Пленница Белого Змея
Шрифт:
— Но ведь это все по заказу министра… — проговорила Брюн. Альберт только рассмеялся. Сейчас в нем не было ничего от кутилы и повесы — рядом с Брюн стоял холодный и суровый человек, и бог знает, на что он был способен по-настоящему. — И я никогда бы не выдала Эрика… — добавила она, словно бы опомнившись.
— Э, птичка, на допросе третьей степени даже немые говорят, — вздохнул Альберт и подтолкнул Брюн к дверям таверны. — Тебе надо исчезнуть, и Эрику тоже.
«Сипуха и похлебка» внутри была еще непритязательнее, чем снаружи — заплеванный пол, столы и лавки, сколоченные из каких-то кривых деревяшек, стойка с угрюмым барменом, который вытирал кружку грязной тряпкой.
— Оттон, дружище, почему без музыки встречаешь?
Бармен отложил тряпку, обменялся с Альбертом крепким рукопожатием и мотнул лысой башкой в шрамах в сторону драки:
— А чем тебе не музыка? Воет славно, на мой вкус.
— Размести меня и барышню, — произнес Альберт. Бармен понимающе кивнул и мотнул головой в сторону двери, которую Брюн поначалу не заметила.
— Надолго? — спросил он. Альберт неопределенно пожал плечами.
— Пара дней, — ответил он. — Может, больше. Внакладе не останешься.
Бармен завел глаза к потолку.
— Чушь не городи, — посоветовал он. — Устроим полный пансион в лучшем виде.
За дверью оказался узкий темный коридор, и Брюн была вынуждена вновь взять Альберта за руку, чтоб ни за что не зацепиться и не упасть в этом сыром мраке. Они шли недолго: вскоре щелкнул замок, открылась еще одна дверь, и Альберт ввел Брюн в небольшую, скудно меблированную, но очень чистую комнату. Опустившись на стул, Брюн поняла, насколько устала. Снова заболела спина, а полная растерянность была намного хуже физической боли.
— Моя конспиративная квартира в столице, — сообщил Альберт. — Надежней можно спрятаться только в заднице у дьявола, — он прошел по комнате, выглянул в окно, из которого открывался живописный вид на заросший травой пустырь, и, обернувшись к Брюн, заметил: — Ты что-то бледна, птичка.
— Спина болит, — откликнулась Брюн. Больше всего ей сейчас хотелось лечь, но она не собиралась вытягиваться на кровати в присутствии Альберта. Тот присел на подоконник и промолвил:
— В ночь подняли всех сотрудников старшего звена по стране. Тобби говорит, что принц рехнулся, Аврения ему не верит. Меня вызвали в столицу личным письмом, — Альберт дотронулся до кончика носа и продолжал: — Мы, потомки Белого Змея, уже много поколений служим хаомийской короне. Эрик не в курсе, он пошел в артефакторику, а мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Так и живем, — он помолчал, потом добавил: — Именно я должен был тебя допрашивать. Ты бы выложила все.
По спине мазнуло холодным ветром, хотя в комнате было тепло. «Батюшка полный идиот, — вдруг подумала Брюн. — Если бы не его карты, я никогда не попала бы в эту кашу».
— Как министр смог повлиять на принца? — спросила Брюн. Альберт пожал плечами.
— Понятия не имею. Но тут без Эрика не обошлось, это точно.
Брюн понимающе кивнула. Вспомнилась толстая ампула, которую медикус передал Тобби после взрыва — наверняка, там было нечто, оказавшее влияние на несчастного принца.
— Ты на самом деле настолько невоздержан, или это только маска для работы? — вдруг спросила Брюн и сразу же ощутила, как к щекам прилила кровь. Леди не может задавать подобных вопросов. Альберт улыбнулся и ответил:
— Я люблю то, чем занимаюсь, птичка. Не прилагая дополнительных усилий, — он протянул в ее сторону руку ладонью вверх, словно приглашал на танец, и произнес: — Подойди ко мне, Брюн. Больно не будет, обещаю.
Брюн послушно приблизилась к Альберту и с той же покорностью взяла его за руку.
Мелькнула мысль, что это, возможно, и есть допрос. Прикосновение отдалось легким ударом тока, и Брюн почувствовала, что падает куда-то вниз — чужая воля овладела ее разумом, и откуда-то издалека прозвучал вкрадчивый голос Альберта:— Ты знаешь, каков на самом деле план Тобби?
В груди поселился странный давящий жар, медленно пополз в низ живота, делая Брюн тяжелой, неповоротливой, влажной. Альберт мягко гладил ее по щеке, и Брюн хотелось, чтобы он не останавливался, чтоб его рука двинулась ниже…
— Я не знаю, — пролепетала она.
— Ты знающая, — прошептал Альберт в ее приоткрытые губы. — Ты можешь ответить. Что он хочет? Сменить династию?
— Нет, — тотчас же откликнулась Брюн. Слова пробивались откуда-то из глубины души, и невесомый аметист на шее стал пудовым камнем. — Не сменить. Полностью уничтожить.
Альберт понимающе прикрыл глаза, словно именно такой ответ и хотел услышать.
— Умница, птичка, — похвалил он, и душная давящая тяжесть стала утекать, словно змея разжимала кольца, выпуская жертву. Брюн почувствовала, что обливается потом, а сердце заходится в груди, и ноги подкашиваются. «Только не падать, только не падать», — повторяла она про себя, понимая, что вот-вот рухнет на пол — и это было бы действительно невыносимо.
Потом вдруг откуда-то появился плохо побеленный потолок, а окно уползло куда-то в сторону. Брюн обнаружила, что лежит на кровати, а Альберт расшнуровывает ее корсет. «Будь, что будет, — устало подумала она, — это теперь все равно, и я ничего не могу поделать». Она всхлипнула, попробовала удержать слезы и все-таки не смогла и заплакала, тихо и горько. Но корсет ослабил хватку, и Альберт, к искреннему изумлению Брюн, поднялся с кровати.
— Дыши глубже, — мягко посоветовал он, — и попробуй поспать. Оттон через пару часов принесет ужин. А я ненадолго отлучусь.
— Куда ты? — спросила Брюн. Не потому, что ей было действительно интересно — просто из вежливости.
— Я все-таки служу хаомийской короне, — улыбнулся Альберт, направляясь к дверям. — Ни о чем не думай, птичка. Ты в безопасности.
— А Эрик? — испуганно спросила Брюн. Альберт ухмыльнулся с прежним цинизмом светского волокиты, и эта ухмылка заставила Брюн вздрогнуть от страха.
— Пусть дерет свою бабенку, — ответил он. — Моя помощь тут не понадобится.
Отдыхать? Проще сказать, чем сделать!
Когда за Альбертом закрылась дверь, а в коридоре стихли его шаги, Брюн поднялась с кровати и выглянула в окно. Интересно, его оставили открытым просто так, или же это очередная ловушка, если Брюн решит сбежать.
Окно выходило на пустырь, заросший цветами и травами. На горизонте виднелись очертания полуразрушенных домов. Да уж, интересное место Альберт выбрал для своей конспиративной квартиры. Кто его будет тут искать…
Амулет Эрика тянул вниз, заставляя опускать голову. Должно быть, силы, бродившие в Брюн, искали выход и не могли его найти. Нет, конечно же, она не сможет сбежать — с трудом доковыляв обратно к кровати, Брюн вытянулась поверх одеяла и подумала, что все развивается от плохого к худшему.
Сперва ее вырвали из родительского дома, и тогда Брюн думала, что это самое плохое, что может с ней случиться. Потом были эксперименты Эрика, разбуженные способности знающей, министр Тобби со своей местью, взрыв в лаборатории и принц Патрис, сбросивший ее с балкона, словно тряпичную куклу. Теперь к этому присоединился Альберт, агент безопасности короны, и только Господу известно, чем все это закончится.