знаю, что случилось, что тебе приходится так жить, но ты можешь остаться у меня. — Она морщит нос. — Без обид, но мой шкаф больше.

Я издаю застенчивый смешок.

— Не обижаюсь. — Пожимая плечами, я пытаюсь объяснить как можно лучше. — Я знаю, это немного, но я бы предпочла остаться здесь.

Алисса одаривает меня милой улыбкой.

— Что ж, предложение остается в силе, если ты передумаешь. — Она начинает идти к входной двери, затем останавливается. — В субботу я устраиваю закрытую вечеринку в честь своего двадцать первого дня рождения. Пожалуйста, приходи.

— Приду. — Я усмехаюсь, думая, что будет приятно снова увидеть родителей Алиссы и провести с ней больше времени.

Мы обнимаемся, прежде чем я отпускаю ее, затем я бросаю взгляд на крошечное пространство.

Ничего особенного, но это мой дом. На данный момент.

Глава 20

ВИКТОР

Последнюю неделю мой организм работал на ярости и алкоголе.

Я знал, что будет тяжело отпустить Розали, но не думал, что это будет так изнурительно.

Я пытался заглушить душевную боль водкой, и если бы не эта гребаная встреча в Перу, я бы до сих пор был пьян в стельку.

Но вот я здесь с Лукой, смотрю на Хуан-Пола, пока он возится с модифицированным Glock.

Модифицированным, блин.

Хуан-Пол ухмыляется и протягивает оружие мне.

— У него пуля большего калибра, но он легче.

Точно.

Я лишь мельком смотрю на этот дерьмовый пистолет, затем прицеливаюсь в цель. Прежде чем я успеваю нажать на курок, обойма выпадает и с грохотом падает у моих ног.

Опасный смешок вырывается у меня, когда я поворачиваюсь к Хуан-Полу, который выглядит так, будто вот-вот обделается. По его вискам струится пот.

Он кричит на одного из своих людей, бьет его по голове, а затем бросает на меня извиняющийся взгляд.

— С этим нужно немного поработать.

Я киваю, кладя оружие на витрину.

— Виктор, — бормочет Лука, с беспокойством произнося это слово.

Мои глаза переключаются на Хуан-Пола.

— Чья это была блестящая идея?

— М-моя, — заикается он.

Я достаю из-за спины один из своих пистолетов Heckler & Koch и киваю.

— Ты заставил меня проделать весь этот путь сюда ради этого куска дерьма?

— Простите, сэр. Дайте мне пару минут, чтобы починить его.

Мои пальцы сжимаются вокруг рукояти моего оружия, когда я поднимаю его между Хуан-Полом и мной. Я киваю на Heckler & Koch.

— Ты пытаешься продать мне дерьмо?

— Нет, мистер Ветров. Люди должны были убедиться, что он работает, — он обвиняет двух мужчин, съежившихся позади него.

Я направляю на них дуло своего пистолета, и они инстинктивно отступают назад.

— Кто из них облажался?

— Виктор, — бормочет Лука, который, судя по голосу, устал от того, что всю прошлую неделю оберегал меня от неприятностей.

Игнорируя своего лучшего друга, я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы:

— Кто. Блять. Облажался?

Оба мужчины указывают друг на друга, и я разражаюсь смехом. Когда Хуан-Пол начинает смеяться, я навожу пистолет на его правую ногу и нажимаю на курок.

С криком боли он падает на землю. Я присаживаюсь перед ним на корточки и прижимаю дуло к его голове. Встречаясь взглядом с ублюдком, я говорю:

— Ты обещал мне модифицированный Glock, и не выполнил обещания. В следующий раз, если ты заставишь меня вылететь просто так, я прикончу тебя.

— Д-да, мистер Ветров, — заикаясь, с облегчением произносит он.

Я поднимаюсь на ноги и бормочу:

— Я рассчитываю на скидку.

— Конечно, — соглашается он. Не то чтобы у него был гребаный выбор.

Когда я обращаю свое внимание на Луку, он просто качает головой.

Мы покидаем душный склад, и я говорю:

— Какая пустая трата гребаного времени.

Лука вздыхает.

— Как будто тебе было чем заняться.

Так и есть. В моей груди чертовски много боли, с которой я должен как-то справиться.

— У нас был уговор, — говорю я, протягивая руку Луке. — Дай мне мой телефон.

Ублюдок забрал его, чтобы я не звонил по пьяни Розали и не умолял ее вернуться.

Он вытаскивает устройство из кармана и сует его мне в руку. Я смотрю на разряженный телефон, потом бросаю на Луку недовольный взгляд.

— Ты не мог его зарядить?

Он ухмыляется мне.

— Подумал, что это даст Розали еще девять часов, прежде чем ты начнешь преследовать ее задницу.

— Ублюдок, — ворчу я, когда мы забираемся в джип.