Плененная грешником

Я понятия не имею, что я буду делать, если они придут за мной.

Если я сейчас вернусь к Виктору, это будет потому, что мне нужна его защита, а это несправедливо по отношению к нему.

Мои мысли переполнены таким количеством вещей, что трудно сосредоточиться.

Мне нравилась каждая секунда последних двух дней, которые я провела в объятиях Виктора, но я все еще чувствую себя виноватой. Это трудно объяснить. Заниматься любовью с Виктором было правильно, но моя совесть не может забыть, что он принимал участие в убийстве моих дедушки и дяди.

Это делает меня плохим человеком. Верно? Я переспала с мужчиной, который уничтожил мою семью.

Я влюбилась в своего похитителя.

Я заливаюсь смехом, переходящим в рыдания.

Боже, такое чувство, что меня разрывают пополам. Часть меня хочет быть с Виктором, а другая часть не может предать свою семью.

И теперь Коза Ностра угрожает убить меня.

Потому что твой дедушка украл у них десять миллионов долларов.

— Черт, — шепчу я, не обращая внимания на проплывающие мимо пейзажи, пока мы едем в аэропорт. — Что ты сделал, Nonno ?

Когда мы подъезжаем к аэропорту, я быстро расплачиваюсь и выхожу. Водитель выгружает мой багаж, затем желает мне безопасного полета.

Схватив свой багаж, я спешу к терминалу и устремляюсь в секцию American Airways, чтобы забронировать рейс.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь встать в очередь, передо мной встает мужчина. Он оттягивает пиджак в сторону, обнажая пистолет, затем говорит:

— Мистер Паризи хочет тебя видеть.

Мои глаза устремляются к лицу мужчины, и я замечаю зверское выражение, предупреждающее меня, чтобы я не пыталась бежать.

— Мне приказано убить тебя, если ты доставишь мне какие-либо неприятности, — угрожает он.

О, Боже.

Шок от того, что меня остановили прямо перед побегом, отшатывает меня на шаг назад.

Мужчина кивает в направлении выхода.

— Иди.

Мои ноги наливаются свинцом, когда я начинаю двигаться.

Неужели он выстрелит в меня, если я попытаюсь бежать?

Да. Ты имеешь дело с мафией.

С каждым шагом, который я делаю, мое сердце бьется все быстрее и быстрее. Я начинаю замедляться, когда мы приближаемся к выходу, но мужчина выхватывает у меня одну из сумок и хватает за руку жестокой хваткой. Меня дергает вперед, и из меня вырывается тихий крик.

— Я, блять, пристрелю тебя, — снова угрожает он.

Все остальные люди слишком заняты, спеша к месту назначения, чтобы заметить, как меня силой вытаскивают из аэропорта.

Другой мужчина подходит, чтобы забрать мой багаж. Я пытаюсь вывернуть руку из болезненной хватки этого мужчины, в то время как меня силой запихивают на заднее сиденье внедорожника. Меня толкают так сильно, что я падаю на заднее сиденье.

Нет!

Я принимаю сидячее положение, и пока мужчины заняты тем, что забираются в машину, я быстро вытаскиваю свой телефон из сумочки.

Как только я нажимаю на имя Виктора, устройство вырывают у меня из рук, и звонок обрывается.

Черт. Пожалуйста, пусть он покажет пропущенный вызов.

— Попробуй еще раз проделать подобный трюк и ... — Он вытаскивает свой пистолет из кобуры и прижимает его к моему виску, затем усмехается. — Бах.

Все мое тело дергается от испуга, и от страха по мне пробегают мурашки.

Он не убирает оружие обратно в кобуру, а кладет его на бедро, пока другой мужчина везет нас к особняку Паризи.

Меня силой вытаскивают из внедорожника и тащат в дом. Музыка все еще доносится снаружи, где Алисса празднует свой день рождения.

Была ли она в этом замешана? Для этого ли она приехала ко мне и пригласила на вечеринку?

Чувство предательства потрясает меня до глубины души, когда меня тащат в кабинет и запихивают в комнату. Дверь захлопывается за мной, и широко раскрытыми глазами я смотрю на пять глав Коза Ностры.

Мистер Паризи указывает на стул, на котором я сидела ранее, но я игнорирую его. Я лучше постою.

Мое сердце колотится со скоростью мили в минуту, во рту пересохло от вырывающегося из меня дыхания.

Мне следовало оставить все свои вещи. Надо было раньше уехать на такси из города, пока за мной не следили охранники. Надо было рассказать Виктору, что происходит, пока была такая возможность.

Черт, я была такой чертовски глупой.

Когда я не двигаюсь, мистер Греко встает и, сделав три шага, подходит ко мне. Его ладонь так сильно ударяет меня по щеке, что я падаю на бок. Боль охватывает всю левую сторону лица, мою кожу покалывает, как будто крошечные языки пламени лижут меня.

— Я не удивлен, что ты пыталась сбежать, — говорит мистер Паризи. — Я не встречал ни одного Манно, который не был бы трусом.

Эмоции переполняют меня, когда я принимаю сидячее положение и прижимаю ладонь к пылающей щеке.

Это первый раз в моей жизни, когда кто-то ударил меня, и это шокировало меня.

Даже Виктор не бил меня, когда брал в плен. Он, может, и таскал меня, и силой удерживал, но никогда не бил.

— Ты действительно думала, что мы не будем следить за тобой?-— спрашивает мистер Амато.

Боже, я такая глупая.

Мужчина, который остановил меня в аэропорту, делает шаг вперед.

— Она пыталась позвонить, но я остановил ее. Телефон заблокирован.

Мистер Паризи берет мой телефон и свирепо смотрит на меня.

— Какой пароль?

Я отчаянно качаю головой, потому что одному Богу известно, что произойдет, если они прочтут наши с Виктором сообщения.

Гнев искажает его черты.

— Кому ты пыталась позвонить?

— Девять-один-один, — лгу я, поднимаясь на ноги.

— У женщины нет денег, вернуть нам долг, — говорит мистер Амато. — Просто убей ее и покончим с этим.

Нет-нет-нет-нет.

Прежде чем я смогу просить о пощаде, мистер Мессина рявкает:

— Долг должен быть погашен!

— Как ты предлагаешь нам вытянуть из нее деньги? — спрашивает мистер Паризи.

В панике я уже собираюсь сказать, что достану их, даже если придется просить Виктора, но тут передо мной появляется господин Греко, его глаза смотрят на меня с отвратительным голодом, от которого мне становится физически плохо.