Пленница Зверя

***

Бездыханное тело предателя висит на цепях, а я так ничего и не узнал. Он сдавал врагам даты и объемы поставки нелегальщины, что я возил из-за границы.

На суде мне зачитали довольно длинный список, буквально до минуты указывающий время прибытия того или иного товара, порт, рейс, номер авто. Разве что фамилии непосредственных перевозчиков не огласили. И то, наверное, знали.

Это все звенья одной цепи. Большой такой длинной цепочки, полностью вытянув которую, я доберусь до зачинщика, что, похоже, сумел запустить свои клешни во все сферы моей жизни.

Интересно, кому же я так насолил? Хотя... Проще, наверное, составить список людей, которым я тогда не стоял поперек горла. Просто все боялись.

А тут вдруг мои секреты посыпались прямо на голову правосудию мощнейшим летним ливнем, который спецом на меня вылился золотым дождем.

– Бакир, – подзываю друга, вернувшегося в комнату. – Надо пробить историю звонков с его телефона. На всякий случай.

– Он же сказал, что ему дали специальную трубку. Он с нее звонил.

– Все равно проверь, – настаиваю я. – Заодно достань распечатку звонков с телефона Асии. С кем и сколько говорила.

– Это зачем? – нахмурив брови интересуется друг.

– Слишком сильно дома ждет, – бросаю я в ответ.

– Ну, соскучилась, наверное, – предполагает мужчина.

– Тебе два года что ли, чтобы в такую ерунду верить? – цокаю я.

– Ладно, сделаю. Завтра утром напрягу кого надо. Этого убрать? – Бакир кивает в сторону трупа.

– Нет, – отрицаю я. – Пусть знают, что я до каждого доберусь.

– Хорошо. Интересно, как скоро его тут найдут?!

– Завтра утром, – делаю ставку я.

– Вечером, – предполагает Бакир. – Жена только вечером поднимет тревогу. А клуб и без его физиономии нормально функционирует. Сюда не сунется никто без надобности.

Передергиваю плечами.

– Даян, ты бы это... Девчонку не пресовал пока. Она и так как смерть бледная... Да и не известно, реально ли бежать пыталась. Сам что ли в клубах баб не снимаешь?! Может, обстоятельства так сложились.

– А хули ты ее защищаешь?

– Она за грехи родителей отвечать не должна, – спокойно произносит Бакир.

– У нее за день достаточно собственных грехов накопилось, – отвечаю я.

– Дай ей последний шанс, – просит друг.

– Запал?

– Нет. Жалко просто. По-человечески с ней надо. Тогда она и рыпаться перестанет.

– Жалко у пчелки, Бакир, – отхожу в сторону, давая понять, что разговор окончен.

Мы возвращаемся в отель. Я чувствую усталость. Будто меня загоняли, как ездовую лошадь.

Прошу Милану сделать мне массаж. Друг прав: держать ее при себе – только яйца дразнить. Какой-то особый способ мазохизма.

Нежные девичьи пальчики робко пробегают по спине. Их прикосновения током херачат.

Я зубы стискиваю, чтобы не наброситься на ее юное белоснежное тело с бархатистой кожей и мягкими распущенными на этот раз волосами.

Она трется об меня промежностью. Маленькая киска касается моей поясницы, правда через трусики, но я дурею даже от этого.

Мне хочется потереться о нее членом, раздразнить малышку, чтобы рассудка лишилась, растворилась в моих жадных ласках.

Ее движения становятся смелее. Милана уже не так зажата. Она сильнее нажимает мне на плечи, помогая нажиму собственным телом. Точно специально ерзает по пояснице, трется об меня, дрянь.

Больше не могу держать себя в руках. Это становится финальным толчком. Поворачиваюсь на спину, и вновь притягиваю на себя девчонку. Сажаю ее прямо на горячий твердый стояк, который уже давно рвется из трусов к ее дырочке.

Крепко удерживаю Милану на талию. Двигаю на себе. Рычу. Но это не приносит никакого облегчения, я лишь сильнее хочу трахнуть ее. Избавить нас от белья и насадить юную девственницу на себя, наплевав на ебучую пленку!

Меня одолевает звериный голод, такой, с которым не справиться. Еще пара движений, и я окончательно не смогу контролировать себя, хотя и кончил сегодня несколько раз, но с другими.

Случайно бросаю взгляд на ее испуганные голубые глаза. Вмиг трезвею. Беру себя в руки и скидываю с себя девку.

– Скрылась! – ору на нее, тяжело дыша, и она тут же бежит в ванную, и закрывает за собой дверь. Научил, наконец.

Понимаю, что кусок дерева не удержит меня по эту сторону, поэтому быстро одеваюсь и выхожу прочь из номера. Хочу немного подышать. Отвлечься. Быть подальше от нее. По крайней мере, в этот момент.

Прохожу по пустынным ночным коридорам гостишки и выхожу на улицу. Здесь, на высоких ступенях главного входа, сидит Бакир. Хлопаю его по плечу и сажусь рядом.

– Не спится? – спрашиваю я, закуривая.

– Нет, – отвечает друг. – Тебе, смотрю, тоже?!

– Сучка Ворошилова из башки не идет, – признаюсь я. Делаю глубокую затяжку, а потом выпускаю дым, запрокинув голову.

– Я говорил, не селись с ней, – напоминает Бакир.

Не успеваю ничего ответить, потому что мобильный разрывает от входящего звонка. Номер неизвестный, но я прямо чувствую, что там что-то важное.

– Даян, – по ту сторону трубки слышу взволнованный голос Ворошилова. – Я передумал, – говорит он.

– И? – жду объяснений, снова затягиваясь.

– Я все расскажу, но не по телефону. Я тебе информацию – ты мне дочь.

– Судьбу сучки буду решать я, – грубо обрываю предателя. – Посмотрим, что ты там расскажешь.

– С ней все в порядке? Ты не трогал ее? – с тревогой интересуется папаша.

– Рано утром мы двигаем в сторону Можайска. Можем встретиться на окраине города. Ждать буду не больше часа. В твоих интересах успеть.

Я вешаю трубку. Пусть мучается сука. Поворачиваюсь к Бакиру, чтобы рассказать.

– Слышал, – опережает он меня.

Я ничего больше не отвечаю.

– Я спать, – мужчина вдруг поднимается со ступеней и протягивает мне руку. – До завтра.

Киваю и пожимаю его ладонь в ответ. Мне же возвращаться в номер совсем не хочется.

Милана

Зверь переворачивается на спину и, схватив меня за талию, рывком усаживает обратно.

Мои глаза распахиваются, кислород покидает легкие, и я в панике раскрываю рот, но это все равно не помогает вдохнуть.