Пленница для двоих

Дёргаюсь, желая отвернуться, но мужчина не даёт. Не отрывает взгляда от дороги, но переплетает наши пальцы.

У меня воздух из лёгких пропадает от этого. Смотрю на резкий контраст наших рук. Моя бледная и маленькая ладонь с его длинными загорелыми пальцами. На секунду это таким правильным кажется. Спокойно от чужого тепла и тишины.

— Что ты делаешь?

— Ничего. А что, волнуешься?

— Ни капли.

Вру и не краснею даже, но взгляда отвести не могу. Кажется, что если смотреть, то не так волнительно ощущать его касания будет. Как он поглаживает костяшки, едва царапая ногтями. Как сжимает ладонь, пуская разряды по венам.

— Мне нужна эта флешка, Тис.

— Какая флешка? Я правда не понимаю, что ты хочешь, Князь, — под угрюмым взглядом мужчины исправляюсь: — Илюша.

— Флешка Красновой. Может диск, папки, дискета. Не ебу, что в той ячейке было. Но там компромат на Цербера. И мне он нужен.

Понимаю, что Князь чувствует, как я дёргаюсь. Застываю от понимания, о ком именно информацию украла. Даже люди, никак не связанные с криминалом, постоянно слышали о нём. В новостях мелькало это имя и упоминание, сколько он разборок натворил. Цербер ещё с девяностых работал, давно страх нагоняет.

И если у Князя иногда могло предохранители снести, чего я ещё ни разу не наблюдала, то Цербер вообще был без любых ограничителей. Столько всего натворил за три десятилетия, что страшно представить. У него ни жалости, ни сострадания минимального. Не мало семей вырезал в нулевых, себя прокладывая путь. И хуже всего было, что никто настоящего имени не знал. За столько лет ничего о нём не узнали.

Он может быть соседом, мило улыбающимся днём, а по ночам свои дела ножом решающим.

— Теперь понимаешь, почему должна отдать информацию?

— Я не Краснова, а значит забрать не могла.

Отдать Князю флешку означало подвести Аду. Она не мало рисковала, чтобы меня вытащить. Договаривалась со всеми, должницей многих стала, чтобы незнакомую девчонку от срока отмазать. Даже не моя же вина, а повесить хотели. Могли легко и просто. Но Ада не дала.

Сейчас мой черед ей отплатить.

И закрыть свой долг перед ней. Реальным кажется, если получится ей флешку довезти. Она давно за Цербером гонялась, стараясь ближе подобраться. Я не знаю, что у неё за счёты с ним, но мужчина многим успел боль причинить. А если я ей дам компромат, то гештальт закроется.

— Тис, твою сумку давно осмотрели. Документы нашли. Это не шутки, понимаешь?

— Понимаю. Но если осмотрели сумку, должны были понять, что там никакого компромата нет. Ячейка пустой оказалась.

— Да, в сумке ничего нет.

Князь вдруг тормозит, сворачивая к обочине. Вокруг нет машин, все ребята разъехались по разным дорогам уже давно. Никто и не заметит, что мы остановились и позже приехали.

— Значит ты с собой забрала. Отдай добровольно, Тис, или я сам найду эту чертову флешку.

— В смысле?

— Обыскивать тебя буду, лапочка. Снимай платье.

Глава 4. Тиса

Князь не дожидается моего хода. Тянет ко мне руки, задирая низ платья.

— Прекрати, — стараюсь оттолкнуть его ладони, вжимаясь в дверцу машины. — Не смей меня лапать, Князь.

— Вспомнила, куда флешку дела?

Упрямо машу головой и лечу вниз. Мужчина усмехается, опуская спинку ещё ниже. Легко перебирается на моё сидение, прижимая собой. Ремень безопасности, который должен защищать, теперь в удавку превращается. Лишая последней возможности выбраться.

— Это не смешно, слышишь?

— А я смеюсь?

На лице Князя ни капли усмешки. Сосредоточенность одна, когда упирается ладонью возле моей головы. А вторую руку ниже ведёт, цепляя край платья. Его не останавливают ни мои ругательства, ни сжатые колени. Которые он легко разводит, устраиваясь между ними.

Князь задирает моё платье до пояса, а я чувствую себя совсем голой. Пытаюсь прикрыться, оттолкнуть его. Но только это всё равно, что скалу двигать. Бесполезно и мне больше боли причиняет.

— Ты не возьмёшь меня силой.

Уверенности ноль в словах. Мы ночью непонятно где. Никого рядом нет, а даже если проедет машина мимо, не станет останавливаться. Князь может взять меня и никто его не остановит. Точно не я.

— А мне нужно тебя силой брать?

Ответа не ждёт, пальцами по бедру узоры выводя. Края трусиков касается, но дальше не идёт. Гладит сгиб, в мои глаза заглядывая. Словно разрешения ждёт, которое я не собираюсь ему давать.

Только внизу всё жаром наливается от этих касаний. Близости мужчины, его веса, которым на меня давит. Напряженной струнной тело вытягивается, в ожидании следующего шага. Касания, поцелуя подобно тому, который в банке был.

— Не нравлюсь тебе? — ответ застревает, когда мужчина толкается. Царапает нужную кожу джинсами, но даёт почувствовать, что у него стоит. — Не подхожу тебе, да?

Я задыхаюсь, когда Князь касается меня. Сквозь ткань трусиков ласкает самое интимное. Мне нужно возразить, закричать, что-то сделать. Но только зубы стискиваю, не позволяя стону вырваться.

Меня кроет, топит желанием и возбуждением. Всего нескольких касаний хватает, чтобы между ног влажно стало. Сама себя ненавижу, но не могу с этим справиться. Не когда Князь наклоняется ко мне, опаляя щеку своим дыханием. Целует уголок губ, скулы, к уху поднимается.

— Ни капельки не хочешь меня?

— Не хочу. Нет, — продолжаю, стоить надавить ему на клитор. Провести по уже влажной ткани и скользнуть под неё. Туда, где всё сжимается и горит, требуя чужого вмешательства. — Князь, пожалуйста.

— Ты остановиться просишь или продолжить?

Цепляет зубами мочку уха, выбивая из равновесия. Мир плывёт, горит, исчезает. Только сердце бьёт в груди, разгоняя по венам желание. Неконтролируемое, бешенное.

Я понимаю, что сама себя предаю, вскидываясь навстречу бёдрами. Стараюсь усилить, продлить касание. Не реагирую даже на смешок, когда вдруг мужчина входит в меня. Двумя пальцами двигается, а будто разрывает. Доводит до головокружения, криков и коротких всхлипов.

То, от чего я так долго бежала, сейчас происходит. Старалась себя сдержать, била по пальцам, чтобы не набрать номер. Закрывалась на замки, чтобы не впустить, когда приходили ко мне. Оба, по очереди. Что-то решили для себя, борясь. А я сейчас сдаюсь первому, с кем вдвоём осталась. Без принципов и боя, сразу отдаюсь.

— Князь! — вскрикиваю, когда замирает в шаге от моего оргазма. Возбуждение бурлит, путает. Так немного не хватает, чтобы забыться. — Пожалуйста.

— Ты же говорила, что не хочешь меня.