Пленница дорог

В дни скорби к нам забредали торгаши, предлагая подобные обереги, подробно объясняя назначение каждого. Похожий амулет не раз пытались всучить Просперу, зверевшему при намеках на его мужскую проблему. В итоге незадачливый торговец летел кубарем, а наставник запирался у себя и не выходил пару дней.

Сочетание серебра и малахита имеет свойство оберега и… для мужской силы! С увечным Проспером понятно, но этому-то богатырю зачем? Быть не может! Такой крепыш и с потенцией не порядок?!

Почему-то этот факт вызвал раздражение и настроил меня против спасителя. Хотя какая мне разница до его мужских возможностей?

— Я не фея, — недовольно пробурчала, пытаясь высвободиться из объятий, но вспомнив, что неблагодарность княгине не к лицу, пробормотала:- Спасибо, что подхватили.

— Тебе спасибо, «нефея», — игнорируя недружелюбный тон, весело подмигнул блондин. — Есть примета, настоящее счастье всегда само падает в руки. Может, ты оно самое?

Мысленно застонала и выругалась так, что если бы слышали матросы, уважительно пожали руку.

Еще один пустой балабол на мою голову. И что им за удовольствие отбирать хлеб у менестрелей, меля языком эту чушь? Да еще и с проблемами по мужской части? Хотя ему только и остается, что языком работать.

— Как зовут мое нечаянное счастье? — продолжал «недоменестрель», оценивая мои прелести и не торопясь спускать с рук.

— Ваше — не знаю. А меня зовут Сури, — я активно завозилась, пытаясь высвободиться, заметив, что пятачок перед трапом заполняется пассажирами, воспользовавшимися стоянкой, чтобы прогуляться. И некоторые искоса поглядывают на нас и шушукаются между собой.

— Я — Тик, — представился блондин, вновь одаривая улыбкой. — Полное имя даже мне трудно выговорить. Сури — это тоже сокращенно?

— Сури от Суриэль, — согласилась с его предположением. — Можете называть как нравится.

Для себя сразу решила не скрывать внешность и имя, зная, что Гаролд еще долго не хватится беглянки, уверенный, что я в башне на пути к чертогам Светлой Богине.

— Нравится. Очень нравится, — наклонившись, хрипло шепнул блондин, обжигая дыханием, и глянул томным взглядом из-под ресниц.

Одетая в брюки и рубашку с рукавом под откровенно раздевающим взглядом почувствовала себя абсолютно голой, отпрянула и инстинктивно прижала руки к груди. Незнакомая прежде интимность голоса и взгляда напугала, заставив сомневаться в мужской слабости обладателя амулета. От греха подальше, я попыталась вырваться из рук наглеца.

Подергавшись и возмущенно поворчав на самоуправство какое-то время, бросила бесполезное занятие, понимая, что находясь в лучшей форме, не смогла бы победить этого силача и понурилась. Прижавшись щекой к кожаной безрукавке, небрежно наброшенной на шелковую рубашку, устало прикрыла глаза и вдыхала приятный аромат мужского тела, смешавшийся с запахами воздушной пристани. Мелькнула мысль, что хорошо бы провести вот так, за преградой из сильных мужских рук всю жизнь с тем, кто увидит в твоей неловкости свое счастье, назовет «фей», вылечит сердце и вернет твои радужные крылья.

Поразившись неожиданным мыслям, ранее никогда не посещавшим мою голову, дала себе мысленный подзатыльник.

Что-то я сама как менестрель несу всякую чепуху. Хорошо хоть не вслух. Помешательство и впрямь заразно. Или это медвяный запах кружавника пьянит?

Оглядевшись, Тик догадался, что загораживает подъем и сдвинулся в сторону, игнорируя мои попытки выбраться из его объятий. Косясь на наш дуэт, пассажиры неуклюже карабкались вверх, морщась при сильных порывах ветра, раскачивающих веревочное плетение.

— Сури, предлагаю вечером встретиться и продолжить знакомство в баре, — озвучил свои намерения блондин, провожая глазами стройные ножки симпатичной девушки, неловко цепляющейся за веревочные перекладины.

Бабник! Еще один на мою голову. Тут я немного занервничала, ожидая, что блондин, спасая очередную девицу, нелюбезно скинет меня на землю.

— Я не одна, — предупредила набивающегося в кавалеры мужчину. — Можешь поставить меня на землю.

— Замужем? — нахмурился Тик, скользнув взглядом по запястью, благоразумно прикрытому длинным рукавом, игнорируя предложение.

— С друзьями, — ответила, сомневаясь можно ли так величать ревнующую Латуса Тариль.

Блондин вновь просиял, облегченно выдохнув. Дождавшись, когда последний из зевак освободит трап, удерживая меня одной рукой, начал подниматься.

— Приходи с друзьями, — милостиво позволил Тик, осторожно опуская меня на пробковое полотнище палубы, не упуская из виду девицу с симпатичными ножками.

Я тоже уставилась на девушку, интересуясь, чем она привлекла Тика. Невысокая хрупкая фигурка была одета в летящую полупрозрачную тунику на бретельках, обтягивающие брючки и сандалии. Решив, что ничего особенного, я хмыкнула и отвернулась, почему-то обидевшись на нового знакомого. Девушку окликнули, и она обернулась. Стройное тело с высокой грудью укрывала густая грива светлых волос. На этом красота заканчивалась. Безбровое с крошечными глазками и тонким крючковатым носом лицо портили сильно выдающиеся вперед верхние резцы. На свою беду она улыбнулась. Тик ошарашенно крякнул и отвернулся, уставившись на меня. Заметив явное разочарование, написанное на его лице, настроение сразу улучшилось. Мысленно мстительно потерла ручки.

Так тебе, ловелас! Не будешь клеить одну и пялится на другую. Маленькая месть Богини полностью примирила меня с Тиком, и я решила принять его предложение. Все лучше, чем слушать каждодневные перебранки и «примирения» Латуса и его пассии.

Глава 42

Глава 42

Услышав мое предложение, Латус согласился и тут же скис под взглядом Тариль.

Похоже, в вечернем меню Рыжика новый скандал. У меня закралась мысль, что Тариль специально провоцирует скандал, чтобы «примириться» обоюдно обожаемым способом.

Надела новую блузку из тонкой ткани и брюки. К сожалению юбок и туфелек в моей сумке не было. А покупкой их я не озаботилась, решив, что денег не много, впереди неизвестность. И траты нужно поумерить. Оставив за спиной вновь сцепившихся любовников, я легко преодолела несколько метром коридора с каютами и спустилась вниз, где по соседству с машинным отделением хозяин примостил бар. Тик уже ждал, потягивая темный ром из кружки, размером с мою голову. Рядом с ним, накачиваясь ромом, говорили «зажизнь» с барменом одинокие «волки». Неопределенных лет мужчины, одетые в потрепанную кожу, молящую, чтобы ее немедленно похоронили или кремировали, а не бесстыдно глумились, напяливая на тощие плечи и зады. Три стола в крохотном зале были забиты посетителями, ведущими неспешные беседы и сдувающими в рожи друг другу пенные шапки.

Привыкай, Сури, скоро вся твоя жизнь будет протекать среди подобных. Видела бы меня мать-настоятельница.

Вздохнув, нацепила улыбку и двинулась к радостно заулыбавшемуся Тику. Воспрянувшие было при моем появлении «волки», оценив ширину плеч моего друга, сникли, верно решив, что им не обломится.

— Сури! Пришла! А я уже не надеялся, — подмигнув, нагло соврал блондин. — А друзья где?

— Надеюсь, мирятся уже, — подсаживаясь к Тику, выразила чаяние, молясь, чтобы к моему возвращению и ссора, и перемирие закончились, и уставшие голубки завалились спать.