Пленница
Шрифт:
— Хорошо, хорошо, я понял.
***
Тем временем трое солдат уводили Малроя в камеру военного штаба. По пути то и дело от прохожих звучали слова угрозы, расправы и сочувствия о скорой неминуемой кончине. Парню стало страшно. Он не ожидал, что почти все будут против него и его поступка. И тем более от сослуживцев. Сдерживая эмоции и накатывающие слёзы, он с трудом задал вопрос:
— Меня что, убьют?
— Сзади шёл Серафим, ответивший преступнику:
— А сам-то как думаешь, идиот? Ты хоть представляешь, куда ты влез?
— Я сделал то, что считал нужным.
— Если
— Я думал, что не только я вижу угрозу в демоне.
— Думал он, *** (блин). Думальщик *** (хренов). Ты там базу с людьми чуть не ***(расфигачил), долб***. Наши ребята радугой писаются, когда видят такую красотку. А этот, бля, что-то там думал.
— Но почему тогда Система меня не остановила?
— Не остановила? А сейчас что происходит по-твоему?
— Я имею в виду, почему мне не пришло никакого сообщения? Никто же не получал никакого приказа от Системы меня остановить.
— Ты чего умничаешь? Думаешь, умнее Системы? Может, она хотела дать тебе шанс. Может, она заранее знала, что ты не сможешь активировать гранаты. Вариантов можно с десяток накидать. Ну, а может Система посчитала нужным слить тебя таким образом. Причём своими руками.
Другой солдат, шедший рядом, решил вмешаться:
— И руками Виктора тогда уж (№ 2).
Парень не знал, что ответить. Вся группа подходила к аэробусу, который должен доставить провинившегося до камеры заключения. Времени, как он думал, оставалось всё меньше.
— Можно мне хотя бы с близкими связаться?
— Вот с командором и будешь решать этот вопрос, ответил Серафим.
Все зашли в летающую машину. Малрой опустил глаза в пол. Главный сел напротив террориста и продолжил возмущаться:
— Начистить бы рожу тебе сейчас. Да вот только командору ничего не останется тогда. Не, я *** (охреневаю), как можно было пойти против девчули Виктора? Ты совсем *** (тронутый)? На что ты рассчитывал вообще? На счастливую жизнь после убийства или что? Думаешь, тебя не поймали бы? Не нашли? Тем более, командор.
— Он, походу, не знает про тот случай (№ 2).
— Эй, — тычет автоматом главный. — Ты вообще в курсе, почему Виктора боятся, почему его нельзя называть Витей, и как он стал командором?
— Нет, я не в курсе, — тихо пробубнил Малрой.
Двое солдат только покачали головой. А матёрый продолжил:
— Да-а. И откуда ты взялся такой? Как вообще допустили такого кадра к работе в Департаменте?
Третий сопровождающий поинтересовался:
— А напомните, что там за история? Я только мельком слышал. Подробностей не знаю (№ 3).
— Ты про Виктора?
— Да.
И тут старший начал вспоминать:
— Та-ак. То ли семь, то ли восемь циклов назад у Виктора завязался служебный роман с девицей из нашего штаба. У него на тот момент был опыт из нескольких вылазок, но вполне успешных. Психика ещё не нарушена, как у нас с тобой, хах. С виду обычный, зелёный, подающий большие надежды мужичок. У него тогда борода ещё была.
— Роман с той дамочкой развивался с большой
скоростью. Может даже быстрее, чем с этой демонессой. Оба втюрились друг в друга так, что даже на боевых заданиях позволяли себе переписочки. Начальство, конечно, не одобряло. Но вы бы видели, как он вёл себя на поле боя. Гляди, и не новичок, а целый страж. Один за десятерых заходил. Так победа за победой приносили ему всё больше славы и поклонников. Ну и завистников, разумеется.— Однажды некий тип по имени… А, чёрт с ним, с именем, не помню.
— Гаджер, кажется (№ 2).
— Ага, гаджет, бл*. Нет, на "У" вроде. Не важно. В общем, этот тип решил поднасрать будущему командору. Сам он, кстати, тоже выдавал отличные результаты на заданиях. Но парень был с говнецом, за что и поплатился позже. Короче. Берёт он, и заявляется не к Виктору, а к его девчуле. Матильде, кажется. И заявляет, что он скоро станет командором. И если она ему не отсосёт, у Виктора будут огромные проблемы. Её уволят, Виктора понизят, и вообще им жития не будет. Та, естественно, отказалась, не забыв залепить леща. Ну, тот и в ответ ей по инерции. Уж не знаю, как там было на самом деле. Но эта версия самая правдоподобная.
— Виктор, разумеется, обо всё узнаёт. О, видели бы вы, как он на тот момент выглядел. Одержимый жаждой расправы, командор внушал ужас не хуже любого демона. С ним даже начинать говорить все боялись. Находит, значит, этого горе-шантажиста, и давай сходу его лупить. Тот стал защищаться, давать сдачи. Но что он может против человека, который защищает честь своей девушки? А паренёк, между прочим, был довольно крепок. И покрепче Виктора, думаю.
Аэробус остановился. Главный распорядился всем выйти и вести пленника. Малроя уже вели по коридору к камере, а Серафим продолжил рассказ:
— Ну, в общем, началась эта драка, собралась большая толпа народу. И в какой-то момент все поняли, что это уже никакая не драка. Это показательная расправа. Удар за ударом сыпались на того болвана. Уже не лицо, а сплошное месиво. Я был там в тот момент. Никогда не забуду этого выражение лица — и его, и окружающих. Кто-то хотел остановить Виктора, но мне, как и всем, пришло сообщение от Системы не вмешиваться. От Системы! Это насколько надо быть отбитым, чтобы повлиять на ход событий так, что даже она вмешалась. А точнее, не вмешалась. Тут, с какой стороны посмотреть. Но это ещё не всё, ребята. Когда командор закончил избивать, и понял, что убил человека, он достал своё оружие и стрелял в жертву снова и снова. Снова и снова. И снова, и снова. Наверное, треть заряда истратил.
— Треть заряда от L7 (№ 2)?
— Ну да. Не, тогда вроде L6 ещё были.
— Это сколько по времени он там… (№ 2)?
— Полчаса стоял, расстреливал.
— Охренеть (№ 2).
— Жесть (№ 3).
— Я и говорю. От парня не осталось ни косточки. Размазжило по всему полу. Пока остальные по-тихому свалили, я и ещё несколько человек остались досматривать шоу. Охеревали и смотрели, как гипнотизированные и…
— И не страшно было? — перебил сослуживец (№ 3).
— Хах, лично мною двигало любопытство. Но другие как раз из-за страха боялись даже пошевелиться до тех пор, пока Виктор не закончит и сам не уйдёт.