Пленница Гора

— Значит, ты продолжаешь лгать и здесь? — суровым голосом поинтересовался Раск.

— Нет, хозяин, — пролепетала я.

— Я постепенно начинаю терять с тобой терпение, Эли-нор, — нахмурился мой хозяин. Я боялась поднять на него глаза.

— Я мало что понимаю в твоей работе, рабыня, но мне кажется, ты сейчас спалишь утюгом тунику, — усмехнулась Вьерна.

Я поспешно убрала оставленный мной на рубахе утюг, о котором совершенно забыла. К счастью, он еще не прожег тунику, иначе не миновать бы мне сегодня наказания.

— Позвольте мне показать вам остальную часть лагеря, — любезно предложил Вьерне Раск.

Вьерна бросила на меня насмешливый взгляд.

— Продолжай свою работу, рабыня, — сказала она.

— Да, госпожа, — пробормотала я.

Раск и Вьерна ушли, оставив меня одну. Смахивая с глаз катящиеся слезы, я снова принялась гладить невольничьи рубахи.

В тот вечер, выкроив минутку между ужином и дальнейшей работой на кухне, я осторожно пробралась к палатке для женщин.

— Ена! — шепотом позвала я старшую невольницу.

Ена показалась из-за отброшенного полога палатки, и я, будучи всего лишь самой бесправной рабыней, опустилась перед ней на колени.

— Можно мне говорить? — с мольбой в голосе попросила я.

Ена опустилась рядом со мной на землю и взяла меня за руку.

— Конечно, Эли-нор, говори, — разрешила она. — Что случилось?

Я с благодарностью посмотрела на нее.

— У нас в лагере появилась новая женщина, — сказала я. — Свободная женщина!

— Да, — подтвердила Ена. — Это Вьерна, женщина-пантера из северных лесов.

— Простите мне мое любопытство, госпожа, — взмолилась я, — но как она здесь оказалась и что делает в нашем лагере?

Ена улыбнулась.

— Пошли со мной, — сказала она.

Старшая невольница провела меня через весь лагерь к разбитой в его противоположном конце маленькой низкой палатке. У разведенного рядом с палаткой костра сидели двое крепких, величественного вида мужчин.

— Это охотники из свиты Марленуса. Я узнала их, — прошептала я.

Они мне хорошо запомнились во время торжественного шествия охотников Марленуса по улицам Ко-ро-ба и в торговом форте, расположенном на пути в Ар, где мы с Ланой осыпали оскорблениями выставленную в невольничьей клетке Вьерну.

Возлежащим у костра мужчинам прислуживали Инга с Реной, все еще одетые в свои короткие рабочие туники. Обе девушки старательно выполняли свои обязанности и, я видела, были очень взволнованы тем, что их оставили наедине с такими видными мужчинами.

Я даже поморщилась: у этих девчонок напрочь отсутствует чувство собственного достоинства!

— Это Рафф и Прон, охотники из Трева. В своих охотничьих вылазках они нередко добираются и до северных лесов, — вполголоса пояснила Ена. — По приказу Раска эти парни выдали себя за жителей Муниса — небольшого селения, находящегося под властью Ара, и подали прошение принять их в состав охотничьей команды Марленуса, заявив, что почтут для себя за большую честь охотиться вместе с самим великим убаром. Кое-кто из ближайшей свиты убара уверил Марленуса в том, что Рафф и Прон славятся своим мастерством, бесконечно преданы делу процветания славного Ара, и порекомендовал великому убару включить их в состав своей экспедиции в северные леса. — Ена усмехнулась и заговорщически мне подмигнула: — У Трева везде свои люди!

— И они помогли Вьерне бежать, — догадалась я.

— Да, вместе с ней они добрались до заранее условленного места, где дождались Раска и его воинов. Они и доставили их в наш лагерь.

— Но какое дело Раску до Вьерны?

— Вьерна хорошо известна по всему Гору как предводительница лесных разбойниц. Когда Раск узнал, что Марленус готовит поход в северные леса, чтобы под видом охоты заполучить Вьерну в свои руки, он немедленно отдал приказ Раффу и Прону войти в состав отправляющейся с убаром свиты охотников.

— Но зачем?

— Затем, чтобы, если Марленусу повезет схватить Вьерну, иметь возможность ее освободить.

— Но для чего все это? — недоумевала я.

— Поимка такой разбойницы, несомненно, возвеличила бы славу Марленуса, а ее бегство лишь еще раз подчеркнет неспособность убара удержать в руках даже то, что он уже имеет!

— Значит, ее отпустили на свободу только для того, чтобы лишить Марленуса части его добычи? Чтобы лишний раз ему досадить?

— Ну конечно! — воскликнула Ена — Ведь Трев и Ар — противники! — Глаза у нее сияли от удовольствия. Я нисколько не сомневалась в том, какой из сторон она отдает свои симпатии. — Разве это не удар по славе Марленуса, убара Ара?

— Еще какой! — согласилась я.

— А разве не достойна восхищения дерзость моего хозяина Раска, разбившего свой военный лагерь во владениях могучего Ара, под носом у Марленуса, чтобы обчищать его поля и грабить идущие в Ар караваны торговцев?!

— Да, — прошептала я.

Я действительно на мгновение почувствовала нечто вроде гордости за этих отчаянно дерзких и храбрых воинов и, прежде всего, за своего хозяина — приводившего меня в трепет Раска из Трева, но тут же вспомнила, что он с презрением относится ко всем женщинам, включая меня, и что я его ненавижу.

— А что с остальными разбойницами из банды Вьерны? — спросила я.

Меня особенно беспокоило то, что на свободе могла оказаться и та светловолосая девушка, которая во время моего похищения у Тарго вела меня за собой по ночному лесу. Я сильно ее оскорбила, швыряя в нее куски грязи и пытаясь ударить палкой. Я очень ее боялась. Если ей удалось вырваться на свободу, она могла сделать со мной что угодно!

— Остальные разбойницы остались в руках охотников Марленуса, — ответила Ена.

Я вздохнула с облегчением.

Инга тем временем наполняла вином кубок одного из охотников. Она, я видела, наклонялась к нему значительно ближе, чем это было необходимо. Губы у нее были приоткрыты, глаза сияли, а руки, державшие кувшин с вином, дрожали. Рядом на коленях стояла Рена. Она не отрывая глаз смотрела на своего обгладывающего мясо с кости охотника, готовая по малейшему знаку вскочить на ноги и исполнить все его желания.