Пленница сети
Шрифт:
Засыпай под пенье дождя.
Далеко, там, где неба кончается край,
Ты найдешь потерянный рай!»
У меня задрожали руки и чуть не выпал телефон, когда я все это прочитала. Сердце ухало в груди как сумасшедшее, а глаза подозрительно защипало. Что это все значит?! Что вообще происходит?! Или он так напился, что не соображал, кому пишет? Или наоборот, развязался язык и он вел себя так, как хотел рядом со мной? Переведя дыхание и сглотнув набежавшую слюну, я побрела на кухню со смартфоном в руке, попутно набирая сообщение:
«Доброе утро! Извини, что пропала вчера внезапно — появились дела», — нагло вру и наблюдаю,
«Привет. Я так и понял. А я напился», — пришел через секунду ответ.
«Что-то случилось или от нечего делать? Кофе хочешь?»
«Ничего вроде, просто все достало. Я уже по дороге в офис».
«А как же завтрак? Сегодня оладьи».
«Серьезно? Сто лет не ел оладьи».
«Приезжай — накормлю».
«Пока я до тебя доеду, они зачерствеют».
«Для тебя приготовлю свежих», — отсылаю я ответ с улыбкой на лице и наконец смотрю в миску.
Спасибо современному миру и инженерам, придумавшим блендеры и комбайны, иначе завтракать мне поздним вечером. Наш треп продолжался без заминок и долгого молчания, легко и непринужденно. Он рассказывал, что видит за окном машины, а я — о процессе приготовления нехитрого блюда. Мельком коснулись погоды и внешнего вида обоих, и лишь после того как я сказала, что в одной футболке и трусиках, повисла пауза. Влад молчал, а я улыбалась, глядя на экран гаджета. О чем он думал? Представлял меня или поражался моей наглости? Или вообще отвлекся на что-то в реале? Не выдержала первая и спросила: «Почему замолчал?»
«В офис пришел», — озвучил мои мысли Влад. — «Пропаду на пару часов. Не скучай».
Я отложила телефон и принялась жарить оладьи, представляя, что у меня за спиной маячит не Андрей или родители, а сидит и пьет свой кофе задумчивый и внимательный Владислав.
Сдержав слово, он снова написал мне в означенное время. День за днем. С утра до вечера. Описывал места, где бывал, походы по магазинам, присылал фото местности и пакетов с продуктами, чашек с кофе и пирожных в коробках. Я делала то же самое: гуляла с ним по своему району, «обедала в пиццерии», «ужинала дома», «пила вино перед компьютером». Кроме этого, хорошо видела его деятельность в сети, редкие комментарии к постам, новые интересные статьи, а также прибавления в друзьях. Мужчин и женщин. Кто-то не скрывал своей причастности к «теме», украшая свою страницу различной символикой, картинками, откровенными фото и призывными анкетами.
Тогда я впервые почувствовала ревность к людям, которых даже не знала. Хотелось, чтобы его внимание принадлежало только мне и в то же время прекрасно понимала, что думать и вести себя так нельзя. Нельзя привыкать к человеку, которого никогда в жизни не видела, нельзя проецировать свое восприятие на его поведение, придумывать ему образы и мысли относительно меня. Только ничего не могла с собой поделать. Я начинала к нему привыкать, а он подливал масла в огонь словами о том, что ждет от меня сообщений, скучает, все чаще добавляя в конце диалогов: «Мой лисенок».
«Он к тебе шары подкатывает», — снова заявила Кира.
«Да уж подкатил бы, чего время тянуть?» — закатывала я глаза, общаясь со своей подругой.
«Он постоянно отпускает тебе комплименты, спрашивает о твоей внешности. Еще фотку не потребовал?»
«Даже если бы и попросил, что такого? Я не скрываю свою внешность».
«Я
видела, как вы флиртуете в комментах».«Это банальная вежливость. Но ты права: он мне нравится».
«Неудивительно. Он обаятельный, таинственный, много общих интересов. А у тебя в реале черт-те что творится. Но пройдет время, и все будет как раньше. А пока не морочь себе голову и наслаждайся общением».
«Надеюсь, ты права».
Только как бы я ни старалась выглядеть беспечно, чем дольше я общалась с Владом, тем больше понимала, что просто трепаться с этим человеком не могу. Я ждала от него сообщений, не могла заснуть, если он не отвечал, ревновала ко всем, с кем он общался в сети, но молчала, не в силах что-либо изменить. Я погружалась в него с головой, как в океан, без страха в один прекрасный день окончательно утонуть, превращала свою жизнь в сплошную социальную сеть, не осознавая чувств, казавшихся раньше невозможными и абсурдными, без разрешения и какого-либо права завладевающими моей реальностью.
Глава 14
VK
22:30
Black wolf: Привет! Чем занимаешься? Сегодня был безумный день, еще и духота, поэтому я взял пива и завалился перед телевизором на диван.
Little fox: Отличное занятие на вечер! Привет. У нас тоже жара нереальная, хоть бы дождь пошел! Тоже взяла пиво и включила ужастик. Буду бояться.
Black wolf: Экстремалка))) Не знал, что ты любишь пиво. Кажется, ты сегодня раньше хотела лечь спать.
Little fox: По такой жаре только пиво или мохито, но для последнего нет рома. Собиралась. Но ты только сейчас появился.
Black wolf: В другое время пока общаться не получится, извини. Безумно приятно, что ты меня ждешь. Но спать нужно обязательно, это я привык по четыре-пять часов в день. Ты когда ложилась вовремя, позволь спросить?
Little fox: Наверное, до знакомства с тобой… Но я как-то уже привыкать начала, что вечерами с тобой на связи. Днем ведь я тоже работаю. Кстати, очень интересная статья была у вас сегодня.
Black wolf: Литье воском? Да, интересная. Сразу говорю, что писал не я. И если ты не заметила, дама больше свои свечи в продажу продвигала, чем описывала саму технику.
Little fox: Ну да. Но мне интересно было бы попробовать.
Black wolf: Это небезопасно, лисенок. Очень велик риск по неопытности получить ожоги. Этим лучше заниматься с опытным партнером и начинать с малого, а для начинающих полно практик и без экстрима.
Little fox: Ну конечно (закатывает глаза). Мы уже говорили на эту тему: для Андрея существует только стандартный секс, который, кстати, тоже не отличается разнообразием.
Black wolf: Искать на стороне тоже не вариант, поверь. Нарваться на садиста проще простого и закончиться все может не только избиением. У меня приятель работал одно время в травмпункте, ему привезли девушку с черной грудью. Ее партнеры связали, трахнули и забыли на ночь. Утром только спохватились, но было поздно.